class="p1">Внутреннее «ликование» обоих Медичи усилилось, когда тот же старший Бурбон докладывал уже в присутствии отца с сыном Гримальди об остальных членах пятерки:
— Два албанца, румын и серб, — поморщился король Франции. — Все четверо, в отличие от Западловского, к спецслужбам своих стран отношения не имели и занимались фрилансом…
— Ваше величество, — влез мой родитель, — прошу прощения, они занимались фрилансом в том числе и по заказу как спецслужб ряда европейских государств, так и некоторых родов, способных оплатить специфические и очень недешевые услуги этих господ.
— Именно, — кивнул Людовик. — Связи этих наемников мы продолжаем пробивать, но результаты пока неутешительные. Будем копать дальше. Александр, что у вас?
Родитель пожал плечами:
— Практически по нулям. Мы вышли по вашей наводке на Гагариных, рядом с которыми перед поездкой в Монако крутился Западловский, но… Создается впечатление, что кто-то обставляется и пытается направить нас по ложному следу. Тем не менее за Гагариными установлено наблюдение, пробиваются их связи. Короче, будем отрабатывать и эту версию по полной. Ваше величество, можем мы надеяться, что, если вина Гагариных будет установлена, с вашей санкцией на их физическое устранение у нас не возникнет проблем?
Отец задал этот вопрос совершенно обыденным тоном, так же обыденно ответил и Людовик:
— Препятствовать не буду. — И хмыкнул: — Что, совсем близких родственников не жалко?
— Жалость — непродуктивное чувство, ваше величество, — родитель покривил рот в улыбке, — особенно когда совершается покушение на члена твоего рода.
— Тоже верно, — покивал король. — Гагариными занимайтесь, но держите нас в курсе. И еще, Александр, — Людовик опять хмыкнул, — угомоните, пожалуйста, вашего господина Кузьмина, а то он развел в Монако уж слишком бурную деятельность. Пусть он хотя бы свои действия согласовывает с Дюбуа и Бланзаком.
— Угомоню, ваше величество, — кивнул ничуть не смутившийся отец.
— Вопросы? — Бурбон оглядел присутствующих.
— У меня вопрос, государь, — влез я. — Могу ли я поинтересоваться, когда мне отдадут обещанные черепа этой пятерки? Времени-то уже достаточно прошло…
Людовик, на которого были устремлены все взгляды, нахмурился, поиграл желваками и буркнул:
— Во-первых, Алексей, тебе никто ничего не обещал, а во-вторых… возникли некоторые сложности с… подарочной упаковкой. Уверен, через пару дней все будет готово.
— Спасибо, государь, — заулыбался я. — И прошу прощения, что напомнил…
* * *
— Ванюша, — родитель, расположившийся в кресле в нашей гостиной, с усмешкой разглядывал Кузьмина, сидевшего напротив, — Монако — это не Москва, где, кроме Романовых, тебе никто не указ. Здесь, благодаря ряду особенностей, нет низкопробных воровских малин, притонов и блатхат. Есть катран под названием Монте-Карло, но он до ужаса гламурный, да еще и знаменит на весь мир. А ты что устроил?
— А что я устроил? — хитро улыбался тот.
— Кто в наглую пытался вербануть хозяев тех ресторанчиков, в которых расположились колдуны с дворцовыми? Кто представился сотрудником МИ-6 в местном элитном борделе, вытребовал для себя огромную скидку на соответствующие услуги и поставил в известность тамошнюю мамку, что теперь ее заведение в поте лица трудится на английскую разведку? А кто начальника охраны казино продолжил активно склонять к сотрудничеству после той вашей истории с Западловским?
Мы с уже полностью отошедшими после событий в аэропорту Ниццы братьями с интересом посмотрели на Ванюшу, который и не думал смущаться. Наоборот, он приосанился и сел прямо:
— Александр Николаевич, ну чего ты начал-то? Ты же сам с теми материалами ознакомился, которые я добыл что в борделе, что в казино? А с хозями этих рестиков я так… для отвода глаз удочку закинул… Вот же твари европейские! Никаких понятий у людишек! Стукач на стукачке и стукачком погоняет!
Родитель переглянулся с улыбающимся Нарышкиным-старшим и хмыкнул:
— Благодарю за службу, Иван Олегович!
— Служу России и государю, ваше императорское высочество! — вскочил тот.
— Сядь уже, служака… Ваня, постарайся вести себя скромнее. И не представляйся больше сотрудником МИ-6, а то мне еще претензии англичашек выслушивать не хватало. Прохор, — отец глянул в сторону моего воспитателя, — контроль на тебе, а то я за нашим крайне инициативным и непоседливым Иваном Олеговичем не поспеваю.
— Есть.
— Что у тебя, Алексей Петрович?
Из доклада Нарышкина мы практически ничего не поняли, тем более он с родителем общался по большей части намеками, а вот когда речь зашла про Гагариных, я насторожился:
— Пустышку тянем, Александр Николаевич, точно тебе говорю, — морщился генерал. — Слава богу, что я приказал Гагариных разрабатывать силами только засвеченных сотрудников Корпуса и военной разведки.
— Что французы?
— Не сказать, что путаются под ногами, но не особо и скрываются. Терпимо, короче…
— Ясно. Что другие версии? — прищурился родитель.
— Никакой подозрительной активности, но буквально только что прошла информация, что Папа Римский собирается с визитом в Монако.
— Зашевелились, суки! — отец сжал кулаки. — Москва в курсе?
— Информацию с пометкой «Срочно» передал шифровальщику на «Звезду» сорок минут назад, должны были уже отправить.
— Молодец… С государем я переговорю, а ты, Алексей Петрович, объявляй среди своих повышенную готовность — очень мне не нравится, что католические священники зашевелились.
— Есть, Александр Николаевич…
Когда за Нарышкиным закрылась дверь, родитель еще какое-то время пребывал в глубокой задумчивости, мы же не решались его отвлекать от раздумий.
— Так, Ваня, — «очнулся» отец, — у тебя с батюшками и двумя индийскими колдунами тоже режим повышенной готовности, с Сингхами я переговорю. Кроме того, при появлении в Монако чужих колдунов до выяснения их личности и государственной принадлежности приказываю никаких враждебных действий не предпринимать. Алексей, — он смотрел на меня, — тебя это касается в первую очередь. Работаешь только в случае прямой и явной угрозы, — на что я кивнул. — При возникновении подобной ситуации постарайся обойтись нелетальными методами и без лишних театральных эффектов. Голый прагматизм, сынок, никакой отсебятины. Вова, — настала очередь Михеева, — режим повышенной готовности касается и твоих бойцов. Коля, Саша, — братья встрепенулись, — усильте контроль за нашей молодежью, мало ли что… Алексей, — мое имя родитель произнес укоризненно, — вчера на приеме Ольденбургские мне сказали, что Соня на тебя очень обиделась, исправь ситуацию, пожалуйста.
— Исправлю, — кивнул я, не собираясь выяснять подробности у родителя ввиду его сильной озабоченности другими проблемами.
— Прохор, — отец смотрел уже на воспитателя, — на тебе общая координация, контроль и взаимодействие с нашими моряками. Вопросы?
— У меня вопрос, дядька, — кивнул Александр. — А что такого Иван Олегович в борделе и в казино нарыл, за что ты его так хвалил?
— Иван Олегович, — хмыкнул отец, — поведай отрокам о своих подвигах.
— С удовольствием, — ощерился тот. — Бордель на таком пафосном курорте, как Монако, однозначно курирует французская разведка, следовательно, молодые люди, это архив записей с высокородными и высокопоставленными клиентами, с их разговорами и любовными
