— Ну где ты там?
Тот подошел ближе.
— Смотри.
— Ну?
— Да не на камни. Вон, под лопухом. Сейчас…
Удар ботинка снес широкий лист лопуха, и Герман вдруг увидел прямо под ногами… рельс.
Рельсы в этом мире Герман уже видел. То были узкие металлические полоски, по которым ездили маленькие колеса конок. Край рельса, торчавший из земли, здорово напоминал те, что Герман часто видел дома. Такой рельс способен выдержать тонны веса. По таким должны ездить совсем иные колеса. Входящие в состав колесных пар и объединенные в двух— или четырехосную тележку.
Герман тупо смотрел на рельс, а Кир вдруг отошел на несколько шагов, резко присел, что‑то разглядывая в траве, потом воскликнул:
— Ага!
Залез на валун, огляделся, спрыгнул и стал рубить крапиву и траву. Он проложил дорожку длиной метров пять, расшвырял срубленные стебли и вогнал тесак в землю. Глухо стукнуло. Кир вытащил клинок и вогнал его еще раз.
Герман подошел ближе.
— Встань на валун. И глянь вдоль просеки.
Ветров повиновался.
— Видишь, две ровные выпуклости?
— Да…
Действительно, видны два ровных валика, словно под землей лежат трубы.
Герман прикинул расстояние между ними. Где‑то порядка полутора метров. Приблизительно такое расстояние между рельсами в России.
— Их занесло землей, тесак уходит на полклинка.
Кир сорвал пучок травы и вытер лезвие тесака. Разогнулся.
— Вот так, Гера. Погибшая цивилизация имела развитое железнодорожное сообщение! Развалины здесь — это какое‑то строение. Может, вокзал. А осколки под ногами — строительный камень. Видимо, его здесь научились обрабатывать и использовали вместо кирпичей. Из такого в городе многие дома сложены. Широкие улицы, ровные дороги — все осталось от тех времен. Пережившие катастрофу просто строили на месте развалин. Для простоты пользовались старыми основами.
— Похоже на то.
Они еще пару минут осматривали пустырь. Нашли несколько ржавых стальных стержней в камнях и кусок металлического листа. Тоже ржавого.
— Ладно, хватит раскопками заниматься, — сказал Герман. — Пошли отсюда.
Кир вытер испачканные ладони о лопух и громко вздохнул.
— Чем дальше, тем интереснее.
Герман на ходу сорвал травинку, покатал ее в руке. В голове роились разные догадки.
Вообще картина вырисовывалась интересная. Погибшая цивилизация достигла гораздо более высокого уровня развития, чем они думали. Но тогда причиной всемирной катастрофы вполне могла стать глобальная война! Правда, непонятно, что послужило поводом для масштабного катаклизма. Ядерное оружие? Но сколько надо сбросить бомб и ракет, чтобы довести планету до такого состояния? И потом за триста лет столь чудовищная радиация не исчезла бы. Каждая молекула была бы напичкана рентгенами! Хотя… а если прошло не триста лет, а больше? Ведь это только первые записи начали делать триста лет назад…
Под ногами зашевелилась трава, выскочила голова реперника. Герман с ходу наподдал по ней, и змея, сверкнув иссиня‑черным боком, улетела в кустарник.
— Хватит змей бить! — раздался за спиной голос Кира. — Всю фауну повыведешь. Кстати, надо было счетчик Гейгера прихватить.
— Брось. Будь тут радиация, люди бы не жили. И мутации стали бы заметны. Да и мы почувствовали бы. Я что‑то не видел трехголовых кур или пятиногих коней. Вон даже змея обычная.
— Может, они изменились?! А раньше были другими.
— Ага. Как в анекдоте: новое развлечение грибников в Чернобыле — догони самый большой гриб и не дай ему тебя укусить!
Герман хлопнул Кира по плечу.
— Какой была старая цивилизация и почему все произошло — не самое главное. А вот знали ли об этом оракул и король, а если знали, почему не сказали — вопрос! Знаешь, где я сейчас хочу оказаться?
— Где?
— В храме. Еще разок взглянуть на Око и на комнату, где нам мозги компостировали. То, что видели мы, — ширма.
— Думаешь, что Око?.. — вопросительно поднял бровь Кир.
— Уцелевшая техника тех времен. Какой‑нибудь экспериментальный образец устройства нуль‑транспортировки. Или что‑то подобное. Ну не могут десяток обкуренных святош открывать проход между мирами! И в мозгах ковыряться тоже.
Они вышли к окраине города. Теперь смотрели на него другими глазами. Построенный на руинах, он вряд ли напоминал тот, прежний. Но все же нес в себе память о том, что когда‑то исчезло, ушло навсегда.
— Думаю, мы еще увидим следы старой цивилизации, — задумчиво проговорил Герман.
— Их не так много уцелело.
— Это здесь. Но есть и другие места.
Кир хмыкнул и каким‑то нерадостным голосом произнес:
— Знаешь, иные следы лучше бы и не встречать. Кто знает, что могло сохраниться, в чьи руки попасть?
Герман покосился на друга. Его тон был странным.
— Чего на тебя нашло?
— Да так. Ерунда, — улыбнулся Кир. — Пошли, скоро выезжать.
В гостинице их разыскал адъютант Вернера и доложил:
— В ратуше нашли старые записи. В них говорится, что первые жители сюда пришли двести двенадцать лет назад. Но это неточно.
— Спасибо, — поблагодарил прапорщика Герман.
— Вам это было нужно для чего‑то?
— Простое любопытство.
Прапорщик пожал плечам и отошел. Разве ради простого любопытства надо переворачивать старые архивы? Странные они все‑таки — земляне.
Несколько раз близ городов и поселков отряду встречались конные полицейские патрули. Хорошо вооруженные молодцы в черной форме неторопливо объезжали округу, внимательно всматриваясь во всех встречных.
Трижды отряд обгоняли почтовые дилижансы, сопровождаемые приличной охраной.
— Деньги перевозят, — пояснял Вернер. — Это банковские операции. Но охраняет их полиция.
— Серьезная охрана, — заметил Кир. — Восемь человек и в карете наверняка двое‑трое.
— Иначе нельзя. Шайки бандитов бродят у дорог и у городов. Нападают на людей, на транспорт. Полиция не всегда успевает. Но иногда прибывает вовремя.
Наемники проследили за взглядом обер‑колонеля. У дороги на перекладине видели два трупа. Оба полураздетые, босиком. Руки скручены за спиной, шеи вывернуты. На столбе прибит щиток с листком бумаги.
— Имена казненных и их преступление. Видимо, застали в момент грабежа, в этом случае вешают сразу.
— А если поймают не в момент нападения?
— В тюрьму. А там суд решит. — Вернер вдруг усмехнулся. — Но шансов выжить у бандитов мало.
