Она очнулась. Музыка смолкла.
«Приехали, – подумала Бандеролька вяло, – я сошла с ума. Сначала просто музыка, потом – странные сны, приветы из прошлого, причем не моего, теперь вот – прозрение. Пойду в Орден Серого Света, буду у них главной пророчицей. “Оооо, вижу будущее, нам всем хана!”»
Вариант пожаловаться доктору Верховцеву или Кайсанбеку Алановичу она отмела с ходу – пока не чудит, и глюки не мешают работе, нечего жаловаться и людей пугать. В конце концов, может, это переутомление. Или просто такая особенность. Или подсознание выплескивает страхи.
Бандеролька на самом деле боялась Человека в Серебряной Маске – потому что враг этот был непонятен, цели его – неясны, а людской логики в поступках не наблюдалось. Будто персонифицированное древнее зло…
Она забралась обратно в вездеход и моментально заснула, так крепко, что очнулась, лишь когда Марика принялась трясти ее за плечо:
– Поднимайся, выходим! Следующая станция – Минск!
* * *
Город встретил их простором разрушенных улиц и гробовым молчанием. Бандеролька с Владом, одетые в защитные костюмы, охраняли доктора Верховцева и Кайсанбека Алановича, пытавшегося с картой в руках отыскать вход в метрополитен – очевидно было, что без запасов листоношам дальше не уехать, а если тут и есть выжившие, то только под землей.
– Минску во всех войнах доставалось, – комментировал Кайсанбек Аланович, прыгая по обломкам. – Это документально зафиксировано. Судьба такая, видно, у города.
– Вход в станцию Петровщина должен быть где-то рядом. Если она обитаемая, то рано или поздно нас заметят.
– Да нет никаких признаков того, что обитаемая! За это время разобрали бы завалы. Вспомните хоть Киев, жалкая вы, ничтожная личность!
– Вас только слепой не заметит, – прокомментировал Влад. – Шумите, будто у себя дома. А между тем, нас вполне могут принять за бандитов. Я бы принял.
– Бросьте. Видно же, что мы пришли с миром.
Бандеролька спорить не стала, только подумала, что вход-то могли завалить специально, скрываясь от кого-то, а могли замаскировать, опять же – скрываясь. Только от кого? От мутантов? Но пока что их не видно. От других людей? Да на много километров – ни одного поселения!
– Руки вверх, – скомандовали откуда-то.
Бандеролька вздрогнула и подняла руки, медленно разворачиваясь.
– Стой, как стоишь! – говор был незнакомый, ускользающе-неправильный – слишком звонкие согласные, непривычные интонации… – Замрите все! Кто дернется – сразу стреляем! И помощи не ждите, ваш вездеход окружен!
– Мы пришли с миром! – крикнула Бандеролька.
Непонятно, где скрывается противник. Развалины, кажется, безлюдны. Наверное, у минчан защитные костюмы камуфляжные. Но кого они так боятся? Почему столь неприветливо встречают гостей?
– Молчи, шваль нямиговская!
– При всем уважении, молодой человек, – проговорил Кайсанбек Аланович, – мы не нямиговские. Мы даже не знаем, что это значит.
– Ага! – обрадовался невидимый собеседник. – Спортивная? Партизанская?
– Крымская, – подсказала Бандеролька, которой стоять с поднятыми руками, да еще и под прицелом, надоело.
– Это где? Не знаю такой станции… Что ты мне мозги пудришь?!
– Были бы мозги, было бы что пудрить, – отозвался Кайсанбек Аланович, – а так очевидно, что мозгов нет. Вы географию-то знаете, кроме схемы метрополитена? Из Крыма мы, с юга. Это вообще другая страна.
– Нямиговские, – обвинительно заключил второй голос. – Они все такие наглые. Ты смотри, поверху приперлись и вход ищут. Так мы им вход и сдали!
Бандеролька начала терять терпение. Почему-то враги казались ей неопасными, а происходящее – досадным недоразумением.
– Или с Академии Наук, – возразил первый. – Там все умные, типа. Вот как этот, высокий. Что, дядя, скажешь?
– Что вы – жалкие, ничтожные личности! – вспылил профессор. – Вам же русским языком объясняют, что мы приехали издалека! Хотели пополнить запасы…
– Мародеры! – возликовал первый.
– Путешественники! Мирные путешественники, и мне жаль ваших родителей, потому что ребенок-анацефал – горе в семье! Разуйте глаза и посмотрите на нас, послушайте, наконец. Неужели не слышите акцент?
– А и правда, – усомнился второй. – Как-то они чудно разговаривают.
– Это специально. Отвлекают.
Бандеролька сняла шлем. Как она и думала, от неожиданности палить в нее не стали. Повисла настороженная тишина. Держа шлем обеими руками, она медленно повернулась вокруг своей оси.
– Могут так ваши нямиговские? Спортивные и московские? Ну?
– Блин, девка сдурела…
– Я не сдурела. И не отвлекаю. Ну же, посмотрите на меня. Как по-вашему, я – местная?
– Да хрен тебя, мутантку, знает!
– Мы просим вас оказать гостеприимство. Мы просим вас предоставить нам еду. Если хотите, можем обменять на что-нибудь полезное. И мы уедем.
– Мы сами обменяем, – угрожающе произнес первый голос. – Вот вашу консервную банку вскроем.
– И не надейся, – Бандеролька разозлилась окончательно. – Открывашка у тебя еще не выросла, наш вездеход «вскрывать». Либо нормально разговариваем, либо хана вам, котята.
– Это кому как…
– У нас двигатель – ядерный реактор, – очень спокойно произнесла Бандеролька. – А терять нечего. Будете выеживаться – подорвем к ядрене фене.
Как ни странно, ее блеф подействовал. Патрульные зашушукались. «Их же всего двое, – сообразила Бандеролька, – никого они не окружали, тоже блефуют. И тоже напуганы. Да что же делается здесь такое?!»
– Ну ладно, давай говорить. Тебя как звать?
– Бандеролька, – она набрала побольше воздуха в легкие и принялась в который раз излагать историю их путешествия.
И чувствовала: эти не верят. Они вообще не верят людям, а странной мутантке, явившейся без приглашения, и подавно. Она не представляла, что сделать, чтобы их переубедить. И тут люк вездехода, замершего неподалеку, открылся, и в него высунулась Марика. Естественно, она была в шлеме и костюме, но видно было, что это – хрупкая девушка, и сквозь прозрачное забрало все желающие могли рассмотреть хорошенькое личико в обрамлении рыжих локонов.
– Ребята! – Марика подняла руки. – Вы чего такие упертые? Видите же сами: мы не враги! Ну кто на войну идет с девчонками? Ну вы подумайте, пошевелите извилинами! Идите сюда, загляните внутрь.
– Ага, а там вы нас и перебьете.
– Да зачем нам вас убивать? Хотели бы – давно убили бы, нас же больше. Давайте, вылазьте. Вы же нормальные парни, зачем вы претворяетесь глупее, чем на самом деле? Сделайте мыслительное усилие. Допустите существование кого-то не из вашего метро! В Киеве, знаете, совсем не такие параноики…
