Страхау имел больше информации про Зилинарецак, а не про Устамурсак исключительно потому, что в устье Амура здание Органов захватили чуть ли не в первые минуты вторжения, а на Зеленой реке с этим промедлили, и оттуда некоторое время еще шла информация в округ, а из округа — в Центар.
Но так или иначе, по всем сообщениям выходило, что по меньшей мере два крупных города на восточной границе захвачены врагом. Но где конкретно находится сейчас враг и кто, какими силами и с каким успехом оказывает ему сопротивление, не знали ни Садоуски, ни Страхау.
И уж конечно им обоим в этот час было совсем не до западных областей страны, где никто не ожидал амурского вторжения.
Группа подполковника Голубеу прибыла в Дубраву глубокой ночью и первым делом заехала в местное управление Органов за подмогой. Голубеу опасался, что амурский резидент Никалаю окажет яростное сопротивление аресту, а его было категорически приказано взять живьем.
Но хотя Голубеу был начальником отдела в окружном управлении и имел чрезвычайные полномочия, без проблем все-таки не обошлось. Во-первых, на рабочем месте до сих пор не было Дубравского начорга, и на слова дежурного: «Он вызван, но ему от дома ехать сорок минут», — Голубеу резонно возмутился:
— Мы из Чайкина за полчаса добрались, а ему от дома — сорок минут ехать!
Это было некоторое преувеличение. На 49 километров от одного управления Органов до другого машина Голубеу потратила все же больше получаса. Но все равно гнев подполковника был вполне законным — ведь приказ срочно вызвать на работу всех сотрудников поступил в краевые управления еще до полуночи. С тех пор прошло часа полтора, а за это время из любой точки Дубравы до центра можно добраться даже пешком.
— Генерал живет в пригороде, — пытался объяснить дежурный, но Голубеу отмахнулся от него и, дождавшись самого генерала, стал орать на него, как на нашкодившего мальчишку:
— Что вы себе позволяете?! У нас задание особой важности, приказ самого лица Бранивоя, а вы заставляете нас ждать! Это пахнет вредительством! Вы, случаем, не пособник шпионов и предателей?!
Хотя Голубеу был всего лишь подполковник, а начальник краевого управления — генерал-майор, последний стоял перед визитером из Чайкина навытяжку и виновато шмыгал носом.
Зато людей он выделил сразу и без разговоров. Но их еще пришлось инструктировать, причем особо тщательно — Голубеу хорошо помнил злополучный случай с генералом Казариным и его дочерью и женой. Но там погибла всего лишь никчемная баба, а тут речь идет о резиденте вражеской разведки.
— Наша задача — взять резидента живым и не допустить его самоубийства. Даже если нас будут убивать, никто не должен забывать об этой задаче. Огня не открывать. Повторяю категорически: не открывать огня ни при каких обстоятельствах.
Видя, что прикомандированные понимают его не вполне, Голубеу даже заколебался — не отобрать ли у них вообще оружие или хотя бы патроны. И в конце концов решил — оружие не отбирать, но разрядить его, оставив заряженные пистолеты только у своих. Им и инструкция была дана другая: в случае крайней необходимости стрелять по конечностям.
Уже когда усиленная бригада погрузилась в три машины — две легковушки и грузовой автозак — Голубеу счел нужным доложить о готовности к операции в Чайкин. Но телефон дежурного по окружному управлению не отвечал и другие телефоны тоже.
— Что за черт? — удивился подполковник.
— Обрыв на линии, — доложили ему через пару минут, и Голубеу не стал дожидаться, пока неполадку исправят.
Он сел в свою машину, захлопнул дверь и скомандовал:
— Поехали!
Офицерское общежитие, где жил Никалаю, располагалось прямо за забором 13-го ОМПа, и подъезжая к нему, сотрудники Органов неожиданно услышали над собою нарастающий громкий свист, переходящий в рев.
Над машинами на малой высоте пронесся странный, никем до сего дня не виданный самолет с треугольным крылом. Развернувшись над расположением полка, он выпустил из-под крыла ракету, которая угодила в нижний этаж офицерского общежития — почти точно во входную дверь.
На первом и втором этаже мгновенно заполыхал пожар, а водитель машины, в которой ехал Голубеу, рефлекторно нажал на тормоз.
— Вперед! — крикнул ему подполковник, хватая трубку радиотелефона, чтобы вызвать пожарных. — Резидента надо вытащить оттуда! Любой ценой!!!
А самолет, сделав размашистый круг над городом, снова вернулся почти в ту же точку и выпустил еще одну ракету. Она попала в заправочную станцию 13-го ОМПа, и вспышка мощного объемно-зажигательного заряда слилась с морем пламени от сотен тонн взлетевшего на воздух горючего.
Сигнал тревоги загудел, когда исполнитель приговоров Данила Гарбенка поднял револьвер и тщательно прицелился в затылок Ланы Казариной. И почти сразу же резко зазвенел звонок у двери и кто-то заколотил по ней кулаками и ногами.
При первом звуке Гарбенка от неожиданности вздрогнул и обернулся. А когда застучали и затрезвонили в дверь, пришлось идти открывать.
В расстрельную камеру ввалился конвойный с криком:
— Тревога! Телефон! Срочно!
Непосредственно в камере телефона не было, зато в предбаннике на стене висело нечто, напоминающее уличный таксофон.
Гарбенка схватил трубку и услышал конец какой-то фразы, а потом тот же текст сначала:
— Общая тревога, код 18. Нападение неизвестных. Всем кроме часовых и старших контролеров немедленно собраться у оружейной комнаты. Младшим сотрудникам вызвать к телефону старших. Действовать без промедления. Общая тревога…
— А мне? — спросил Гарбенка, но тут же понял, что его никто не слышит. Голос вещал по односторонней аварийной линии связи, одновременно на несколько аппаратов.
По должности он был равен старшему контролеру, но не являлся им, и это ставило Гарбенку в тупик.
Колебания его прервал помощник дежурного по тюремному блоку в чине лейтенанта.
— Ты чего ждешь?! — крикнул он, пробегая мимо двери предбанника, которую конвойный открыл, чтобы поглядеть, что творится в коридоре. — Общая тревога, код 18. Бегом вниз, оружие к бою!
— А как же?.. — в недоумении промямлил Гарбенка, но помдеж прервал его, еще больше повысив голос:
— Я сказал — бегом! Быстро, быстро!
— Что случилось? — спросил Гарбенка, выкатываясь в коридор.
— Кто-то напал на управление, — пояснил на бегу помощник дежурного. — Они в дежурке и на узле связи. Всем быстро туда!
Какой-то охранник, устремляясь по коридору к лестнице, прокричал с панической ноткой в голосе:
— Это мариманы! Мариманы десант высадили!
