«Да что ж такое, — подумал я с отвращением. — У меня входит в привычку, душить великих магов голыми руками, словно жирных мышей. Неужели они так надеются на свою силу? Или им кодекс какой-то запрещает драться? Хотя какой, к Мрону, кодекс, пошутил и не заметил… Ощущение всемогущества заставляет расслабляться, оставляет неприметные прорехи в защите. А тело у некроманта сильное, тренированное. Киаран — бывалый воин, прошедший немало войн. Но нечто так обескуражило его и сломило, что он даже не пытался сопротивляться».
Я отступил на шаг и обтер кровь с ладоней. Ощущение силы и легкости ушло. Теперь с удивлением отметил, что болят ребра, на щеке ожог, а в теле удушающая слабость. Что это тогда на меня накатило? Своими заклятиями маг должен был растереть меня в песок. Но помню: шел как во сне, смертоносные заклинания отскакивали от тела, как горох от стены. А ведь и щиты, дурак, не поставил.
Некромант выглядел жалко. Распластался у стены, постанывал, пускал изо рта кровавые пузыри. В глазах такое великое изумление, словно увидел, как мир рухнул и боги явились на Страшный суд во плоти.
«Хорошо же я его отделал», — отметил я с удовольствием. Под левым глазом чародея расплывался огромный синяк. Губы опухли, кровоточили. Маг то и дело кашлял, сплевывая сгустки крови вперемешку с осколками зубов. Но кое-как сел, посмотрел на меня со страхом.
— Как ты сумел? — прохрипел некромант. — Ты выпил Силу артефакта! Только так можно противостоять заклинаниям. Невозможно, лишь потомки…
Враг запнулся, в глазах появилось безграничное удивление. Нижняя челюсть отвисла. Из уголка рта побежала тягучая ниточка слюны вперемешку с кровью. Я поморщился от отвращения, положил ладонь на рукоять меча.
— Договаривай, — сказал я и потащил меч из ножен. — Лишь потомки Терна могут использовать череп, получить Силу Предков.
Некромант кивнул. Он со страхом и потрясением смотрел на мой обнаженный клинок. На длинном лезвии засохшая кровь кусак, грязь, желтые травинки. Бестолочь я, оружие надо держать в порядке, холить и лелеять. Но со времени битвы в лесу просто не было возможности заняться. Как только выберусь, обязательно вычищу и наточу, пообещал я себе.
Выглядел я, наверное, очень внушительно. Грязный и окровавленный, глаза безумные. В руках длинный и тонкий, удивительно острый клинок. Демон Преисподней, а не человек.
Я приставил острие меча к горлу мага, легонько надавил. Появилась маленькая царапина, из разреза тут же засочилась кровь.
— Ты не сможешь! — быстро сказал Киаран. — Не посмеешь.
— Почему же? — хмыкнул я и холодно улыбнулся. — Ты же сам говорил — во мне есть тьма и свет, зло и добро. Так вот — сейчас я очень зол.
— Ты не понимаешь, — взвыл некромант. — Я твой далекий предок! Лишь потомки великого Терна могли поглотить эту Силу. Один из них я, второй, как оказалось, ты. Значит…
— Ты сам сказал — нас разделяет слишком многое, — перебил я. — Разная кровь. А за свои слова, как ни противно, иногда надо отвечать.
Я резко надавил, лезвие легко вошло в горло Киарана. На миг почувствовалось сопротивление. Я уперся ногами в пол и толкнул. Хрустнул разрубаемый позвоночник. Голова некроманта свесилась набок, словно у тряпичной куклы. Я выдернул клинок и отступил назад. Из раны брызнула ярко-алая кровь, хлестанула на пол. В глазах Киарана было неверие. Ведь столько жил, а теперь приходится умирать. Бледные губы шевельнулись. Некромант попытался что-то сказать, но получился лишь хрип и бульканье. Несколько секунд он постоял на коленях. Потом тело обмякло, завалилось на бок.
Я глубоко вздохнул, постарался унять дрожь в пальцах. Колени подгибались, хотелось присесть. Но я знал: нельзя. Иначе больше не поднимусь. В душе бурлила злость и обида на самого себя. Боги, как я ненавижу убивать! Даже врагов, даже злодеев, что заслужили смерть. Все равно чувствовал вину за содеянное. Совесть жужжала, шептала на ухо: можно было по-другому — избить хорошенько и отпустить. Пусть бы его другие зарезали, но не ты. Я сжал кулаки, упрямо мотнул головой. Замолчи! Тебе просто не хочется марать руки. Да, я не судья и не бог. Но даже самому праведному человеку иногда приходится быть сволочью. Жизнь не делится на черное и белое. Жизнь — это выбор. Постоянный, непрекращающийся. И если ты не делаешь выбор, то его сделают за тебя. Убивать нехорошо. Но есть люди, которых нужно истреблять как бешеных псов. Нужно! Даже если они твои предки…
Глянул на мертвого некроманта, зябко передернул плечами. Как же похож на меня! Лицо иное, но есть нечто неуловимое в линии скул, разрезе глаз. Такие же губы, нос. Словно самого себя убил. Жутко. Но если он и правда мой далекий предок, то не знаю, плакать мне или смеяться. Слишком похоже на насмешку судьбы.
Я еще раз всмотрелся в остекленевшие глаза… В грудь будто кольнула холодная иголка, по спине и плечам побежали мурашки. Нет, не думай, Эскер! Ты совершил благое дело, уничтожив его.
— Я. Тебя. Не знаю, — медленно, по слогам произнес я, обращаясь к телу Киарана. — Ты хотел меня убить. Значит, ты враг.
Стало немного легче.
За спиной что-то грохнуло, раздался тупой удар. Я резко обернулся, готовый резать и бить, вспарывать животы врагам. На полу лежал Рол, вяло шевелился. Стонал сквозь плотно сжатые зубы. В дверном косяке дрожала рукоять метательного ножа. Я присмотрелся, уважительно присвистнул. Лезвие вошла в твердую древесину почти на две трети. Вот это силища! А по следопыту и не скажешь, на вид щуплый и дохлый. Со смертью черного мага заклятие прекратило работать, и воин смог завершить начатый несколько часов назад бросок.
Я подбежал к Ролу, помог встать на ноги. Следопыт был мокрый как мышь, по лбу стекал мутный пот. В темных глазах мгла невыносимой боли. Воин еще покачивался от слабости. Дышал тяжело, с надрывом. Оперся о мою руку всем весом, потряс головой.
— Что произошло? — прохрипел Рол. — Я увидел краем глаза какую-то тень. А через мгновение все изменилось…
— Я же говорил, что не стоит идти в эту деревню, — с укором ответил я. — Мы попали в ловушку.
— Ловушку?.. — не понял воин. — Имперцы?
— И да, и нет, — сказал я. — Потом расскажу. Главное, выжили.
Следопыт промолчал. Хотя я видел — ему мучительно хотелось узнать, что же произошло. Отстранился от меня, пошатываясь, пошел за ножом. Я посмотрел на остальных, почесал затылок в затруднении. Иг, Феран и Маэрдир лежали вповалку под столом. Живые, но дышали едва-едва. Как теперь тащить? Тяжелые мужчины, грузные. На командире и мечнике еще и доспехи.
Рол с изумлением и страхом осматривался вокруг, качал головой. Ведь только что сидел за столом, грелся после тяжелого пешего перехода, мечтал о мягкой постели и отдыхе… Мгновение — и все пропадает, вокруг изломанная мебель, пыль и грязь, лежит еще не остывший труп. А над тобой стоит грязный парень, который то ли подмастерье, то ли простой служка в отряде. Глаза дикие, в руке меч, и с лезвия капает свежая кровь…
