По мысли Маляра, ведущая роль в осуществлении пердстоящей атаки должна был принадлежать колонне Первого вымпела (лёгкие слобовооружённые машины, васпы и хантеры — в просторечье «люльки»). Эти довольно безобидные для тяжёлых танков «люльки» должны были не столько атаковать противника, сколько быстро промчаться на северной окраине предместья, и, смещаясь к западу овладеть всей северной его частью. Их главной задачей был не бой как таковой и не выбивание вражеских коробок из списка участников сражения (то есть не уничтожение и повреждение), а разведка боем правофланговых подступов к посёлку, охват посёлка с северо-западного (почти тылового) направления. И создание шума, гама, грохота, огня. В общем, отчасти даже психологическое воздействие
При этом отряд, которым командовал лично Малярийкин, должен был фактически бездействовать в центре общей позиции, ожидая результатов от выпущенных в обе стороны, сходящихся «клещей».
Определившись с организацией, Малярийкин дал команду к атаке!
Первый и Второй вымпелы, уже не таясь и не пытаясь производить аккуратные перемещения внутри лесополосы, быстро вырвались из предлеска и на полной скорости рванули по расходящимся векторам в направлении обоих флангов. Не медля, сразу за ними, громадной серой массой из предлеска выполз и Третий вымпел — все остальные танки команды, которые тут же, не скрывая намерений, принялись разворачиваться по свободному пространству за лесом для открытой и массовой атаки обречённого посёлка.
Как и предполагал Гойгу противник в Моховом был. Да и сложно было предполагать иное, после видимых перемещений отдельных танков на окраинах. Сейчас вывод Гойгу, сделанный на основе теории, и вывод Маляра, сделанный на основе случайных наблюдений за населенным пунктом перед атакой, подтвердился прямо и недвусмысленно.
Скрытые за домами Мохового вражеские танки — открыли огонь.
* * *
По вырвавшимся вперёд коробкам обоих атакующих вымпелов противник начал стрелять прицельно из четырёх-пяти боевых машин, находившихся в посадках примерно в восьмистах-девятистах метрах перед Моховым. Танкисты Малярийкина, в том числе и «люльки» Первого взвода, ответили дружным огнём из танковых орудий. Но это не помогло. Почти сразу загорелся васп за дорогой слева, тут же остановился подбитый Хорнет и в боевом порядке за дорогой справа.
Стало совершенно ясно, что продолжать атаку наскоком вдоль двух сторон шоссе бессмысленно. Возможно, вся команда противника, как показалось Малярийкину минутой ранее, и не была готова к системной обороне посёлка. Но те четыре-пять танков, что засели на передовой линии были готовы к обороне отменно. Точность попаданий и их быстрота говорили об одном: позиции враг заранее пристрелял. Можно потерять много танков, а боя не выиграть. Кроме того, вражеские орудия были замаскированы, скрывались за домами. Положение стало — швах.
Большинство офицеров, немедленно начавших трезвонить Малярийкину по общей связи, принялись на него давить: лучше отойти, укрыться в складках местности и огнём с дальних дистанций попробовать подавить передовые машины противника. Благо, их не так много. Скрепя зубами, Малярийкин отдал такую команду. Танки, маневрируя, пятясь назад, с трудом отошли за рубеж, занимаемый малярийкиновским резервом. А затем отодвинулись и дальше, используя складки местности и укрываясь от прицельного огня противника.
Здесь, однако, Малярийкин неожиданно обратил внимание на одну любопытную деталь.
Ещё при планировании атаки, а также во время развёртывания вымпелов при выходе из леса, внимание Малярийкина привлекала поросшая кустарником лощина, уходившая на юго-запад от шоссе. Очень далеко. И тогда ещё Малярийкин подумал, что в случае необходимости в ней могут укрыться танки, заняв отличную артиллерийскую позицию, так как лощина не просматривается ни со стороны противника, ни с его собственной. Сейчас общая обстановка напомнила о лощине снова.
Изначально Малярийкин отверг мысль об использовании лощины, отыскав на карте цифру, обозначающую её максимальную глубину. В максимальной нижней точке глубина лощины была отмечена как «1,2». То есть один и две десятых метра. Этой глубины было явно недостаточно, чтобы спрятать в ней танк. Однако, сейчас при более детальном изучении уже не карты, а непосредственно рельефа местности, и уже не с помощью циферок на экране, а собственными глазами, Малярийкин понял, что лощина может оказаться куда более интересным объектом, чем на первый не внимательный взгляд. И подарить миллион сюрпризов. Возможно, глубина лощины, действительно не превышала один-два метра — топографы не могли ошибаться, — но перед лощиной единой складкой рельефа сначала шло незначительное поднятие, а перед ним — столь же незначительное снижение. При этом, общий рельеф, окружающий лощину был относительно ровным, без выраженных скатов или уклонов. Теперь, Малярийкин собственными глазами видел, что с учётом новых топографических факторов в лощине (во всяком случае, в той её части, которую он был способен прямо наблюдать) вполне мог укрыться танк. Причём очень крупный. Причём не один. Вот тебе и рекомендованная Гойгу опора на картографию!
Дальше, ближе к посёлку, где Малярийикин уже не мог наблюдать глубину лощины визуально, ситуация с её «размером» могла измениться ещё кардинальней. Лощина была объемной, расширялась к западу. И в ней, судя по ширине на той же карте, вполне мог прокрасться не только танк, но целый танковый полк.
Так получилось, что Второй вымпел, выходя из-под огня, остановился недалеко от лощины, которую недавно миновал, развертываясь для атаки. И у Малярийкина мгновенно родился новый план действий: послать разведку по лощине, выявить, есть ли противник юго-западнее предместья. За разведкой (она же послужит и охранением) вывести по лощине группу быстрых, но хорошо вооружённых танков (Второй вымпел подходил под это определение идеально) и с юга внезапно ударить во фланг укрывшимся в посёлке врагам.
Не медля, Маляр выслал в сторону лощины один танк с сигнальной ракетницей, а остальным пилотам вымпела приказал подготовиться к выдвижению. Танкисту передовой (разведывательной и дозорной) машины Маляр поставил задачу: если встретится крупная группа противника и с ней будет завязан бой, обязательно, хотя бы одной ракетой зелёного огня, дать сигнал.
Перед началом, Малярийкин связался по командному чату с Гойгу, доложил предполагаемый вариант действий. Гойгу, который со своим «штабным» взводом только-только закреплялся на той самой сопке, которую недавно занимала вражеская лесная застава, внимательно выслушал Малярийкина, задал пару уточняющих вопросов, и, не споря далее, утвердил.
