Малярийкин просто кивнул и отключил видеосвязь. Отвечать на подобную отповедь было нечем.
Высунувшись из люка на свежий воздух, он снова достал электронный планшет.
Там где заканчивался подлесок, начинался склон в сторону посёлка. Стоя в подлеске на своём танке, Малярийкин видел это без всякой карты, собственными глазами. Но на карте всё смотрелось иначе. Был виден масштаб. Лучше воспринимались относительные при визуальном осмотре расстояния. Отражалось расположение всех машин его отряда.
Враг был не виден. Но пару раз в зоне визуального наблюдения появлялся. Отряд Малярийкина пока скрывался в подлеске (с момента взятия шоссейной «петли» прошло в реальном времени не более десяти минут). Но враг был извещён об успехе малярийкиновской атаки хотя бы фактом выбытия трёх своих коробок из турнирной таблицы. О том, что делают малярийкиновцы именно в данный момент — пока мог только догадываться.
То же самое было верно и для обратной стороны.
Малярийкин знал, что получил выход к посёлку и возможность развёртывания для масштабной атаки. Но не знал, в каком направлении её лучше произвести. Итогом этой обоюдной «неизвестности» была суета. Машины Малярийкина, выезжая и скапливаясь в подлеске, старались, конечно, сохранять по-отрядное деление (Первый, Второй, Третий вымпел) и тем более — по-взводное деление. Но делать это, располагая крупнотоннажную машину среди пихт и елей было сложновато. Организованная команда превращалась в хаотическое нагромождение стальных машин тут и там.
То же было верно и для противника. Во всяком случае, если судить по его дёрганию на границе видимости. Внутри посёлка. Если бы враг был готов — движения не было бы вообще. Но Малярийкин и его командиры, также внимательно наблюдавшие за шевелением в Моховом, отмечали, как из-за углов зданий, на концах улиц, тут и там мелькают силуэты вражеских танков. Расстояние было значительным. Появления краткими. И с помощью оптики не всегда удавалось выцепить конкретную машину и изучить. Но определённую информацию Малярийкину давал сам факт таких проявлений.
Во-первых, враг явно спешно перестраивался, производил перегруппировку.
Во-вторых, в направлении, где изредка мелькали танки — враг был. То есть хотя бы часть машин противника укрепилась в посёлке, а не за ним и не сбоку от него.
И в — третьих, самое главное, враг был не готов к их атаке. Как минимум — обескуражен слишком быстрым взятием шоссейной «петли». И тут, как говориться, — имелись варианты.
Изначально Малярийкин представлял себе план на бой, как чётко продуманную и размеренную операцию, разделённую на этапы.
Первый этап — взятие шоссе (уже сделано).
Второй этап — атака посёлка.
После взятия шоссе Малярийкин намеревался растянуть три своих колонны вдоль лесополосы широким фронтом (причём развёртывание производить под прикрытием деревьев, не выходя из предлеска — это заняло бы очень много времени). Потом выслать вперёд несколько взводов васпов-разведчиков, чтобы «боем» произвести рекогносцировку расположения вражеских оборонительных рубежей, узнать, где какие танки закопаны и закопаны ли вообще, в каких местах стоят танки с мощной артиллерией, а где сидят легкачи с карманными пукалками. И далее — массой атаковать.
Сейчас этот тщательно продуманный и, безусловно, разумный план почему-то летел в голове Малярийкина буквально в тар-тарары. Аргумент был один — враг не ждёт. Малярийкиновцы слишком быстро прошли через лесное шоссе, и противник просто не успел осуществить детальную расстановку. Не успел — потому что не торопился. Не ждал. Так стоит ли сейчас ждать им? Тратить время на развёртывание внутри предлеска, на подготовку к атаке, если враг не готов к обороне?
Маляр понимал, что возможна ловушка. Но, в то же время, сознавал, что столь тонкую ловушку организовать очень сложно. Для этого, как минимум, надо читать его, Малярийкина, сумасшедшие мысли. А значит, как только что выразился старшина Гойгу, вероятность верности нового решения — процентов восемьдесят.
Значит — надо атаковать с ходу!
Быстро, прямо сейчас, не теряя драгоценных секунд.
Малярийкин принял решение очень вовремя. Как раз к этому моменту последние танки его команды уже втянулись с шоссе в предлесок. На поросшем ельником пятаке, расположившимся по прямой линии от шоссе к посёлку, становилось тесно. Если бы вражеский разведчик сообщил своему командиру о подобном тесном скоплении, вполне можно было ожидать удара дальнобойной артиллерии навесом. Приём малоэффектвный, но в данной ситуации совершенно излишний. Для Малярийкина.
Подозвав командиров, бывший автомех торопливо изложил свой новый план на развитие атаки.
Итак, противник, играя от обороны, закрепился в предместье посёлка Моховое.
Предместье, судя по картам, состояло из двух улиц. Условно Маляр окрестил их Ближней и Дальней. Места скопления вражеских машин на этих улицах были неизвестны.
Противник отходил в направлении предместья спешно. И вряд ли смог закрепить свои главные силы на грамотной оборонительной позиции. Соответственно, план на бой крайне прост. Стремительно, не таясь, выйти из лесополосы, развернуть свои силы перед предместьем, и с ходу овладеть поселением.
Руины Мохового располагались в центре одноимённой локации. Значит, захват посёлка уже сам по себе даст Малярийкину фору и сузит территорию, свободную для передвижений врага.
Первому вымпелу, усиленному несколькими средними танками Третьего вымпела, Малярийкин приказал развернуться слева от дороги. Второму вымпелу, в сопровождении двух десятков «середняков» из того же Третьего вымпела, — справа от неё. Оба отряда, пройдя охватом по «крыльям» шоссе, должны были стремительно ворваться в населенный пункт, и там закрепиться на удобных позициях, по выбору взводных командиров. Машина самого Малярийкина находилась в главной танковой колонне (основные машины Третьего вымпела), которая развертывалась перед предместьем Мохового в широкий фронт. Одновременно, представляя собой стратегический резерв.
По мысли Маляра, ведущая роль в осуществлении пердстоящей атаки должна был принадлежать колонне Первого вымпела (лёгкие слобовооружённые машины, васпы и хантеры — в просторечье «люльки»). Эти довольно безобидные для тяжёлых танков «люльки» должны были не столько атаковать противника, сколько быстро промчаться на северной окраине предместья, и, смещаясь к западу овладеть всей северной его частью. Их главной задачей был не бой как таковой и не выбивание вражеских коробок из списка участников сражения (то есть не уничтожение и повреждение), а разведка боем правофланговых подступов к посёлку, охват посёлка с северо-западного (почти тылового) направления. И создание шума, гама, грохота, огня. В общем, отчасти даже психологическое воздействие
