ногами, и принялась осыпать поцелуями, наплевав на условности. Вернее, попыталась, но я зашипел от боли в рассаженной губе, и пришлось зазнобе эмоции несколько попридержать. Зато Вова сдерживаться не стал, от души огрев меня ладонью по плечу:
— Я всегда в тебя верил, Профессор! Молоток!
— Ну, если я молоток, то Пепе и вовсе кувалда, — хмыкнул я, но развивать тему не стал, поскольку наткнулся на очень странный взгляд «дикого».
Он как раз сидел в собственном загончике, отдав поломанную конечность на растерзание местным коновалам, и с предельно отрешённым видом пялился в никуда. Ровно до того момента, как не пересёкся со мной глазами. И да, мне снова почудилось, что на зрачках у него странная радужная плёнка. Не поручусь, конечно, но ощущение крайне специфическое. Правда, Пепе тут же сбросил оцепенение, на лице у него заходили желваки, вернув в нормальное состояние из режима неподвижной маски, а потом он… подмигнул! И даже скривил уголки рта в подобии ободряющей улыбки! Мало что рукой не помахал — левой, естественно. Ну и как это расценивать, скажите на милость? Я лично так ничего и не придумал. Да и пофиг уже было, если честно. Главное побыстрее свалить из этого гудящего людского сборища. Последнее, кстати, оказалось не так-то просто: чуть ли ни каждый второй из присутствующих вознамерился меня поздравить, пожать руку, похлопать по плечу или даже сделать селфи. А каждый первый счёл своим долгом одарить меня укоризненным, злобным, а то и вовсе ненавидящим взглядом — это те, кто пролетел со ставками. На моё счастье, зыркали они издалека, оттеснённые плотным кольцом тех счастливчиков, что подняли денег или просто получили удовольствие от зрелища, оставшись при своих. Не знаю, что бы я делал без Вовы и Инес — только благодаря им и удалось протиснуться сквозь толпу без особых потерь. Ну, как особых? «Чека» — вернее, его символической распечатки в формате не меньше А2 — я таки лишился. Разодрали его на сувениры мои новоявленные фанаты. Туда же — в толпу — ушли бинты, которые я на ходу содрал с рук. Капа? И её прочь, не жалко. Зато кто-то станет немного счастливей. Майка? Нет, майку фигушки. Хотя шорты бы с удовольствием скинул — оказывается, я их кровью заляпал. Естественно, не своей. Но снимать штаны как-то неприлично, особенно прилюдно, так что пришлось терпеть до трака. И только там, оторвавшись от основной массы почитателей, я избавился от остатков экипировки и влез в повседневный комбез. А там и в кабину кое-как втиснулся, оставив Вове возможность порулить. Надо сказать, тот времени даром не терял и успел устроить небольшой аукцион, что называется, не отходя от кассы. И уже по дороге похвастался, что поднял с продажи одёжки пять штук либеро, которые посулился потратить на новую спортивную форму. Нет, не для себя! Как ты только мог такое подумать, Профессор?! А для кого? Вестимо, для лепшего кореша, который умеет делать деньги из ничего! Цени, Проф!
Так и катились сначала по заброшенной промке, потом по более-менее населённой, а затем и до мастерской добрались практически в гордом одиночестве. Если, конечно, не считать Инес, которая плелась сзади на «Эль Торо». Реально плелась, подстраиваясь под нас. И даже проявила обычно для неё несвойственную заботу, решительно запретив мне даже думать вылезти из кабины — вон, Влад здоровый кабан, пусть ворота и открывает! И закрывает потом, да-да. Следом, как нетрудно догадаться, началась суета с самолечением… нет, не травами, а мазями, антибиотиками и компрессами, изрядно приправленная ахами и вздохами по поводу моей непутёвости, а также восторгами касательно моих боевых умений, причём в такой концентрации, что Вова и слова вставить не мог. Возможность эта у него появилась сильно позже, когда Инес, утомлённая медицинскими хлопотами, упорхнула в душ, наказав не ждать её как минимум полчаса. Потому что заслужила, да-да. Это у неё теперь такая манера подчеркивать наиболее важные моменты. Подцепила у кого-то. Ума не приложу, у кого. И на Вову тут пальцем показывать не надо — это точно не он. Скорее, сам от Инки заразится в скором времени.
Надо сказать, к разговору мой напарник подготовился загодя, притащив для себя точно такой же складной стул, как и тот, на котором Инес меня пользовала. В медицинском смысле, а не то, что вы подумали. И, устроившись прямо напротив, заявил:
— Ладно, Проф, выкладывай!
— Что?! — вяло отгавкнулся я.
— Всё! — решительно рубанул Вова воздух ладонью. — Я же вижу, что тебя что-то гнетёт!
— Да не, не гнетёт, — отмахнулся я. — Скорее… непонятки.
— О, этого добра богато! — поддержал меня напарник. — Ты на Пепе намекаешь, да?
— Угу, — кивнул я с проблеском интереса. — А ты тоже заметил?
— Что он как киборг? — уточнил Вова. — Ну, это трудно было не заметить. И где только умудрился такой «фармы» надыбать?!
— Так ты думаешь, что он был на допинге? — с сомнением уставился я на напарника.
— А у тебя есть другое объяснение? — уставился тот на меня в ответ. — Проф, не смеши мои тапочки! Я видел все его бои! И он в самом первом запалился, помнишь, в третьем раунде?
— А до того что же? Спецом сдерживался? Или у этой «фармы» действие отложенное?
— А до того он тупо играл на публику, — покровительственно ухмыльнулся Вова. — И где только научился! Даже я чуть не повёлся.
— А я сразу от него какой-то херни ждал, — признался я.
— И с ху… э-э-э, на каком же основании? — заинтересовался Вова.
— Просто запомнил, какой у него взгляд был тогда, на дороге, — пояснил я. — Всего троих хорошо разглядел из всей шоблы, и они точно были либо обдолбанные в хлам, либо фанатики. Но всё равно угашенные. Потому что не бывает у людей в нормальном состоянии — ну, более-менее — таких взглядов!
— Хм… странно… а я ничего такого не заметил. Ни вчера, ни сегодня, — признал напарник.
— Вот как раз это меня и насторожило, — вздохнул я. — А потом сам видел, что было. У него открытый перелом, сустав в хламину, а он в драку рвётся! Кстати, тренер…
— Да, ученичок?..
— Спасибо.
— Кушай, не обляпайся! — барственно махнул Вова рукой. — Пошла моя наука впрок, что не может не радовать. Хотя техника корявенькая, да и контроля никакого. Кто же вот так сразу руку ломает?! Надо было болевой обозначить!
— Не-а, тогда бы ничего не вышло, — помотал я головой. — Расчёт был только на внезапность и жёсткость. Как видишь, прокатило.
— Это только потому, что правила крайне демократичные, — заметил Вова. — В любом другом турнире дисквалифицировали бы
