По одному телефону докладывали о перестрелке на площади, по другому панический голос кричал, что всех убили, но кого «всех» — дежурный так и не понял, потому что надо было спасать окружком. А спасать его было некому, так как все силы быстрого реагирования дежурный уже бросил на гробницу.
В эту ночь в здании дежурила сокращенная смена. Начальник с вечера потребовал высвободить людей для массовых ночных арестов. Сверх обычных плановых мероприятий по задержанию участников «заговора родных и близких» на эту ночь по приказу из Центара был запланирован арест всех офицеров и солдат, проходящих по оперативным разработкам.
В Цитадели как-то недоучли, что по этим разработкам проходит чуть ли не каждый второй офицер. А на местах приказ восприняли буквально. Поэтому в Сером Доме на эту ночь осталось меньше народу, чем необходимо даже в обычный мирный день. И нападение на два объекта особой важности сразу немедленно повергло управление в панику и хаос.
Начальник управления, которого наконец догадались разбудить, спросонья только усугубил ситуацию. Он начал орать:
— Молчать! Смирно! Всех своей рукой шлепну! — и так далее в том же духе.
Понятно, что это отнюдь не способствовало принятию рациональных решений. Дежурный искренне обрадовался, когда начальник, запыхавшись, лично примчался в дежурку и принял руководство на себя.
Но радость была преждевременной. Уверенный в своих силах шеф даже не подумал о том, чтобы вызвать подмогу. Он пропустил мимо ушей слова подчиненных о том, что нападающие хорошо вооружены и очень серьезно настроены, и потребовал ввести в бой дежурные подразделения.
Ему пытались объяснить, что они уже введены в бой и, по некоторым данным, истреблены до последнего человека. Но начальник никак не мог в это поверить и накручивал телефонный диск в попытках дозвониться давно убитым командирам.
Генерал обзывал подчиненных паникерами и отдавал противоречивые и бессмысленные приказы, теряя на этом драгоценные минуты. Даже если бы он старался специально — и то ни за что не смог бы помочь рейнджерам легиона лучше, чем он это сделал сдуру.
Но вместо благодарности коммандос, ворвавшись в дежурную часть, просто пристрелили генерала вместе со всеми, кто был рядом с ним.
Рейнджеров было слишком мало, и они не хотели рисковать, а потому зачищали здание по жесткому варианту.
Они не стали забираться далеко вглубь Серого Дома и лезть на верхние этажи и заняли только дежурку и узел связи. Причем на коммутаторе не стали ничего мудрить, а просто взорвали все оборудование и перерезали провода. Так что когда старший из уцелевших офицеров управления — начальник ночной смены тюремного блока — решил-таки вызвать подмогу, телефоны в здании уже не работали.
От посыльных, которых он отправил через подземный гараж, не было никаких вестей. А в секретный эвакуатор — подземный ход, ведущий на станцию метро — проникнуть не удалось. Начальник смены не знал кода, а взорвать бронированную дверь было нечем.
Попытка выбить врага из дежурки и узла связи своими силами закончилась плачевно. Начальник смены собрал по всему зданию несколько десятков человек, снял контролеров и часть часовых с тюремного блока и бросил всю эту компанию в бой.
Но сабуровские рейнджеры были из тех крутых парней, которые могут выстоять в одиночку против роты. Всех этих следователей, оперов и вертухаев они перещелкали, как семечки и стали ждать следующей атаки.
В это время в Серый Дом возвращались автозаки и патрульные джипы со спецгруппами и арестантами. Подъезжали они не через площадь, а сзади, через подземный гараж. По ним откуда-то били снайперы, и казалось, что их много, что они везде — чуть ли не на каждом дереве, хотя на самом деле здание контролировали снаружи только два стрелка.
Весь этот кошмар усугублялся ночной темнотой, особенно если учесть, что у рейнджеров были ночные прицелы и бинокли, а у целинцев не было. Но все-таки начальник смены сумел сколотить из вернувшихся еще один отряд, на свой страх и риск включив в него свежеарестованных офицеров под тем соусом, что вот, мол, сейчас и посмотрим, предатели вы или нет.
На этот раз выбить врага даже не пытались и только блокировали все выходы из занятых рейнджерами помещений, рассчитывая продержать их там до подхода подмоги.
В том, что она скоро подойдет, никто в Сером Доме не сомневался. Даже коммандос, которые при этой мысли сильно нервничали.
Они прекрасно понимали, что забрались в мышеловку, которая рано или поздно захлопнется.
Пока еще они могли без проблем прорваться наружу и уйти — даже без катера, просто рассеяться по городским кварталам и добраться до берега, где уже работают десантники. Но Сабуров с орбиты реагировал на все запросы одинаково:
— Уходить запрещаю! Ждите смену.
А на вопрос, когда будет смена, отвечал так:
— Когда десант 13-й закончит с аэропортом.
В каждой боевой фаланге эрланского образца есть восемь десантных центурий для захвата плацдармов и других специальных операций. А также двенадцать специальных центурий, от внутренней полиции до спецназа и разведки.
Десанту 13-й фаланги досталась простейшая задача — занять гражданский аэропорт города Чайкина и подготовить его для приема самолетов легиона. Главным образом своих же — ведь в линейной фаланге целых 48 самолетов, включая 8 больших амфибий. Но городской аэропорт может принять и больше машин, так что десант 13-й работал не только на себя.
Амфибии одна за другой заходили на летное поле аэропорта, и парашютисты сыпались на головы перепуганным ночным пассажирам, не встречая никакого сопротивления. Вооруженная охрана даже не пыталась стрелять — в Целинской Народной Республике не было воздушного терроризма, и подразделения Органов на транспорте привыкли бороться больше с карманниками.
Пока другие десанты, неся потери, разбирались с батальонами охраны военных аэродромов, бравые ребята из 13-й оттачивали боевое мастерство на мирных гражданах, загоняя персонал аэропорта, летчиков и пассажиров в ангар и заранее намечая будущих жертв во исполнение приказа ставки о поголовном изнасиловании. Некоторые стюардессы и кассирши были очень даже ничего.
Беспокоило бравых ребят только одно. На 400 гектаров площади объекта и 7 километров периметра в наличии было всего 368 бойцов минус один убитый в перестрелке с каким-то героем из охраны, успевшим достать пистолет. И плюс восемь БМД, которые удалось сбросить с самолетов, но с учетом того, что две из них приземлились на крыши зданий, причем одна с крыши упала.
Остальная техника должна была подойти по суше в скором времени, если ей что-нибудь не помешает. А помешать могло что угодно — ведь до десанта уже дошли слухи, о каких-то целинских частях, поднятых по тревоге и вышедших форсированным маршем в неизвестном направлении. Какая-нибудь из них вполне могла дойди до аэропорта и разнести легковооруженных десантников в клочья.
