ним взглядом. Но кроме этих семерых у него больше ничего нет.
Он ещё раз посмотрел в сторону четверки, которую называли «людьми» только по недоразумению Великого – бугаи уже толклись недалеко от двери и ржали в ожидании утреннего пайка.
Желание выжить он понимал как никто. Но живешь сам – давай жить другим. Если бы не надсмотрщики, кто знает, до чего бы они дошли.
«Три декады без женщин, – хмыкнул вчера сосед-мастеровой. – И они не тронули не одну – потому что это испортит товар. За это – убьют. Убивать им тоже нельзя, поэтому они всегда выбирают больных и слабы – для устрашения, как будто умерли сами…»
Он – больной. Маленький. И – слабый. Он прекрасно подойдет.
Коста проверил длину веревки, оторванной от чужого ханьфу и начал деловито вязать узел – кормежка скоро. Петли на обоих концах должны двигаться свободно и затягиваться легко.
* * *
«Пигалицу» в этот раз он приманил сам. Долго высматривал, стараясь поймать взгляд и потом кивнул ребенку – «иди сюда, быстро». И она пошла. Послушно.
Пришла. Остановилась на расстоянии шага, как всегда, и молча смотрела темными глазищами.
– Ты меня понимаешь? Слова понимаешь? – Коста вздохнул.
«Пигалица» медленно кивнула, засунув в рот один палец, посасывая.
– Говорить уже умеешь?
Ещё один кивок.
– Ты умеешь кричать? Громко, так, чтобы заболели уши?
Осторожный кивок.
– Мать… твоя мать болеет и не встает?
Пигалица кивнула ещё раз.
– Еду принесут скоро… хочешь кушать и пить вдоволь? На… – Коста сунул ей подаренный ранее шарик с кашей, завернутый в кусок тряпки.
Пигалица замерла. Вытаращила глаза и… сделала шаг назад.
– Тихо, тихо… – зашептал Коста. – Я тоже хочу. Я, – он ткнул в себя пальцем, – как ты. Хочу есть. Хочу пить. Мама болеет? – он показал в сторону угла трюма. – Болеет – мастер, – Коста ткнул на Наставника. – Ты – я, одно и то же, понимаешь? Мы одинаковые…
Пигалица моргнула.
– Одинаковые, – повторил Коста по слогам. – Мне нужна помощь… если выйдет, будет много воды и каши… много, – Коста показал несколько мисок сразу, – и даже если нет, поможешь – тебе буду отдавать еду я…
Если выживу.
– Пойдет?
Малявка хлопала ресницами, думая, и, наконец, едва заметно кивнула.
– Хорошо… хорошая девочка… умная девочка… смелая девочка… мне надо, чтобы ты сделала следующее…
* * *
Четверка бугаев толкалась у входа в трюм уже пару мгновений. Стояли, разминая ноги и перебрасываясь шутками.
Раз.
Два. За дверью щелкнуло.
Коста перемещался.
Из угла, где – нужник, ближе, поэтому перед самой кормежкой он простоял там пару мгновений, выжидая. И по широкой дуге двинулся на свое место – в угол. Удавка висела на шее свободно, второй конец – свободная петля намотана на руку.
Три. Бугай шагнул вперед. Коста шел прямо к двери.
Четыре. Дверь открылась. Свет хлынул в трюм, принося запах воды. Прозрачного марева купола в проходе не было. Ведра уже стояли на пороге. Двое надзирателей с той стороны – вооруженные – двойка.
Самое сложное – рассчитать все до мгновения.
Пять. Пара бугаев по заведенному порядку шагнула вперед – забирать кашу. Ещё двое встали, перегораживая путь.
– Ты попутал… свали отсюда…
– Слышь ты… Щен…
Коста перемещался.
Шесть.
– Во имя Великого! Боги не оставили нас!!! – проорал Коста и выпрыгнул из-за чужих спин на свободное пространство. – Боги с нами!!!
Коста поднырнул, его попытались перехватить, он ушел змеей, скользнув у пола, и, оттолкнувшись со всей силы прыгнул прямо в открытый проем, снося по пути ведра с кашей – пнув со всей силы.
Ведра покатились по палубе.
– Каша!!!
– Держи его!!! Держи!!!
Коста открыл рот – закричать, но пропустил удар ребром по горлу. Удар в живот, схватил руку и обернулся вокруг, и тут же получил – удары посыпались сверху по голове, ногам …Его тащили – он упирался, кружась.
– Ах ты тварь!!!
– ТИХО!!!
Семь.
Удары молча и остервенело сыпались со всех сторон, Коста умудрился вывернуться, открыл рот, но его схватили за шею и вздернули вверх.
– Жить надоело?!
– Уберите его отсюда…
– Не смей портить товар, Старший прибьет!!! – тихо прошипел один из надзирателей, Коста скреб ногами по полу, пытаясь оторвать пальцы от горла… – Тссс, тащи его обратно и заткни! Вчера вы одно ведро уже испортили! Останетесь без каши, воды как обычно… Тихо, я сказал… не хватало ещё, чтобы сверху услышали…
Восемь.
Ему зажимали рот и тащили назад, он упирался изо всех сил.
– Только пусть пискнет…
– Что у вас там? – раздраженный голос донесся откуда-то сверху.
– Ведро уронил, все тихо! – бодро отчитался один из надзирателей и злобно махнул бугаю – “в трюм, быстро”.
Косту почти втащили в трюм, он упирался, извивался и дергался, сознание меркло…
…хоть бы одна тварь… хоть бы одна трусливая тварь…Великий, помоги! Да помоги же ты, Великий, хоть чуть…
– А-а-а-а-а-а… – от оглушительного визга заложило уши, и бугай на миг даже ослабил хватку на горле, и Коста вывернулся, укусив руку.
Стоя посередине трюма – из всех сил вопила пигалица.
* * *
На палубу вытащили всех четверых – пнули под колени, и Коста свалился хрипя, дергая веревку на шее, чтобы затянулась сильнее.
– Что за шум? Так ты следишь за порядком? Так ты следишь за товаром? – сбоку пнули одного из надзирателей и тот тоже рухнул на колени – Коста видел только сапоги. – Твоя доля уменьшена вдвое!
– Нет, Старший! У меня семья! Я следил!!!
– Они… они убивают всех…внизу… – прохрипел с пола Коста и поднялся на четвереньки. И кашлял надсадно, стараясь изо всех сил, ослабляя петлю на шее, – Хотели задушить… повесить…
– Кто?
Коста ткнул пальцем в бугая.
– Я…я не убивал! Я вообще ничего не дела, господин! Мы просто следили за порядком как и приказано, – торопился бугай. – Будет порядок – лучшее место на аукционе…Он сам!!! Сам!!!
– Сам? – голос сочился ядом. Черный кончик хлыста заплясал по доскам рядом с Костой. – Сам повесил петлю на шею? Сам затянул? Сам себя избил?!!!
– Сам, клянусь Марой, господин, клянусь всеми богами, клянусь…
– Никто не смеет портить мой товар!!! – кнут свистнул, обвиваясь вокруг шеи бугая – одно резкое движение назад, и мужик рухнул на палубу. – За борт!
– Теперь ты следишь за порядком, – ткнул он в оставшегося мужика, который растерянно смотрел на тело. – Убрать здесь все!
– Он тоже – прохрипел Коста. – Девять фениксов, – произнес он в спину того, кто был главным. – Девять фениксов! Вы потеряли за вчерашний день, они убили старика и женщина… может не выжить. Восемнадцать – вы потеряли за последнюю декаду –
