— Разумеется, вы можете это сделать. Прошу вас обращаться в любое время, если будут какие-нибудь вопросы.
Хранитель попрощался. Толик некоторое время подумал о том, с чем связано такое странное поручение, но появившийся на пороге Нимет отвлек его от размышлений.
— Мне сказали, что мы уезжаем, — сказал полевой стражник.
— Это так, хранитель отправляет нас с поручением в обитель наставника Трая.
— Тогда я пойду готовить фургон.
— Хорошо. Как только все будет готово к отъезду, дай знать.
Через час полевой стражник появился на пороге. Нимет пришел сказать о готовности фургона и принес новую дорожную одежду:
— Ваш плащ, господин Анатолий.
— Откуда? — удивился Толик.
— Мне дал его ключник префектуры, а откуда он у него и почему именно такой, понятия не имею.
Толик с интересом развернул сверток. Плащ был двухцветным. Вроде бы ничего особенного, но каждый цвет по отдельности был весьма символичным. Плащ был наполовину белым, наполовину — бежевым. Без каких-либо дополнительных знаков. Цвета префектуры и хранителей. По сути, плащ не означал ничего, но намекал на очень многое. Вряд ли кто-нибудь осмелился бы носить такой плащ без специального разрешения. Формально это не было нарушением, но являлось своеобразным вызовом. А кто знает, что хуже. Можно сказать, Толик стал обладателем абсолютно эксклюзивного плаща.
— Припасы для наставника Трая загрузили?
— Да, все готово. И проездные нам выдали, чай, по казенной надобности едем, а не по личному делу. — Нимет достал кошель, в котором звенело несколько серебряных монет.
— Что ж, тогда в путь.
Через десять минут их фургон выехал из ворот префектуры и не спеша покатил по городу в сторону юго-восточных ворот. Еще через полчаса ворота остались позади.
Осень была в разгаре, к городу тянулись крестьянские подводы, груженные фуражным зерном и мукой. Крестьяне предпочитали собираться в небольшие обозы и ехать совместно, переговариваясь, обсуждая последние нехитрые новости. Двигались телеги и в обратном направлении. Большей частью пустые. Некоторые возчики брали с собой ребятишек (прокатиться до города), и те весело галдели. Один из крестьян что-то шептал на ухо молодой супруге, та заливалась веселым смехом. Всем этим людям не было никакого дела до грусти, которая одолевала Толика.
«Какое же здесь единение? — подумал он. — Я грущу, а никому вокруг и дела нет. С другой стороны, если бы все вокруг вдруг погрустнели, было бы печально. Единение единением, но у всех свои дела, свои заботы и радости».
— А что, господин Анатолий, все-таки ловко мы стрелков поймали, — сказал Нимет.
— Не напоминай, опозорились на всю префектуру.
— А вот и нет. Я слышал, как полевые стражники обсуждают нашу засаду. Говорят, хорошо у нас это получилось. Да и префекторы, считай, такого же мнения.
— Думаешь? — с сомнением спросил Толик.
— Уж будьте уверены, так оно и есть.
Ближе к обеду поток подвод уменьшился. Тогда-то на дороге и появился человек в хорошо знакомом Толику пончо. Судя по весьма характерному одеянию, человек принадлежал к пока мало знакомому Толику братству слушающих. Он неторопливо шел вдоль дороги, провожая взглядом проезжающие мимо подводы.
Нет, они вовсе не спешили проскочить мимо путника, каждый возчик считал своим долгом притормозить и предложить слушающему подвезти его, но он лишь махал рукой, давая понять, что намерен продолжить свой путь пешком.
«Вот тот, кому поистине некуда спешить», — подумал Толик.
Нимет тоже придержал лошадей:
— Садитесь, уважаемый путник. Время близится к обеду, а села на горизонте нет. Мы довезем вас до ближайшей харчевни.
Слушающий бросил взгляд вверх, должно быть, определяя таким образом, пришла ли пора обедать, и согласно кивнул:
— И то правда, пора подумать о пропитании. Когда наступает время обеда, Всевершитель милостиво посылает нам возможность добраться до пищи телесной.
Нимет остановил фургон, и слушающий довольно резво для его уже немалого возраста перепрыгнул через борт.
— Может, желаете перекусить уже сейчас? У нас есть кое-что из дорожных запасов, — предложил Толик.
— Суета и спешка в таком серьезном деле не нужна. Подождем же и отведаем пищи в месте, для этого предназначенном.
Немного странный стиль общения братьев слушающих был почти заразителен, Толик поймал себя на мысли, что ему хочется ответить высоким стилем, может быть даже стихом.
«Нет, это уже слишком. Так мы все стихами заговорим», — одернул себя Анатолий.
Впрочем, их спутник был по большей части молчалив и задумчив. До самой харчевни он не проронил больше ни слова. Толик тоже не был расположен к разговору. Один только Нимет весело смотрел по сторонам, но с расспросами к спутникам не приставал.
Придорожная харчевня была полна народу. Заведение было простовато, и знать в нем редко останавливалась. Зажиточные крестьяне, небогатые купцы, путешественники среднего достатка — вот основные посетители. Местная знать предпочитала заведения побогаче. Если, конечно, была такая возможность — голод не тетка, а дорога есть дорога.
Что касается Толика, то он был чужд сословных предрассудков. Если уж сам хранитель держался ровно что с простолюдином, что с землевладетелем первой руки, его личному помощнику это и вовсе сам Всевершитель велел.
Свободный стол все же нашелся, чем путешественники и воспользовались. Слушающий сел за стол вместе с Толиком и полевым стражником, но не прошло и минуты, как к путешественникам подошел какой-то человек, по виду — купец средней руки.
— Брат слушающий, разрешите пригласить вас за свой стол.
Слушающий вздохнул:
— Если речь идет просто об обеде, то я не привередлив и готов удовлетвориться скромной пищей, которую подадут за этот стол.
Должно быть, слушающий имел в виду свою собственную трапезу. Толик с Ниметом пусть и не собирались шиковать, но отобедать хотели плотно. Впрочем, кто не угостит слушающего? Говоря о скромности своего стола, он явно преувеличивал. Если, против обыкновения, хозяин не накормил бы представителя братства за свой счет, всегда нашлись бы желающие его угостить. Тот же Толик не пожалел бы нескольких медных монет.
— Зачем же довольствоваться скромной пищей? — воскликнул купец. — Я закажу лучшее, что здесь есть!
— Не следует потакать телесным пристрастиям, — назидательно сказал слушающий. — Впрочем, и отказываться от угощения не слишком благонравно. У вас есть ко мне разговор, брат мой?
— Да, хотелось бы поговорить, — признался купец.
— Что ж, тогда идемте. — Слушающий вздохнул.
