К тому времени как машины приехали на базу — так Серьга и его люди называли бывший санаторный комплекс, — Паша уже точно знал, что останется в банде Кулика. Лучшее место для нового старта подыскать было трудно.
Отнеслись к новичкам неплохо — накормили, напоили, выделили комнату в одном из домиков. Шел уже восьмой час вечера, когда всех троих наконец-то позвали на аудиенцию к ДК.
Куликов оказался невысоким мужчиной лет сорока — лысоватым, бородатым, с пристальным, цепким взглядом. Была в этом взгляде какая-то сумасшедшинка — встретившись с ДК взглядом, Паша понял, что с этим человеком нельзя допускать просчетов.
Разговор оказался коротким. Кулик расспросил их, кто они такие и откуда, Паша вкратце описал их путешествие. Затем подарил своему новому боссу все пять золотых монет, попросив считать это золото их вкладом в общее дело. Кулик принял монеты вполне благосклонно, подарок оказался к месту. Оценив деловые качества Паши, ДК сразу же назначил его смотрящим в одну из создаваемых бригад. Оба остались довольны встречей — тем не менее Паша совершенно точно знал, что не будет горбатиться на Кулика слишком долго.
Подобного мнения придерживался и Чилим.
— Не нравится он мне, — заявил Чилим, когда они вернулись в свою комнату. — Скользкий какой-то, и взгляд обкуренный.
— Ничего, — успокоил его Паша, — Поживем немного, осмотримся. А там будет видно…
К тому, что новичка сразу назначили на столь престижный пост, многие «старички» отнеслись неоднозначно. Но Паша, умевший ставить людей на место, быстро заставил замолчать недовольных. В итоге даже самые ретивые скептики вынуждены были признать, что должность свою Паша занял по праву.
В подчинение смотрящего входили человек десять бойцов и комиссары — люди, назначаемые в попадающие под власть банды поселения. Чем больше комиссаров — и соответственно поселений — находилось под началом смотрящего, тем больше была его власть.
Первые же десять дней работы новой бригады показали, что с выбором нового смотрящего Кулик не ошибся. Паша правил железной рукой, при этом не крысятничал, исправно сдавая все найденные ценности. Об этом Кулику докладывал один из бойцов новой бригады, являвшийся одновременно осведомителем.
О том, что у него в бригаде стукач, Паша догадывался — было бы странно, если бы его не было. Даже подозревал, кто это, но пока решил оставить все как есть. Сейчас ему надо завоевать авторитет в банде и быть на хорошем счету у ДК. При этом соблюсти меру: если он начнет проявлять себя чересчур хорошо, Кулик может разглядеть в нем конкурента, чего Паша всячески хотел избежать. Обладая цепким умом, он намеренно не демонстрировал всех своих способностей, предпочитая быть в глазах Кулика хорошим, преданным исполнителем, и не более того. И это ему удалось — губернатор был вполне доволен новым смотрящим и даже не подозревал о том, чем для него могло обернуться появление в банде этого рослого, крепкого человека…
* * *
Лежа за забором, Алексей боялся пошевельнуться. Не за себя опасался — за Ольгу и Сергея. Хорошо понимал, что без него им придется очень трудно.
Притаившийся рядом Михаил тоже не шевелился. Какое-то время бандиты переговаривались, затем послышались хлопки дверец, мягкое урчание мотора. Но еще не меньше минуты, после того как машина уехала вниз по улице, Алексей не решался поднять голову.
— Кажется, уехали… — облегченно выдохнул Михаил, — Кто они, как думаешь?
Алексей ответил не сразу.
— Я знаю одного из них — того, что в кожанке, — наконец произнес он. — Помнишь, я рассказывал тебе о человеке, оставившем мне этот шрам? Это именно он. Не знаю, как он тут оказался, но ничего хорошего это нам не сулит.
— Они тебя ищут? — В голосе Михаила мелькнул страх.
— Не думаю, — покачал головой Алексей, — Но лучше нам с ними не встречаться. Надо где-то укрыться, пока они не уедут… — Он встал, огляделся. Взял рюкзак и пошел к дверям дома.
Дверь оказалась заперта изнутри, на стук и просьбу впустить никто не отозвался. Пришлось спрятаться в сарае. Впрочем, не прошло и десяти минут, как дверь сарая приоткрылась, показалась вихрастая мальчишечья голова.
— Вам нельзя здесь оставаться! — сказал парнишка, — Если вас найдут, то убьют и вас, и нас. Идите за мной, я вас спрячу!
Идти оказалось недалеко — метрах в десяти, у грядок с огурцами, под старыми тепличными рамами оказался замаскированный вход в погреб. Отодвинув рамы, паренек — ему было лет пятнадцать — взглянул на незваных гостей:
— Лезьте сюда! Я скажу, когда они уедут! Быстрее!
Алексею очень не хотелось лезть в погреб. Тем не менее пришлось поверить пареньку на слово. Оба спустились в погреб, над головой закрылась тяжелая крышка. Было слышно, как паренек возвращает на место тепличные рамы, затем все стихло.
Вынув зажигалку, Алексей зажег ее, огляделся. В углу довольно просторного погреба, отделенная деревянной загородкой, лежала прошлогодняя картошка, уже порядком проросшая. В соседнем закутке было немного моркови, тут же стояли две бочки, очевидно, с какими-то соленьями.
Погасив зажигалку, Алексей спрятал ее в карман.
— Интересно, кого они ищут? — тихо спросил он.
— Надеюсь, все-таки не нас, — отозвался Михаил.
Время шло, паренек все не появлялся. Им пришлось просидеть в темноте часа два, лишь изредка обмениваясь короткими репликами, когда наверху наконец-то послышались шаги.
— Тихо! — предупредил Алексей.
Но тревога оказалась напрасной, это был спрятавший их парнишка.
— Уехали они, вылезайте! — позвал он.
— А почему шепотом? — поинтересовался Алексей.
— Не знаю. — Губы паренька расплылись в улыбке.
Алексей и Михаил вылезли из погреба, паренек помог им вытянуть рюкзаки.
— А теперь рассказывай, что тут у вас происходит, — предложил Алексей.
Рассказ паренька заставил их нахмуриться. По словам Андрея — так звали парнишку, — дней десять назад в их село приехали вооруженные люди.
— Типичные братки, — пояснил он, — С «калашами», подвыпившие. Сказали, что будет собрание, согнали всех к стадиону. После чего объявили, что они являются представителями нового губернатора, что на всей территории области вводится продовольственный налог…
Как рассказал Андрей, дальше эти братки дом за домом, улица за улицей обошли все село, переписали всех жителей. У кого не было документов, выдали временные удостоверения со своей печатью. Каждому, кому выдали такой «паспорт», на тыльной стороне ладони правой руки между большим и указательным пальцем ножом сделали надрез — или метку, как называли ее бандиты. Смысл был в том, что, если у человека с меткой не окажется выданного ему паспорта, значит, он его выбросил, то есть решил укрыться от налогообложения. За любые нарушения у новой власти было только одно наказание — смерть.
