От белизны и вязкости не осталось и следа — оно почти мгновенно застыло вокруг нас. Пока его подручные в буквальном смысле выковыривали пленных из этой массы, Граз, нависнув над моим распластанным телом, с гнусной усмешкой достал из-за спины обоюдоострый изогнутый кинжал и деловито полоснул по моей одежде. Отвратительной шершавой лапой он откинул в стороны разрезанные куски и провел когтями по коже.
— Хорош товар! — восхитилось чудище, облизнув раздвоенным языком губы. — Чувствую приятное щекотание денег. Оба глаза целы и невредимы. Тело со шрамами, но оч-чень приличное…
— Зря радуешься! — притворно зевнув, я пристально посмотрел в его вертикальные зрачки. — Печень ни к черту, селезенка с почкой барахлят…
— У тебя две почки! — грубо оборвал меня крокодил, вмиг сбросив маску добродушия. — Попадешь в операционную, шутник, тогда посмотрим, сколько в тебе останется веселья и храбрости…
— Что делать с этими? — спросил один из молодчиков в белых комбинезонах, кивнув на наших бывших конвоиров. — Они тоже пригодятся?
— Разумеется, санитар! В хозяйстве все сгодится! Места хватит для всех. Ох, уж эти мне борцы за справедливость! Все эти революции… Не будем лукавить, одни слова, да и только!
— Ну ты и сволочь, Граз! Паскуда! Дай мне только добраться до тебя… — Главарь партизан яростно извивался, безуспешно пытаясь освободить руки. Путы, которыми его связали, были рассчитаны на сопротивление и не таких субъектов, ведь это был танковый трос из углеродного волокна. — Я отрежу тебе яйца, клянусь Мардуком!
— Заткнись, пока тебе самому что-нибудь не отрезали! — рявкнул санитар и ударил его электрическим разрядом под ребра.
— Вы еще пожалеете!
Чтобы поднять беснующегося Джанго, пришлось задействовать шестерых санитаров. Они, ловко подхватив его устройством, похожим на раскладные носилки, закрепили поперек тела ремни и, поднатужившись, подняли с камней. Один из партизан гнусаво затянул жалобную песнь смерти, пока его не избили электрическими хлыстами. Теперь мои недавние конвоиры сами оказались в моем положении и ничем не напоминали прежних высокомерных борцов за справедливость. Куда только подевалась их храбрость?..
Обстановка базы не отличалась изысканностью. Это был обычный военный объект, вырубленный прямо в скалах. Из ржавых труб валил пар, на стенах висели старые агитационные плакаты. В общем, ничем не примечательное место, полное призраков прошлого. Теперь тут расположились другие, на мой взгляд, не менее опасные обитатели, не горевшие желанием себя широко афишировать. С каждой секундой надежда на побег становилась все призрачней. Но… Я вспомнил горгона — одну забавную ящерицу с Эпилона, которая могла неподвижно сидеть на ветке целую неделю, подкарауливая жертву. Она наносила один-единственный, зато смертоносный удар ядовитым языком, легко убивая существ, которые были в тысячу раз больше и тяжелее горгона. Сравнение понятно? Буду ждать подходящего случая. Если, конечно, он представится…
Во внутренних переходах стояли неряшливого вида охранники, похожие на тех, что везли нас сюда. В руках у них были не ржавые хлопушки, а самые настоящие лучеметы с многогранным клеймом Империи на рукоятях. Эти парни недвусмысленно делали нам неприличные жесты и проводили ладонью по горлу.
Из жутко скрипящих дверей выскочил взъерошенный старикашка самого что ни на есть простоватого и добродушного вида. Смешно хлопая слезящимися глазами, он с жадностью принялся осматривать пленных и, словно добрый доктор, сочувственно цокать языком.
— Ах, как неаккуратно сработано, герр Граз! Как нестерильно… — причитал старичок, стягивая с холеных ладоней перчатки, заляпанные подозрительными бурыми пятнами. — Вас и не узнать в этом наряде, герр Джанго! Какая встреча, а главное, неожиданная для нас обоих, да? Тоже решили пожертвовать собой ради науки? Гут! Похвальное стремление… весьма похвальное…
Джанго замычал, стараясь выплюнуть кляп, но доктор уже утратил к нему интерес.
Осматривая каждого из нас, он делал кое у кого на плечах отметки светящимся карандашом. Некоторых осматривать даже не пожелал, просто проходил мимо, брезгливо скривив губы. Для него это было, словно поход вдоль мясных лавок в воскресный день.
— А это кто? — Старичок ткнул карандашом в мою сторону и выжидательно посмотрел на Граза. — С виду так просто кусок жил, покрытый шрамами и кровоподтеками. Дам за него не больше одной унии талана…
Мерзкий старикан неуклюже слукавил, и Граз его с ходу раскусил — зеленый был еще тот торгаш и сам мог кого угодно обжулить. Было ясно как божий день, что доктор пытается сбить цену. Крокодил, приняв добродушный и простоватый вид, стал, как заправский барыга, расхваливать меня на все лады. Старикан облизывал растрескавшиеся губы и изредка кивал.
— А вдруг он только с виду здоровый?
— Обижаете, Док! Зубы на месте, почки, легкие, печень, желудок — все при нем. Это не житель Нимба, а, как сказали пленные, высокопоставленный инопланетник. Голову даю на отсечение, что всю жизнь он пил фильтрованную воду, а ел исключительно деликатесы! Посмотрите сами! Разве его глаза не прекрасны? Ах, доктор, начинаю искренне сожалеть, что человеческие органы мне не подходят…
— Довольно, довольно, герр Граз. С вами совершенно невозможно торговаться, — всплеснул руками доктор. — Однако же покупаю себе в убыток. Две унии талана! Когда вы прибегаете к своим грязным ухищрениям и без всякой совести тянете из меня деньги, я, как совершенно неискушенный в торговле человек, не могу тягаться с вами в красноречии и даре убеждения…
Хитро глянув на меня, Док снизошел до веселого подмигивания желтым глазом с алыми прожилками. На меня это произвело отталкивающее и зловещее впечатление. Его добродушная речь могла обмануть разве что законченного кретина с ай-кью, как у оладьи. Я пообещал себе, что улыбнусь только тогда, когда увижу всю местную братию болтающейся с петлей на шее. Их отрубленные головы на кольях меня тоже устраивали — как вариант.
— Вот, к примеру, вы считаете себя большим знатоком трансплантологии, любезный друг?
— Таковым себя никогда не считал, — буркнул крокодил. — Все это пустая трата времени!
— Даже так? Отчего же? — наигранно удивился доктор. — Все эти годы доверия и дружбы… а вы говорите такие гадости! И что же именно вам не нравится в трансплантологии?
— Я считаю, что добротные электронные имплантаты и искусно сделанные протезы лучше этих биологических штучек доноров.
— А вот тут, дорогой мой, вы в корне не правы! Что хорошего от этого железного мусора, когда натуральная вещь и лучше приживается, и надежнее функционирует? Доноров ничем не заменишь! Помните об этом…
