— Увы, Гюнтер, такого времени я предоставить не могу! Придется воевать тем, что у вас есть сейчас!
— Значит, будем воевать так, — кивнул немец.
— Мортимер, — обернулся генерал к капитану. — Покажите нам картинку.
На плоском экране ноутбука проступило изображение.
— Прошу внимания, господин майор! — повернул экран к немцу Мортимер. — Вам хорошо всё видно?
— Вполне. Что это за объект?
— Это резервные склады, господин майор. Запасы на случай войны.
— То есть — то, чего нам всем сейчас не хватает?
— Именно так, господин майор! И ваша задача — установить над ними контроль!
— И где же это благословенное место? — спросил Гратц, внимательно разглядывая изображение.
— Не так далеко, сэр, — ответил ему капитан, выводя на экран новую картинку. — Вот подробная карта…
— Ну да… — майор хмыкнул. — Неделя марша… и то, если дороги будут целыми и свободными.
— Гораздо меньше, Гюнтер! — возразил ему Стюарт. — У нас есть пока авиация, не забыли?
— Топливо у нас тоже пока есть?
— Для такого дела — найдём.
— А в чем тогда подвох, герр генерал-лейтенант? Зачем для этого использовать именно мое подразделение? На базе хватает и других солдат!
— Здесь есть одна загвоздка, майор… — генерал потер рукою подбородок. — Вы вот эти пометки видели?
— Около складов? Видел. И что это такое?
— Это… в общем, там был лагерь беженцев.
— Был? А сейчас куда делся?
— Да, собственно говоря, никуда — там же и располагается. Только у них есть своя точка зрения на то, кому принадлежит это имущество.
— И кто эти беженцы? Очередные несчастные страдальцы от очередного африканского диктатора?
— Это косовары… не ужившиеся со своим правительством…
Майор только головою покачал.
— Да-а… только такого счастья нам и не хватало. Представляю себе, какое отребье там собралось.
— Не любите их?
— Нет. Всякий раз, когда мы сталкивались с этими негодяями, они либо готовились к преступлению, либо пытались сбежать после его совершения. Как они узнали про склады?
— Э-э-э… — генерал оглянулся на капитана. — Мортимер…
— Лагерь был сознательно расположен в этом месте. У некоторых… политических деятелей возникла мысль о том, что косовары, будучи должным образом экипированы и оснащены, могут стать серьёзной военной силой… — тщательно выбирая слова, произнес капитан.
— У политических? — прищурился немец. — Ну-ну… хотел бы я на них посмотреть теперь…
Генерал поерзал в кресле.
— Как бы то ни было, Гюнтер — они на складах и отдавать их нам не хотят.
— Сколько их там?
— Мужчин — около восьмисот человек. Теперь, возможно, что и больше — они успели отправить гонцов за помощью.
— Мужчин? Так там и женщины есть?
— Есть, — кивнул капитан. — Около двух тысяч человек, включая стариков и детей.
— Вооружение?
— Легкое стрелковое — оно имелось на хранении. Преимущественно — ещё советские образцы.
— Весело…
— Отказываетесь, майор? — приподнялся в кресле Стюарт.
— Я? — удивился немец. — С какой это стати? Какова моя задача?
— Разоружить этих мерзавцев и выгнать их с территории складского комплекса.
— Куда?
— Куда угодно — лишь бы подальше!
— Понятно. Применение нами силы?
— На ваше усмотрение. Ни в чем вас не ограничиваю — эти люди нам не нужны!
— У меня будет тяжелое вооружение?
— Зачем? У противника же его нет!
— Это в арсенале-то ничего не нашлось? — удивился майор.
— Но вы можете случайно повредить наши склады!
— Понятно… — кивнул Гратц. — Учтём и это. Постараюсь вас не разочаровать, герр генерал-лейтенант!
— Надеюсь, что ваши солдаты окажутся на высоте.
— Еще вопрос, капитан, — повернулся немец к Мортимеру. — Насколько я в курсе дела, все подобные склады прикрываются техническими средствами охраны. На этот счёт предусмотрены соответствующие мероприятия. Были ли они произведены в данном случае? Не хотелось бы попасть на минное поле…
— А как же, сэр! Как только возникла угроза вторжения посторонних, охрана комплекса поступила по инструкции.
Майор понимающе кивнул. Автоматические устройства, установленные почти на всех военных объектах, в подобной ситуации обеспечивали уверенное перекрытие всего периметра на глубину около пятидесяти метров. Отстреливались, как правило, два типа мин. Обычные противопехотные нажимные и с натяжным датчиком цели. Система минирования, разработанная ещё в 80-х годах прошлого века, считалась достаточно надежной.
— Как давно были выставлены минные заграждения?
— Неделю назад, сэр.
— Понятно… значит, нажимные мины уже деактивировались — они живут всего семьдесят два часа. А все остальные?
— Возможно, что и уцелели, но… косовары их прошли.
— Это как же?
— Обшили железом грузовики, обложили моторы и кабины мешками с землёй и двинулись на них вперед. Колеса у них разорвало почти что сразу, однако машины продолжали движение на дисках. Большая часть машин была подбита охраной, но некоторые все-таки дошли. А после этого они выгнали на минные поля пленных и остатки местного населения… так что мин там сейчас уже нет. Скорее всего, нет. За развлечением наблюдало все население лагерей… даже ставки делались — кто дальше пройдёт.
— У вас есть там наблюдатель?
— Уже нет…
— Понятно, — майор встал. — Надеюсь, все материалы будут мне своевременно предоставлены, герр генерал-лейтенант?
— Не сомневайтесь, Гюнтер. Мы свою часть работы сделаем в срок. У вас есть двадцать четыре часа на подготовку.
— Смотри-ка, а этот рыжий ещё держится! — Аджим Тарч опустил бинокль, который держал в руках, и повернулся к своему напарнику.
Тот, припав к станковому пулемету, с интересом разглядывал в оптический прицел происходящее на импровизированном ринге.
— Угу… а вот удар все-таки пропустил! Ещё пару раз так зевнёт — и ему крышка, противник у него серьёзный!
Посреди когда-то идеально чистого, а ныне заваленного всяким хламом двора был на скорую руку сооружен ринг. Вбив в землю несколько кольев, между ними растянули колючую проволоку. Это ограждало площадку от обезумевших зрителей и добавляло остроты в поединок. Когда отброшенный сильным ударом боец налетал на ограждение, кровь щедро орошала все вокруг. Поэтому земля площадки была заляпана бурыми пятнами. Их никто не убирал — зачем? Наоборот, кровавые зрелища пользовались повышенным вниманием и всегда собирали целые толпы зрителей.
Для развлечения толпы на ринг выгоняли уцелевших пленников или проштрафившихся своих. У последних это являлось единственным шансом на реабилитацию. Выиграл два боя — свободен. И невиновен — искупил свои прегрешения. Пленные таковой возможности не имели. Они бились на ринге насмерть. Да и не только пленные, сюда мог попасть любой человек, которому не повезло столкнуться с патрулями косоваров. Так что чем-чем, а развлечениями обитатели бывшего лагеря беженцев были обеспечены. Ибо ничего другого просто не оставалось. Выехавшие на разведку группы бесследно исчезали, и назад никто из них ещё не вернулся. Делать в округе было нечего, ближайшие уцелевшие селения разграбили и разорили уже давно. А когда на склады перебрались ещё и соотечественники из соседнего лагеря, градус напряжения (и без того весьма приличный) ещё более поднялся. Так что придумка с гладиаторскими боями оказалась весьма к месту и ко времени. Весь азарт и нетерпение толпы выплеснулись на ринг. Благо что мыслями о пропитании и дальнейшем существовании на какое-то время можно было пренебречь — склады могли прокормить гораздо большее количество народу.
