— А если поймают не в момент нападения?
— В тюрьму. А там суд решит. — Вернер вдруг усмехнулся. — Но шансов выжить у бандитов мало.
— И часто нападают?
— По‑разному.
Видя любопытство землян, Вернер продолжил рассказ.
…Банды обычно состоят из трех — пяти человек. Больше шалят на дорогах, но иногда забредают в города и поселки. Их добыча — почтовые и транспортные кареты, одинокие путники, мелкие торговцы. Крупные колонны не трогают.
Полиция борется с ними с переменным успехом. Высылает летучие отряды, патрули. В небольших населенных пунктах местный шериф формирует из добровольцев группу самообороны.
После того как пронеслась весть о грядущей катастрофе, кое‑кто из жителей покинул места проживания и поехал искать новое пристанище. Переселенцы стали лакомой добычей бандитов, поэтому полиция последние недели высылает усиленные группы на дороги.
В городах действуют шайки воров и налетчиков. Им тоже спуску не дают. За преступление всего два вида наказания: казнь или каторга.
— А каторга зачастую хуже смерти, — закончил рассказ Вернер. — Так что многие из бандитов предпочитают виселицу.
Наемники вновь посмотрели на перекладину. Обер‑колонель не заметил в их взглядах страха или брезгливого выражения. Скорее равнодушие. Ясно, навидались всякого.
— И долго они так висят? — спросил Кир.
— Сутки. Это наглядное доказательство работы полиции. Через сутки их закопают. Лицом вниз. По нашей вере — это значит обречь на вечные страдания запертую в теле душу.
Земляне уже знали, что умерших здесь сжигают на погребальном огне, тогда освобожденная душа улетает на небо. Прах разбрасывают над водой или землей.
— По жаре труп начинает смердеть через несколько часов, — сказал Герман. — Рассадник инфекций.
Вернер пожал плечами.
— Их не так много, чтобы принести инфекцию. А вонь да, иногда чувствуется.
Видимо, полиция королевства и впрямь неплохо справлялась с бандами и шайками разбойников. Однако успевала не везде и не всегда. Доказательство тому земляне увидели на следующее утро.
Отъехав три километра от небольшого городка, отряд встал. Дорогу перегородила перевернутая телега, разбросанные по земле вещи, залитые кровью тела. Чуть в стороне хрипела раненая лошадь. Следы еще одной телеги вели через лужок к лесу.
Вернер отдал несколько приказов, отряд разделился. Пятеро ускакали вперед, десяток во главе с сержантом поспешил к лесу. Остальные взяли штуцеры на изготовку и внимательно следили за округой.
Походный фельдшер — немолодой капрал, присел возле одного тела. Осмотрел, тронул шею и грудь.
— Мертвые, — зло сказал Вернер. — Кровь уже свернулась.
Он взглянул на всходящее к зениту солнце.
— Часа два назад произошло.
— Они угнали телегу, значит, далеко уйти не могли, — вставил адъютант.
— Не будь срочного задания, я бы нашел их, — мрачно произнес обер‑колонель.
— Это дело полиции, — заметил Кир.
— Охрана королевства и людей — дело всех! — отрезал Вернер.
Кир с удивлением и уважением посмотрел на него. Хорошие слова. Столь непривычно звучащие для того, кто живет в России.
Хлопнул выстрел — кто‑то из солдат пристрелил лошадь.
Через четверть часа прискакали посланные в лес. Сержант коротко доложил:
— Телега брошена в ста шагах от опушки. Лошадь увели. Часть вещей на месте. Следы ведут в глубь леса.
— Ушли налегке, — констатировал Вернер. — Сержант, возьмите троих, скачите в город, сообщите об убитых. Пусть заберут тела. Потом догоните нас.
Сержант развернул коня, дал знак своим солдатам и ускакал.
— У нас на границе пойманных разбойников голых выводят подальше в степь и отпускают, — вдруг сказал обер‑колонель. — Либо они умирают от голода и жажды, либо попадают в руки степняков.
— Негуманно, — шутливо заметил Кир.
— Зато действует! — не принял шутки Вернер. — За два года только одно разбойное нападение. А раньше банды приносили вреда не меньше, чем степняки.
Он дернул повод и послал коня вперед.
Кир проводил его взглядом. Посмотрел на Германа и качнул головой.
— Во как!
К вечеру шестого дня доехали до Смет‑Близа, столицы провинции Бевелмес. Этот район считался приграничным, отсюда до Степи всего тридцать с небольшим километров.
В Смет‑Близе и в соседних городках стояли пехотный, гренадерский и драгунский полки, а также недавно сформированные карабинерская и артиллерийская бригады. Их задачей было закрытие всего юго‑западного участка. И хотя крупных вторжений кочевников не происходило давно, армия стояла наготове.
— Завтра будем на месте, — пообещал Вернер. — А сегодня дадим коням отдых. Надо навестить наместника провинции графа Дервита, вручить ему письмо короля. А потом заедем к начальнику гарнизона, генералу Серквисту.
— Езжайте, раз надо, — согласился Герман. — Мы пока осмотрим город.
— Но, господа, — развел руками Вернер, — я хотел познакомить вас с наместником! Он будет помогать вам во всем.
Наемники переглянулись, Кир пожал плечами и махнул рукой:
— Ладно, знакомь. Только давай без званых обедов и ужинов.
Обер‑колонель склонил голову. За эти дни он уже привык к немного странному поведению землян и прочно усвоил одну вещь — они всегда правы. А когда не правы… то надо вспомнить о первом пункте.
В город въезжали через северную заставу. Тракт — плотно утрамбованный грунт вперемешку со щебенкой — сменился хорошо подогнанным булыжником. От крайних домов к центру вдоль дороги пошли фонарные столбы.
Смет‑Близ явно не имел древних корней, как Осутан. Улицы уже, дома стоят ближе друг к другу. Только в центре немного попросторнее.
Народу на улицах довольно много, часто мелькают военные мундиры. Дважды отряд встретил колонны солдат разных полков. В отличие от столицы и дворца здесь преобладали темные тона формы: зеленый, темно‑зеленый, темно‑синий. Не так много блеска шитых золотом погон и аксельбантов. И гвардейской выправки не видно. Да и форма явно не новая. А оружие не парадное.
Самокатов и конок нет, ездят кареты, легкие экипажи, ландо, двуколки, фаэтоны. Действительно провинция.
Вернер отдал приказ прапорщику разместить отряд на постоялом дворе, а сам с наемниками поехал во дворец наместника.
Дворец, конечно, не чета королевскому, но тоже не маленький. Стоит на взгорке, в стороне от домов. Вокруг небольшой сад, от ворот ведет аллея, слева от нее пруд. У ворот слуги, у дверей дворца дворецкий. Все в ливреях.
