сейчас, как я понимаю, хотел использовать этот триггер-маяк, чтобы, наоборот, отправиться к Ворону.
И, судя по тому миру, в который отправился одержимый перевертыш, там была Тьма.
— Перо возьму? — невесомая лапка сороконожки замерла передо мной.
— Бери!
Признаться, я разглядел это перо только сейчас. Очень уж удачно Ворон замаскировал его среди страниц книги.
— Благодарю, благодарю, благодарим!
Шелест уже доносился со всех сторон, а грудь неожиданно обожгло ледяным холодом.
Мгновение, и лапка сороконожки крепко, но бережно сжимает антрацитово-черное перо.
— Бруно, ко мне!
Но здоровяк и сам уже отшатнулся от появившейся прямо по центру коридора матово-черной воронки.
— Эй, Вариг! — я все же посмотрел в глаза сталкеру, чья тень, свернувшись узлом, стала походить на чернильную кляксу.
В абсолютно черных, без зрачка, глазах сталкера стояло счастье? Причем, как я чувствовал, дело было не в Мастере-Вороне, а в том, что он впервые поступает по-своему.
— Я знаю, что твой должник, Михаил! — проскрипел воин, а из кляксы, сменившей сороконожку, начало пробиваться что-то хищное.
— Не в этом дело, — я покачал головой, своей волей не давая ему отправиться в воронку. — Вариг, помни главное! Сохрани человечность!
— Я запомню, — пообещал сталкер и, раскинув руки в стороны, упал спиной назад.
Прямо в жадное жерло теневой воронки.
А за ним следом скользнула его тень. Вот только вместо сороконожки или кляксы это был… паук?
Тан!
От схлопнувшейся воронки по коридору пробежала невидимая волна, от чего тени недовольно заволновались.
— Так и знал, что в Темных зонах всякая бесовщина водится, — проворчал Бруно, нервно тиская рукоять меча.
— На самом деле, мы легко отделались, — не согласился Шулер, который снова подпирал стенку. — Повезло, что Вариг сдержался. А ведь мог и наброситься на нас.
— Может и повезло, — согласился я, с интересом рассматривая тень Шулера, которая после исчезновения сталкера перестала прятаться за своего хозяина, — а может здесь был кто-то… помогущественней.
— В каком плане? — вполне натурально удивился Шулер, а его тень заговорщицки мне подмигнула.
Или, правильней будет сказать, подмигнул?
— А вот сейчас и узнаем, — отозвался я и кивнул на тень Шулера. — Может, представишь нас?
— Обязательно, — усмехнулся воин, скосив взгляд вниз, — обязательно представлю.
Из-за ноги воина выглядывал пусть и небольшой, но самый настоящий… дракон.
Глава 21
Почему-то, в отличие от сороконожки Варига, тень Шулера показалась мне разумной.
Словно это была не тень, а младший партнер… товарищ? Фамильяр!
Точно, фамильяр!
В памяти тут же всплыл Ворон с каталогом татуировок. Как там было? Чешуя дракона? Интересно, он умеет говорить?
В том, что тень Шулера меня понимает, я даже не сомневался.
— Умею, — усмехнулся дракончик, показав острые клыки.
— Кто здесь? — тут же отреагировал Бруно. — Вы это слышали?
— Спокойно, Бруно, — я поспешил успокоить своего товарища. — Всё под контролем. Ничему не удивляйся.
— Хорошо, — покладисто согласился здоровяк, но, судя по эмоциям, он здорово робел.
Мимоходом взглянув на его тень — волны мрака лениво перекатывались за Бруно, принимая форму то тролля, то огра — я уставился на дракончика.
«Ты меня слышишь?» — мысленно произнес я.
— Слышу, — вслух подтвердил дракон. — Но к мыслеречи стараюсь прибегать только в крайних случаях.
— Почему? — не удержавшись, поинтересовался я.
— Люди слишком быстро сходят с ума, — дракончик совсем по-человечески пожал плечами, а я заметил, как вздрогнули его крылья, сложенные за спиной.
— Шулер? — я вопросительно покосился на воина.
— Есть такое, — кивнул он. — Гудха говорит со мной напрямую, без мыслеречи. Но я давненько не заходил в Темные зоны.
Судя по лукавому прищуру дракончика, Шулеру необязательно было находиться в Темной зоне, чтобы его тень или фамильяр мог транслировать воину свои мысли.
Вот только Шулер об этом, видимо, и не подозревал.
С этим драконом надо держать ухо востро…
— Ты что, расист? — изобразил удивление Гудха, снова прочитав мои мысли.
Я же, не отвечая на провокацию, принялся мысленно перебирать способы ментальной защиты. Не забывая при этом внимательно отслеживать эмоции дракона.
Первым делом я окружил свою голову колючей проволокой, на что дракончик чуть ли не в открытую усмехнулся.
Следом пришел черед высоченной каменной стены, затем огненной сферы, ледяного куба, виртуальных двойников, но все было бестолку.
Дракончик лишь довольно щурился, раскалывая мою защиту словно семечки.
— О, — произнёс Гудха, когда я погрузил свое сознание в трехмерный лабиринт, — интересная придумка. Сам-то не заблудишься?
— Не для того я в школе геометрию учил, — недовольно проворчал я.
С одной стороны, попытку можно было считать успешной, да и мой учитель математики, Владимир Семенович Мелентьев, был бы горд, что я творчески подошел к практическому использованию его предмета.
Но с другой стороны, дракон был прав — простенький лабиринт я ещё мог худо-бедно представить, но что-то действительно сложное было мне не по силам.
— А если так, — пробормотал я, прибегая к поистине смертельному оружию.
«Я календарь переверну…»
Судя по удивленному виду фамильяра Шулера, я встал на верный путь.
«На лабутенах, на…»
«О боже, какой мужчина…»
«Мало половин, мало, мало половин…»
Российская попса, бессмысленная и беспощадная, всплывала из темных уголков моего подсознания и буквально заполняла собой все мое сознание.
«Лада седан — Ба-кла-жан!»
Можно как угодно относиться к отечественной эстраде, но то, что она западает в голову и безостановочно крутится там весь день — это неоспоримый факт.
И на неподготовленного зрителя, точнее слушателя, она производит неизгладимое впечатление.
Человек или примыкает к армии фанатов отечественной эстрады, или в ужасе бежит куда подальше.
Во втором случае не обойтись без противоядия в виде старого-доброго рока или, на худой конец, оркестровой классики.
И я очень надеялся, что неподготовленный мозг дракона капитулирует.
— Какой любопытный мотивчик! — воскликнул Гудха. — Как там? Мало половин мало-мало половин! Какая экспрессия, какая глубина!
Я посмотрел на довольного собой дракончика и сокрушенно покачал головой.
Это и вправду была капитуляция. Окончательная и бесповоротная. Вот только не его, а моя.
Дракон же, в очередной раз прочитав мои мысли, расплылся в покровительственной улыбке.
— Неплохая попытка, — он с усмешкой похвалил меня и с издевкой добавил. — Для человека, разумеется.
Умом я понимал, что это шутка, и что он хочет раскачать меня на эмоции, даже понимал, что здесь, в Темной зоне, он имеет на это право, но…
Но я уже отвык от такого отношения.
Ярость вспыхнула сама собой и, дохнув во все стороны жаром, с клекотом вырвалась из груди.
Моя аура приняла форму феникса, и царящий в коридоре полумрак испуганно отпрянул в стороны.
— Хватит! — пискнул Гудха, прячась за Шулера. — Ты же сейчас сожжешь теневой каркас зоны!
Но я и не подумал слушать дракона и, наоборот, усилил свой нажим.
Моя аура, сила рода и суть феникса
