И живу я на земле доброй за себя и за того парня… И вновь ворочаюсь, и душу мою переполняет боль и тоска, потому что ясно мне: какой вариант ни выберу — ничего уже не изменить…
В какой-то момент, устав терзать мозг бесплодными размышлениями, я вырубаюсь и, как мне кажется, тут же просыпаюсь. Однако в мгновенном забытье, больше похожем на горячку бреда, чем на крепкий сон, ко мне приходит озарение, и я поражаюсь, каким идиотом был сегодня…
Думал о чем угодно — только не о том, какое отношение к моей реинкарнации имеют те двое, которые обнаружились рядом со мной в парке! А ведь они действовали вполне целенаправленно, в этом не может быть сомнений. Они были ничуть не удивлены тем, что я назвался инвестигатором. И у них была какая-то штука, похожая на фонарь, с помощью которой они ввели меня на непродолжительное время в подобие гипнотического транса. Не исключено, что таким образом они и вызвали из глубин подсознания Саши Королева мою дремавшую до поры до времени личность. И причем тайно, явно не желая, чтобы кто-нибудь застукал их рядом со мной. Когда меня стала звать Виктория, они быстренько собрали свое барахлишко и смылись.
Вывод напрашивается сам собой. Реинкарнация, которая произошла со мной, не была спонтанной. Она была искусственно инициирована этой парочкой.
Но зачем? Если вспомнить, что те типы настойчиво интересовались моей фамилией, а потом пытались сверить ее с какими-то списками, то можно предположить, что они искали кого-то. И были весьма разочарованы, когда убедились, что я — не тот, кто им нужен…
Кто же они? И каким образом им удалось инициировать в пятилетнем мальчике мою заблудшую во мраке небытия душу? На медиков они не похожи — да и какие медики занимаются тем, что пересаживают души мертвецов в тела детей? Они представились сотрудниками ОБЕЗа, и документ, который мне предъявили, был в полном порядке. Но где гарантия, что это были действительно представители спецслужбы? И зачем ОБЕЗу действовать, как гангстерам, подпольно? Может, это действительно были гангстеры, каким-то образом заполучившие в свои руки изобретение, позволяющее оживлять души мертвецов?
Ну да, конечно!.. Для полного комплекта остается приплести сюда вездесущих инопланетян и успокоиться, потому что инопланетяне есть инопланетяне, цели их присутствия на нашей планете нам неведомы, а бороться с ними бессмысленно ввиду того, что у нас с ними разные весовые категории…
Но кто бы они ни были, все равно непонятно, почему бросили меня на произвол судьбы. Даже если реинкарнация за время моего отсутствия в этом мире стала обыденной практикой, разве так поступают с воскрешенными личностями истинные гуманисты? Будто бросили в воду не умеющего плавать: барахтайся сам, мол. выплывешь — молодец, а не выплывешь — значит, такова воля господа…
Нет, что-то здесь нечисто.
И самый лучший способ узнать правду — сообщить об этих подлецах в соответствующие органы. По велению долга добропорядочного гражданина, так сказать…
Действовать надо, Лен, а не медитировать на морально-нравственные темы. Под лежачий камень вода не течет, как гласит народная мудрость. Ох уж эти пресловутые «мудрости»! Ну на хрена, спрашивается, камню нужна эта вода? Тем более что другой народный постулат предупреждает: лежачего не бьют. Ну, хватит искать отговорки. Вставай, лежебока. Тем более что встать придется — хотя бы для того, чтобы посетить туалет.
Осторожно выхожу в темный коридор. Дверь в колонату «родителей» плотно прикрыта, но я все равно стараюсь двигаться бесшумно. Хорошо, что еще вечером я постарался запомнить расположение всех вещей в квартире, иначе столкновений с предметами сейчас было бы не избежать, а включать свет нельзя.
Коммуникатор у Королевых располагается в углу прихожей. Как и телевизоры, это старенький аппарат, подключающийся к линии связи с помощью провода, слишком короткого, чтобы коммуникатор можно было перенести в мою комнату.
Сердце мое бьется так, словно я вприпрыжку поднялся на вершину Эльбруса.
Знать бы, что меня ожидает впереди!.. А если за прошедшие пять лет мир стал совсем другим? Хотя, если судить по телепередачам, особых изменений не произошло, но кто знает?..
Подношу к уху холодную пластмассовую трубку. Ну, и что теперь? Кого осчастливить сообщением о моем воскрешении?
Первым в списке людей, достойных доверия, идет Слегин. Естественно, будем звонить ему на личный коммуникатор.
При первом же нажатии на кнопки я покрываюсь крупными каплями пота: оказывается, клавиши аппарата издают предательское пикание. Косясь на дверь «родительской» спальни, торопливо заканчиваю набор девятизначного номера и вдавливаю трубку в ухо, словно пытаясь приглушить длинные гудки вызова. Ну же, ну, давай быстрее!..
Однако вместо знакомого, чуть хрипловатого голоса я слышу совсем другой — женский, равнодушно-вежливый, и не живой, а явно смодулированный автоматом-ответчиком: «Абонент, номер которого вы набрали, в настоящее время недоступен».
С каких это пор Булат стал отключать свой коммуникатор? Он же по должности обязан быть всегда доступен — если не подчиненным, то хотя бы руководству…
Ладно. Попробуем другие номера… Для начала надо выяснить, где он сейчас: дома или на службе. Проще всего позвонить оперативному дежурному по Раскрутке…
Выуживаю из глубин памяти номер интервильской штаб-квартиры. На цифры у меня память почему-то всегда была лучше, чем на имена и фамилии.
Голос в трубке возникает после первого же гудка:
— Оперативный дежурный особого подразделения Общественной Безопасности Николай Юданов, слушаю вас…
— Как я могу связаться с господином Слегиным? — спрашиваю, прижав к губам микрофон. — У меня к нему очень важное и срочное дело…
Долгое молчание. Потом дежурный осведомляется:
— Мальчик, ты хоть знаешь, куда звонишь?
О господи!.. Начинается… Но, как говорится, взялся за гуж — не говори, что не дюж.
— Я звоню в Раскрутку, дяденька, — не удерживаюсь от иронии я. — И мне срочно нужен ваш начальник, которого зовут Булат… э-э… — (Тут я обнаруживаю, что не помню отчества Слегина — как-то в ходе нашего общения обходился без него.) — …в общем, Слегин… Скажите только, где его можно найти — и все!..
В принципе, дежурный должен был пуститься расспрашивать не в меру любознательного мальчугана, откуда ему известны имя и фамилия руководителя Раскрутки (ни в одном справочнике эти данные никогда не фигурировали), а потом осведомиться, что у меня за важное дело среди ночи.
Однако Юданов не оправдывает моих ожиданий. Смущенно кашлянув, он произносит изменившимся голосом:
— Дело в том, малыш, что начальником Раскрутки сейчас является другой человек. А Слегин, про которого ты спрашиваешь… он погиб, мальчик.
