но тут же в сторону крутануло и меня самого… Защита у мага пока работала.
Нас отбросило в разные стороны. Я перекатился и, утерев кровь с непонятно когда разбитой губы, исподлобья посмотрел на Тёмного Жреца. Тот в полёте успел сориентироваться, и отлетел от меня аж на другую сторону скалы.
Агата, лежащая возле колонны, оказалась как раз между нами.
— Ещё движение, бросс, и она умрёт! — истерически крикнул Ефим.
Да, отделал я его хорошо, у мага всё лицо в ссадинах… Я встал и пошёл вперёд, думая только о том, что я не решил пока одну проблему. Убивать мне его нельзя.
— Ты не понял⁈ — Ефим поднял над собой новый вихрь, нацелившись на колдунью, — Она умрёт!!!
Поудобнее перехватывая дубину, я ощерился:
— Нет, ничтожество, это ты ещё ничего не понял.
На самом деле я, конечно, блефовал. Жизнь Агаты теперь имела для меня огромную ценность, и это меня самого удивляло.
Где тот Десятый, который не имел слабостей? Где Однорукий, который привык просчитывать каждую секунду своей жизни, каждый сантиметр на своём пути к абсолютной силе?
Любой Тёмный Жрец знал, если у него появляются близкие — он слаб. У него есть, что терять, и рано или поздно этим воспользуются враги. Или, что ещё хуже, конкуренты…
Агату я знал всего ничего, но это «всего ничего» было… очень даже ничего! Оно было ого-го и крепко запало мне в душу.
И то, что я был готов драться за Агату, в этот момент отнюдь не показалось мне слабостью. Наоборот — из глубины души начала подниматься первобытная ярость, и в жилы полилась забытая уже сила защитника, имеющая отношение к очень древней магии.
За Агату сейчас я был готов растерзать… Ухмылка искривила моё лицо, и Ефим, нахмурив брови, сделал неуверенный шаг назад. Ему не понравилась моя улыбка.
Да я порву за неё! Да если хоть волосок с её головы, то… то… Так, убивать мне нельзя. Ну, значит, разложу этого Ефима на мелкие составляющие, высушу, напитаю каждую крупинку «живой водой», и распылю прах в пустыне. Чтобы высушенные, но живые клетки его организма целую вечность пеклись под палящим солнцем.
Хотя в этом мире будет сложно изготовить «живую воду», но, думаю, попробовать можно. Лишь бы вспомнить варварскими мозгами тот рецепт.
Да, Десятого больше не было. А был Малуш, который мог спокойно припереться в пещеру к могучему врагу с простейшим планом действий: «Складываю руку в кулак А и направляю в морду лица Б». А то и вообще без плана.
О, да-а-а!.. Коварный, непредсказуемый Малуш, который иногда сам не знает, что сделает в следующий момент.
— Я же сказал… — Ефим поднял руки повыше, раскручивая смертоносный вихрь, и устрашающе нахмурил брови, — Я убью её!
Вихрь в его руках загудел ещё сильнее, срываясь на пронзительный свист. В прозрачной спирали стали мерцать чёрные молнии, и я понял, что он вливает туда и Магию Тьмы.
Ну, Тьма броссу как церберу дробина. Судя по испарине на лбу, маг рисковал, вкладывая в него значительную часть своей энергии, и явно хотел завершить всё одним ударом.
— А что дальше? — я ощерился, чуть пригнув колени, словно хищник перед прыжком, — Давай, убей её, и у меня появится секунда, чтобы допрыгнуть до тебя.
Глаза Ефима на мгновение округлились. Он упрямо поджал губы, лихорадочно размышляя. Тёмный Жрец явно по-другому всё это представлял, но уж точно не так, что ему просто будут бить морду.
И то, что я настигну его за то время, пока он готовит следующую атаку, маг знал точно. Тем более, где-то здесь скрывался мой союзник, Кутень, и Ефим догадывался, что я придерживаю его для удобного случая.
Вокруг тела Жреца тоже помаргивала тёмная плёнка, и я понимал, что сейчас у него как раз активирована защита, основанная на Магии Тьмы. Поэтому Кутеню опасно его сейчас атаковать.
Тут в голову Ефиму пришла какая-то идея, и он слегка улыбнулся:
— Друг мой… кхм… тёмный. Мы же на одной стороне?
Теперь его взгляд не понравился уже мне, потому что он явно как-то решил нашу тупиковую задачку.
— Ты получил, что хотел, — продолжал он, — Да и я, если так подумать. Эта грёбаная стерва меня достала своим упрямством, и теперь всё разрешилось само собой.
Он сделал шаг назад, потом ещё. Я понял, что он просто движется к краю. Ага, этот вестник интеллекта хочет после атаки спрыгнуть…
А там у него два варианта. Он вернёт нашу битву к самому началу, когда висел в воздухе и просто меня обстреливал.
Или же… Да, моя чуйка на трусов и предателей ещё никогда меня не обманывала. Да он же просто думает о том, чтобы сбежать!
Жрец всё-таки махнул руками, напитывая последней волей свою магию. Воздух стал тугим, когда я оттолкнулся. Загудела мышца на толчковой ноге, но я успел перескочить через Агату, когда вихрь сорвался с рук Ефима.
Я разжал внутренний кулак, активируя «огненное яйцо», выставил перед собой топорище Губителя, но в последнюю секунду вдруг понял, что Ефим меня всё-таки обманул. Он вложил в удар практически всю свою силу.
* * *
Огромный вихрь неожиданно разделяется на два, и один летит в мою голову, а другой всё-таки устремляется мне под ноги, прямо в Агату…
Время течёт медленно, и я в прыжке изворачиваюсь всем телом, опускаю дубину вниз и мысленным усилием перетягиваю на неё «огненное яйцо», уплотняя защитную сферу. И даже призываю Тьму, чтобы кровь среагировала, и напитываю сферу бросским огнём.
Всё, чтобы защитить Дочь Луны от нижнего вихря. Вот только сам я остаюсь беззащитным…
На мгновение мой взгляд касается серебристой макушки Агаты. Да уж, от расчётливого хладнокровия Десятого во мне ничего не осталось. Всеволод Тёмный никогда бы не рискнул собой ради малознакомого человека.
Мысленно я начинаю готовить свой диалог с Отцом-Небом, где придётся доказывать, что моей вины в моей смерти нет. И что надо бы меня отправить сюда ещё разок…
Но в последнее мгновение передо мной возникает Кутень. Кромешный щенок… хотя нет, это уже довольно увесистая псина… цербер раскрывает пасть, готовясь перехватить вихрь.
Нет! Даже я вижу густые тёмные всполохи в магии Ефима… Этот заряд убьёт его!
Всю последнюю ярость я бросаю на приказ Кутеню уйти. А потом цербер ловит вихрь, рассекая его пополам, и чёрный силуэт пса просто взрывается яркой вспышкой.
