По природе своей элерои хилые, тяжелые на подъем, ленивые и к тому же чересчур умные лишь наполовину. На беду, они не умели скрывать свой ум — чем и выдавали свою игру — потому что высшей наградой считается у них оценка по заслугам. По счастью, большинство незваных гостей сами оказывались либо недостаточно умными, либо слишком самоуверенными и консервативными, чтобы замечать подобные нюансы.
Чаще всего элеройский прием срабатывал. Чужаки прилетали, сколько-то болтались по планете и отправлялись восвояси, оставляя элеройцев заниматься своими делами. Но иногда в события вмешивалась судьба, а уж ей противиться не дано никому.
Должно быть, именно судьба и привела сюда таких людей, как Бродский с Анной.
— А далеко до Дунгрула? — спросил Бродский.
— Около пяти ли, — ответил Тони. — Наш ли равен 1, 002 вашего стандартного километра. И боюсь, придется пройти их пешком.
— Разве у вас нет транспортных средств? — спросила Анна.
— Мы их пока не изобрели, — ответил Тони. — Видите ли, мы очень поздно открыли колесо.
— К счастью, наш транспорт у нас с собой, — сказала Анна. — Бродский, не покажите ли вы ему автолет.
Бродский сходил в складской отсек и вернулся с большим ящиком, величиной примерно с земной гроб. Он выкатил его наружу — ящик был на колесиках, сказав, чтобы все отошли в сторону, откинул защитную защелку и нажал на кнопку с надписью «Сборка». Ящик раскрылся, обнажив набор стержней из алюминиевого сплава, способного запомнить форму, и небольшую двигательную установку. Вся конструкция быстро сама собралась в летательный аппарат.
— Замечательно, — сказал Тони и полез вслед за Бродским и Анной внутрь автолета. Там было тесновато, но им удалось разместиться. Бродский поднял аппарат в воздух и завис метрах в ста над землей.
— Дунгрул вон там, — показал Тони. — Можете ориентироваться на столб дыма.
— А откуда идет этот дым? — спросила Анна.
— Из трубы новой фабрики дыма.
— И что производится на этой фабрике?
— Ничего. Ничего кроме дыма.
— Но в этом нет никакого смысла, — сказала Анна.
— Наоборот, смысл совершенно очевиден, — возразил ей Тони. — Решить, что будет выпускать эта фабрика можно и потом. Сперва нужно определить, можно ли выносить этот дым.
Дунгрул оказался большим, изрядно запущенным поселением с ветхими зданиями и грязными улицами. Тони обратил внимание спутников на главные местные достопримечательности — дом Гильдии Нищих, Министерство Социального Обеспечения, ресторан «Обжора». По улицам бродили немногочисленные, неопрятно одетые прохожие подозрительной наружности, демонстрировавшие поразительное разнообразие многочисленных болячек.
— Очень интересно, — объявила Анна после экскурсии. — А теперь нам пора возвращаться на корабль. Не посетите ли вы нас еще раз завтра утром?
— Разумеется, — ответил Тони. — У нас осталось еще кое-что достойное осмотра. Например, горы Камаранг, возносящие свои вершины на высоту более километра. Или река Моут, средняя глубина которой составляет три метра, разлившаяся в самой широкой части почти на сто.
— Нас не интересуют горы и реки, — сказала Анна.
— И разве можно винить вас за это? — ответил Тони с грустной улыбкой. — В конце концов, каждому ясно, что мы отнюдь не процветаем, кроме того, не слишком изобретательны и даже не очень умны. Но мы постараемся по мере сил развлекать вас, пока вы не отбудете в поисках более перспективных миров.
— Не понимаю, зачем так уничижать себя, — сказала Анна. — Нет никаких особых проблем, которые нельзя было бы разрешить при помощи витаминов и продуманной системы образования.
— Витамины — это неплохая мысль, — согласился Тони. — Может быть, вы оставите нам немного перед отлетом?
— Мы пока еще не собираемся улетать, Тони, — твердо сказала Анна. — Завтра мы обсудим, как нам встретиться с вашим лидером, чтобы доказать ему все преимущества присоединения к нашему Альянсу — как физические, так и моральные.
— Не сомневаюсь в том, что Афтенбаю, Лорду Хазары, будет любопытно узнать вашу точку зрения.
— Лучше, если бы это было так.
— Но хочу предупредить вас заранее: честно говоря, мы, элерои, не любим присоединяться к кому бы то ни было.
— Теперь все изменится, — заверила его Анна. — Человечество ведет войну. Ожесточенные бои идут по всему космосу. На кон поставлено наше существование и ваше тоже. Вам придется выбирать чью-нибудь сторону и вступить с нею в связь. И этой стороной должны быть мы.
— Я передам ваше мнение Афтенбаю, — сказал Тони. — Но вряд ли ему это понравится.
— Какую связь она имела, в виду? — спросил Афтенбай. — Я хочу сказать, не в буквальном же это смысле, а?
— Думаю, что она имела в виду союз, независимый Альянс, представителем которого она является, — ответил Тони.
— Ах да, наверное, говоря «мы», она имела в виду группу планет, — произнес Дентон. — Среди варваров принято заключать союзы для борьбы с другими союзами. Похоже, они хотят, чтобы мы присоединились к ним. Ишь ты, прямо чуть ли не силой пихают.
При мысли о присоединении к Альянсу Афтенбай содрогнулся. Всю свою историю элерои боялись этого больше всего и всячески увиливали от подобных шагов.
Но раз пришельцев не удалось убедить в бесполезности элероев вместе с их планетой, пора идти на крайние меры.
— Нет, я больше не хочу карри, — сказал Бродский за завтраком. — И не желаю больше лицезреть твою высокомерную физиономию.
Анна недоуменно посмотрела на него:
— В чем дело?
— Нас послали сюда для того, чтобы мы выяснили обстановку и доложили о результатах. А не для того, чтобы принуждать аборигенов к вступлению в Альянс.
— Вы получили свои приказы, а я свои, — отрезала Анна.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не витайте в облаках, Бродский. Война идет не понарошку. Неужели вы думаете, что кто-нибудь сможет отсидеться в своей норе? Что будет с этими людьми, если хорьки или кто-то из них нападет на планету раньше, чем мы разместим здесь свой гарнизон?
— Каждый должен решать сам, присоединяться ему или нет, — возразил Бродский.
— Они могут выйти из Альянса когда захотят, — ответила Анна. — Таковы правила. Но прежде, чем выйти, они должны вступить в него.
— Но ведь не существует прямых приказов, предписывающих подобные действия.
— Да, право на окончательное решение, предоставлено офицеру, находящемуся непосредственно на месте событий.
— Но я тоже офицер, — возразил Бродский.
— Да, но я занимаюсь этим делом дольше вас. Это дает мне преимущество и право решать.
