— Выхода нет, — констатировал полковник Пронин, расстегивая верхнюю пуговицу, будто ему не хватало воздуха или стало слишком жарко.
— Вот теперь у меня есть идея, — громко заявил Грин, смерив Пронина уничтожающим взглядом.
— Сдаться? — Полковник нервно хмыкнул.
— Не угадали, полковник, идти на прорыв. — Грин вынул из кармана пистолет. — Вы против?
— Все к тринадцатому выходу, — приказал Алексеев. — Охрана, вскрыть оружейку, раздать оружие! Где комендант?!
— Здесь, товарищ генерал-лейтенант!
— Слышали приказ, майор?!
— Так точно! Дежурный, ко мне!
Штаб охватила деловая суета, но Грина она не коснулась. Он сразу же отправился к резервному выходу номер тринадцать, понимая, что ничего интересного не пропустит. Так и получилось. Ключевые события развернулись спустя двадцать минут и не в тактическом зале, а на выходе из бункера и за его пределами.
Предусмотренный для экстренной эвакуации секретный выход открывался в тоннеле старого метро, но стараниями провокатора либо в результате разведки серпиенсы заблокировали и этот путь к спасению. Об этом прибывшему первым Грину сообщили охранявшие выход бойцы.
— Вроде бы тихо, а нет-нет зашуршит щебенка, — шепотом поведал один из часовых. — Камеру они сразу срезали, но перископ не нашли пока.
— Перископ? — удивился Грин.
— Ага, глянь. — Боец уступил место Филиппу.
Прямо из бетонной стены справа от бронедвери торчала трубка с зеленоватым стеклом. Грин заглянул в окуляр. По ту сторону стены было почти темно, рассмотреть что-то конкретное не получалось, но какие-то тени там мелькали, факт.
— Теперь послушай. — Боец протянул Филу небольшие наушники. — С той стороны у нас еще и микрофон имеется.
Грин надел наушники. Шуршание гравия было отчетливым. И не только шуршание. Грин услышал даже чье-то дыхание.
— Странно, почему не штурмуют?
— Дык тут у нас «Пилигрим» на постоянном дежурстве. — Боец указал большим пальцем за спину. — Вблизи двери ихние распылители не работают, а издалека жахнуть не получится, тоннель прямой, как стрела, дверь слегка утоплена. По касательной заряд пройдет и только «застеклит» тут все.
— Они ведь могут проходить сквозь это «стекло».
— Могут, ежели силовая защита работает. А под лучом «Пилигрима» она не работает. Вот такая вот проблема. Для змеевиков.
— А переносные «Пилигримы» есть?
— Есть один. — Боец кивнул. — А чего?
— Сейчас поймешь. — Грин кивком указал в глубь коридора, по которому к двери уже приближалась основная масса офицеров.
— А-а. — Боец, увидев столько генералов и офицеров, подобрался и придал лицу серьезное выражение.
— Старший поста, ко мне! — Впереди всех шагал командующий.
— Старший поста сержант Кузьменко. — Боец шагнул навстречу командующему.
— План «Варяг», сержант, взрываем бункер и уходим. Активировать детонаторы.
— Есть!
— «Пилигримы» включить! — скомандовал генерал штабным. — Группа электронного подавления — вперед, ночные охотники — следом, снайперы — страховать «пилигримщиков»! Всем остальным — прикрывать тыл охотников! Пункт назначения — переход на четвертый уровень спецметро! Сержант, открывай!
И снова все завертелось, словно коктейль в миксере. Люди, конечно, подстраховались, обработав из «Пилигримов» дверь и часть тоннеля, когда переборка открылась, но серпиенсов и энергоботов в тоннеле было слишком много, и на смену врагам, нейтрализованным шквальным огнем людей, быстро пришли новые.
Грин выбрался из бункера вместе с «остальными», как выразился командующий, но очень скоро очутился почти в первых рядах ночных охотников. Поначалу он пытался высмотреть среди охотников знакомую фигурку, но очень скоро ему стало не до поисков Вики. В тоннеле завязалась серьезная схватка, и любой «зевок» мог стоить Грину жизни.
В первые секунды Филипп мало задумывался о тактике и специальных приемах ведения боя со змеевиками. Он просто стрелял и лягался, будто ослик, если какой-нибудь серпиенс оказывался слишком близко. Когда же кончились патроны и пришла пора работать ножами, Грин был вынужден вспомнить свое прохладное отношение к боевой подготовке и обругать себя за это последними словами.
«Какой смысл учиться ножевому бою в условиях ядерной войны? — вспомнилась Грину сценка из культового фильма. — Какой смысл? А такой: если вы проткнете врагу руку, он не сможет нажать „ядерную“ кнопку!»
Какой смысл тренироваться, если ты сидишь в бункере, пьешь кофе и конструируешь боевые электронные системы? Да вот такой. Когда твой бункер окружат враги, тебе придется прорываться, а для этого желательно быть в хорошей физической форме. Изобретение «Пилигрима», как те котлеты, — отдельно, а реальная схватка, как те мухи, — отдельно.
Мысль о любимом детище вдруг материализовалась. Снайперы и охотники не сумели сдержать натиск врага на правом фланге, в результате чего один из «пилигримщиков» пал смертью храбрых от сокрушительного удара по голове каким-то кривым тесаком.
Грин удивился, увидев, что серпиенсы стали таскать с собой холодное оружие — неужели они наконец-то отбросили гордыню и начали учиться на своих ошибках? Но в следующий момент Филиппа еще больше удивил «асимметричный ответ» ближайшего охотника. Вместо того чтобы сбить врага с ног и воткнуть ему в макушку нож, охотник вдруг продемонстрировал отличную «растяжку» — выбил ударом ноги из руки серпиенса окровавленный тесак, поймал оружие на лету и с разворота, одним мощным движением снес противнику башку.
Грина поразила не столько ловкость охотника, сколько острота заточки и пробивная мощь вражеского холодного оружия. Ведь даже при отсутствии силовой защиты доспехи серпиенсов оставались достаточно прочными. Во всяком случае, обычным пулям противостояли без проблем. А еще было удивительно, что лишенный головы стражник так и не покрылся сетью зеленоватых светящихся прожилок. Обезглавленное тело залило щебенку оранжевой кровью, пару раз дернулось в конвульсиях и обмякло — «Бобик, определенно, сдох», — но обычных для гибели серпиенса спецэффектов Грин так и не дождался. Удивительно!
Вдоволь наудивлявшись, Грин подхватил «Пилигрим» погибшего офицера и кивнул охотнику с тесаком. Вроде как предложил работать в сцепке. Охотник согласился.
Филипп поднял образец для стрельбы от бедра — все равно «супероружие» было пригодно лишь для ближнего боя и не имело никаких прицельных приспособлений — и вдруг понял, что он, как тот сапожник без сапог, впервые испытывает на практике плод своих теоретических усилий. Надо же было такому случиться в такой неподходящий момент. А если сейчас окажется, что для эффективной стрельбы из «Пилигрима» следует знать какие-то практические тонкости?
