Мужчина берёт и делает. Понял, сопляк?»
Когда-нибудь я забуду его ублюдочные нравоучения, но не сегодня.
Выбросив перед собой руки, я гоню потоки плазмы и осколки льда прочь от отряда. Пытаюсь. Их скорость значительно превышает мой штормовой ветер.
В самом эпицентре мелькают несколько фигур, которым не успел помочь. Они отчаянно пытаются сбежать от обжигающей энергии и взрывной волны. Одна из них исчезает во вспышке телепортации. Вероятно, Тореадор, но мне некогда вглядываться в лица. Сейчас для меня все они — лишь размытые силуэты. Остаётся беззвучно молиться, чтобы среди них не оказалось моих друзей.
Лазурное сияние надвигается на меня неостановимо, как цунами. Резкая боль, и за ней тишина. От перепада давления в ушах лопаются барабанные перепонки. Вероятно, я кричу.
Аркана стремительно тает. Индикатор прочности защитного барьера бежит вниз. Первые осколки стучат по пластинам моей брони и шлема. Визор трескается. Металл стонет и гудит.
Беззвучный рык. Металлический привкус крови во рту. Воздух сгорает в попытке пересилить плазму. Основная масса шрапнели так близко, что я могу рассмотреть её хищные угловатые обводы.
В это мгновение я быстрее всех на свете, но мне всё равно не хватает времени.
Скоро увидимся, Нако…
…
Золотистая плёнка вспыхивает поперёк тоннеля, перегораживая его от стенки до стенки. Смерть с силой таранит этот барьер, пытаясь взять его с наскоку. Тот держит. Истончается, вибрирует, но держит.
В последний раз вспыхнув, плазма рассеивается, и темнота вновь вступает в свои права в этом царстве холода и мрака. Ледяные осколки гремят, обрушиваясь на пол, и моё тело решает взять с них пример.
Ноги подкашиваются, и я заваливаюсь боком, наблюдая, как золотой барьер гаснет. Тьма подступает, смыкая глаза. Кто-то подхватывает меня, не позволяя врезаться в ледник треснувшим шлемом. Обжигающе-холодный воздух задувает в появившиеся в нём щели. Это бодрит, да так сильно, что зуб не попадает на зуб.
Вокруг стоит тишина, нарушаемая лишь перестуком падающих на пол обломков льда да стонами раненых… Регистрирую укол в бедро. Мутная хмарь сразу отступает, и я осторожно открываю глаза, оглядываясь по сторонам. Вокруг царит разгром: кристаллы взорвались тысячами осколков, изрезав своды и стены. Плазмы выжгла глубокие каналы в толще льда. Сейчас там стоит стремительно замерзающая вода.
— Ну ты и соня! — доносится сзади дрожащий голос Эрис. — Тебя даже сегодняшний пиздец не разбудил. Говорят, мы уже забрались в самую глубокую задницу.
Ворчу что-то нечленораздельное и позволяю Таю поднять меня на ноги.
— Как он? — тихонько спрашивает девушку у него.
Николай пожимает плечами. Улавливаю звук, будто кто-то всасывает в себя жидкость через трубочку. Шум идёт… из-под его шлема.
— Скажи мне, что у тебя там не пиво.
— Ладно, — отвечает он, — у меня там не пиво.
— Врёшь?
— Вру.
— Как⁈
— Заменил воду во внутренней ёмкости брони, — вновь пожимает плечами Тай.
— Смекалочка! — явно улыбается Ана, забросив руку ему на плечо. — Как же чудесно найти родственную душу! У меня, например, в отсеке залита апероль. Всем рекомендую.
— Не отряд, а сборище алконавтов, — бурчу я себе под нос и уже громче, — вы у меня все будете предрейсовый медицинский осмотр проходить! И в стаканчики мочиться! По три раза на дню!
— Ковбой, уринотерапия — это медицинское шарлатанство. Давай, я тебе лучше инъекторов накуплю?
Тай, скотина эдакая, улыбается во все тридцать два зуба.
С тяжёлым вздохом накрываю ладонью визор шлема, попутно стряхивая с плеч ледяную крошку.
— Егерь, ты в порядке? — подбегает Мэтт.
Киваю и оглядываю его. Пиромант в норме. А вот иные бойцы отряда ранены. Осколки впились в некоторых везунчиков едва ли не на пол ладони — кровь сочится алыми струйками из глубоких ран. Ещё повезло, что нас не накрыло полностью. Хотя, пожалуй, к везению это не имеет отношения.
Сработал я и, кажется, Медичи. Итальянка в настоящий момент исцеляет своего соклановца по прозвищу Герцог.
— Сучье вымя! — скрипит зубами Макко, поднимаясь и хватаясь за рассечённое в нескольких местах плечо.
Рядом стонет Недотрога — осколок пробил ей бедро насквозь. Ваншот матерится сквозь зубы — ему досталось в грудь и живот. Медичи, не раздумывая, уже бросается к пострадавшим. Её руки сияют от исцеляющей энергии, и кровотечение сразу же останавливается, а инородные объекты вываливаются из ран. Поблизости Санта Муэрте деловито вырывает осколок из собственного запястья.
Одиссей пытается навести порядок. Сейчас нас можно брать голыми руками, и он поспешно организует передовой отряд дозорных из тех, кто избежал серьёзных травм.
— Да сколько можно возиться, кляча! — недовольно бросает итальянке Санта Муэрте. — Потом долечишь, сейчас надо быть наготове. Мало ли, откуда ещё полезут твари.
— Заткнись, кошка драная, и дай мне сосредоточиться! — огрызается в ответ Медичи, направляя целебный поток на Эль Гато. — Или хочешь, чтобы твои бойцы истекли кровью⁈
— Мои ребята и сами справятся! А вот твоим беззубым щенкам явно нужна нянька!
— Скажи спасибо, что я укрыла нас от ударной волны.
— Вот только спас нас всех изначально Егерь, — цедит Мария. — Его и благодари!
Подскочивший адреналин и пережитый стресс заставляют их искать способ стравить напряжение. Они препираются и колют друг друга словами, пока Медичи делает всё возможное, чтобы вылечить раненых, как можно быстрее. Санта Муэрте в этот момент высматривает новые угрозы, готовая в любой момент вступить в бой. Непримиримые соперницы, но вынужденные работать вместе ради общей цели.
Дырки на броне и шлеме начинают доставлять мне значительный дискомфорт, и я выливаю половину флакона с нанитами прямо на пострадавшие места. Это должно ускорить восстановление доспехов.
Неожиданно ко мне подступает Гарм. Выглядит он не в своей тарелке и, глядя куда-то поверх моей головы, заявляет:
— Кхм, спасибо, что спас моих людей, малец.
— Божечки-кошечки, это что сейчас было? Благодарность? Не угроза, как обычно? Всё в порядке? Не отравился? Давление нормальное? Позвать лекаря?
Скрипнув зубами, Видар завершает:
— За мной должок.
Он отходит, а я в удивлении качаю головой. Даже не думал, что подобные эмоции доступны рыжебородому громиле. Полагал, что, как и Бакари, он перешагнёт через тело любого мёртвого соратника, даже не моргнув.
Начинается разбор образовавшегося завала, а затем пересчёт живых и мёртвых. Мы потеряли троих. Один принадлежал Серым Скитальцы. Вот, что называется, не повезло. Не успели они прибыть на планету, а уже пошли жертвы. Вторым оказывается Рыбак из Когтей Гвианы.
Рядом с разорванным
