— Я больше не буду, — странным образом признался человек.
— Конечно не будешь! — веско проговорил Виктор. — Некому будет!
— Как тебя зовут? — жестом остановив словесные атаки Виктора, спросил я пленника.
— Федя, — пролепетал развязанный.
— Что значит Федя? Представься как положено! — кажется, я сильно давлю.
— Сержант Иванов, — и уже более твердым голосом, — старший сержант милиции Федор Иванов.
Подумав, он добавил:
— Участковый я тут. Вот, шел…
— Я Майер, — сказал я и протянул руку служивому.
Тот пожал её трусливым, но человеческим рукопожатием. Ничего странного.
— А почему руку не подал нашему сотруднику? Когда он протянул? — эко я!
— Да? Ну… Так я, эта…, участковый. При исполнении. Положено официально с незнакомыми! А вдруг он проверяющий? — в логике милиционеру отказать было нельзя.
— А фуражка где его? — Митяй возмутился от всей души. — Спросите у него, где его фуражка!
— Ну, и где твоя фуражка? — строго спросил я.
— Эта… Забыл. Дома.
— Так, отведите товарища внутрь и постарайтесь успокоить, — резюмировал я. — Саша ( это Костникову) — займись им.
Когда мы остались на поляне без гостя, я взревел.
— Ну что? Какого ты решил тут самодеятельностью заниматься? Тоже мне, Чингачгук — кожаный змей! Ты его бил?
— Да ты что? Зачем мне его бить, — возмутился Митяй. Потом подумав, добавил, — так только, пару раз. С носака.
— А что мы теперь с этим делать будем? Что с мужиком делать? Отпустить домой с извинениями? Чтобы через час тут ОМОН нас потрошил? Идиот!
— А может, договориться? Ну, по-людски? — Виктор попробовал спасти ситуацию. — Мол, обознались.
Ага — обознались, думали ты плохой мент, а, оказалось, хороший, — язвил я. — Или ещё лучше, ой извини, мы думали ты инопланетянин, а ты — ещё хуже, мент! И никому ни слова? Мы, мол, секретные.
— Ну, я же как лучше хотел, — загрустил Митяй.
— Хочешь, как лучше, — обойдись без инициативы.
Это я собрался мир спасать от чумы? Это мы — последний оплот земного сопротивления? Да сборище придурков мы! Хотя, поймать бы такого настоящего…
— Так, с пацаном этим, Федей, обходиться вежливо и не задирать, — это я Виктору. — А сейчас — все внутрь. И не высовываться, пока не позову.
Федя угрюмо сидел на диванчике в банкетном зале. Было очевидно, что он понял — ничего плохого с ним больше не сделают и теперь ему стало жалко себя. Пойманного неизвестно кем, посаженного неизвестно куда и зачем.
— Федя, — начал я трудный разговор, — ты понимаешь, тут произошла страшная ошибка.
— Как не понимать. Сам частенько, — Федя неожиданно легко включился в разговор. — Я вот чего без фуражки-то форменной. Вчера я проверял сигнал, мол, по такому-то адресу самогон гонят. Ну понятно, гонют все. А тут пришла информация, что бабка Сабина гонит бурду и народ травит. Ну я с инспекцией пошел. Ну, оказалось, врут. Нормальный самогон. Вреда никакого. Но вот фуражку забыл. Ну, это же понять можно. Служба-то трудная и утомительная. А вы меня отпустите.
— Видите ли, Федор, — начал было я.
— Понятно, так всегда отвечают, когда не хотят отпустить, — грустно произнес служивый. — А что же тогда со мной?
И тут я решил попробовать объяснить ему все. Череда событий пронеслась в моем мозгу волной.
— Ой, — схватившись за голову от неожиданного потока видений, пискнул милиционер, — что это?
Потом подумав, продолжил:
— Во как у вас. Все не по-людски.
— Не трепись, — Митяй вмешался, все ещё надеясь, что его поступок расценят как правильный и полезный — так надо! Слушай старших!
— А вот оно что, — слегка потускневшим голосом произнес Федор, — не просто тут. Никогда не думал, что можно так под черепушку залезть и все по полочкам разложить.
По-моему, невербальное общение получается у меня лучше и лучше.
—Я с вами, — решительно сказал Федор, — надо поймать кого-то из этих гадов. Митяй был прав. Только драться не надо было. Но я его понимаю. Сам такой. Только так ловить нельзя! Вот у нас всегда по службе ориентировки дают. И фоторобот. Нету фоторобота?
Федя , сам того не желая, подвел меня к интересной мысли.
Собрав в зале всех, я постарался изложить свою идею.
— Сейчас я попытаюсь показать вам лица всех тех, кто мог иметь отношение к чужим. Если вдруг где-то и как-то увидите одного из них — надо ловить! Но без самодеятельности.
Закрыв глаза я стал прокручивать в памяти всех, с кем меня свела судьба за это время. Отбрасывая своих и фиксируясь на чужих. По-моему, удалось.
— Это у нас так принято планерки проводить, — угрюмо пошутил Виктор, — привыкай.
— Я, кажется, знаю одного из этой ориентировки, — Федя прервал молчание. — он наш депутат районный.
— Вот, блин, — только смог произнести я, — развели депутатов на нашу голову.
Взвопливая, как истеричная тетка, «скорая помощь» неслась по убогим улочкам райцентра. Идея Сая была, конечно, великолепна. Поймать депутата, пусть и инопланетянина — это дело не хитрое. Вопрос, что мы с ним будем делать? Ну, у Виктора, допустим не было никаких сомнений, что с ним делать. Он даже сам вызывался. Говорил, что он их за нашу родину! Тоже мне, Мальчиш — Кибальчиш. В итоге было решено привлечь медиков. Виктор сразу сказал, что там у него знакомых нет. Но таковые оказались у Сая, доктор Бабаев, как сказал он. При этом сразу отверг провокационный вопрос Сали от том, не лечился ли у него Сай. Визит в клинику Сабурова и необходимость разговора с врачом вызывали у меня естественную тревогу. Впервые мне приддется говорить на такие темы с человеком незнакомым и совершенно независимым. Это не мента Федю, кстати, человека простодушного и доброго, пугать. Врач Бабаев, сразу встрепенулся, как только мы с Женей вошли в его кабинет.
— Вы случайно не посещали курсы психонавтов? — неожиданно спросил он.
— Это те курсы, которые Аякс проводил? — продемонстрировал я осведомленность.
— Я так и понял! — обрадовался Бабаев. — Школу видно сразу!
— Так, давайте сразу отбросим политесы, всякую ерунду и психонавтов с психами, — мне меньше всего хотелось сейчас обсуждать именно это. — Вы готовы принять от меня невербальные образы. Грубо говоря — телепатии не боитесь?
— Ну, давайте, телепайте! — со странными нотками проговорил Бабаев. Вроде и ирония, но добрая.
Приятно иметь дело с профессионалом. Контакт был установлен моментально. Мои образы понеслись в мозг Бабаева легко и свободно. На лице врача отразилось вначале изумление, потом легкое восхищение.
— Да, такой силы я не видел никогда! — тихо проговорил он после того, как я перестал бомбардировать его образами. — Вы знаете, даже полностью акцентуированные личности так не могут.
