Операцию по перехвату группы надо было начинать практически с нуля.
* * *
«Это есть наш последний…», — дурацкий мотив никак не желал вытряхиваться из головы, и попытки от него избавиться были давно оставлены. Потому как во-первых, он все же помогал переставлять ставшие чужими ноги, а во-вторых — стоило от него избавиться, как в голове возникали куда как менее оптимистичные слова — «сколь верёвочка не вейся, а совьешься ты…»
Шел седьмой день гонок на выживание, и нас таки загнали. Отчаянный прорыв прямо через минное поле и выход за границы полигона подарил нам четыре лишних дня, но на этом удача и закончилась — за нас взялись слишком серьезно. Некстати оказавшаяся близко от нашего выхода с зоны минирования группа плотно села нам на хвост, и следующие четыре дня мы метались на манер улепетывающей от собак лисицы — хвост в одну сторону, сама лисица — в другую.
Такие непредсказуемые изменения направления движения не давали выставить нам впереди заслон, но те, что были сзади, упорно шли по следу и «стряхиваться» не желали никак. Нас пока выручало «недреманное око» спутников. Противник толи не использовал возможности спутниковой группировки над собственной территорией, толи не имел квалифицированных специалистов для этого, а возможности авиаразведки были сильно ограничены — мы про нее знали чуть не больше, чем диспетчеры базовых аэродромов, а найти нас по следам авиация не могла — не зима сейчас все же. Зато преследователь у нас на хвосте, похоже, был все время свежий — наверняка те вертолеты, что выполняли посадку возле них, помимо припасов, регулярно подбрасывали им еще и подкрепления.
Мы пока держались только на достижениях спецфармакологии, одно замечательное средство позволяло не спать в течении пяти суток — расстояние между нами и преследователями не сокращалось только потому, что, в отличии от них, мы могли идти не только всю ночь, но и весь день. Вторые чудесные пилюли позволяли поспать ровно сто двадцать минут, несмотря на действие первого препарата. Так что худо-бедно, но пока мы еще могли потягаться с настоящими профи.
Однако сейчас шел четвертый день, и с ним всё заканчивалось — резервы организма, набор всяческих фокусов и везение. Всё подходило к концу. Шло соревнование даже не сила на силу, думаю, наш противник был измотан не менее, а воля на волю.
Дело шло к тому, что пора действительно принимать «последний и решительный», пытаясь избавиться от преследователей, или оставлять заслон в надежде, что он сможет их задержать на время достаточное для отрыва остального ядра группы. Оба варианта были из серии храброй глупости, потому-как, принимая во внимание количество преследователей — минимум взвод, шансов на успех не имели никаких. Впрочем, у нас, разумеется, был план (как же так, чтобы у нас и плана не было?), и сейчас уже все окончательно дозрели, чтобы его реализовать.
Была не была!
* * *
— Товарищ капитан группа ушла в дефиле между высотами шестьдесят семь и восемьдесят четыре!
— …!..….!!! — если опустить военно-уставные идиомы, то капитан выражал свое недоумение осведомленностью противника о том, что в ближайшие полтора суток вылетов не будет и, соответственно — нет никакой возможности выбросить десант и закупорить противоположный конец узости. А ведь какая замечательная могла выйти ловушка! Но все резервные группы перекрывали другие направления. Проход же через эту узость посчитали слишком большой авантюрой даже для этих безбашенных.
Увы, видимо авантюризм противника базировался не на чертах характера, а на информированности. Не иначе, как где-то работал «крот», или существовал канал утечки — ничем другим то, что сейчас группа уходила через практически единственную оставшуюся щель, объяснить было нельзя.
— А может не все так плохо? Уже неделю они бегают, не семижильные же они? Может просто выбрали место, где можно попробовать отбиваться, в узости ведь оборонятся самое оно. Оставят заслон, а сами рванут на прорыв… — Тут, видимо, лейтенант и сам понял, что такой сценарий никак не тянет на «не все так плохо» и заткнулся, потому как, пока будут возится с заслоном, основная группа имеет все шансы выскочить.
— Так, помимо головного дозора выслать еще и усиленные боковые. Пусть идут под самыми склонами и, в случае обнаружения группы, попробуют выполнить охват. Темп движения поднять, попробуем не дать им хотя бы закрепиться…
Последовал выматывающий душу рывок, но когда взвод, прикрытый боковыми дозорами, втягивался в узость, прямо впереди встали султаны дыма, и пространство между высотами начало затягивать белой пеленой, стекающей с поросших лесом склонов.
— …! Шевелитесь……! — выразил свое отношение к происходящему лейтенант. — Эти….. похоже решили устроить лесной пожар в качестве барьера между собой и нами!!..! — Остальные, включая капитана, молчали — берегли дыхание.
* * *
— Ну, уютные могилки мы себе, по крайней мере, отрыли. На тот случай, если не сработает. — Резюмировал Витек результаты наших часовых стараний по рытью индивидуальных стрелковых ячеек.
— Не ссы, командир — всё будет чики-пуки, — плеснул эрудицией один из Берцев, на миг оторвавшись от планшета. — Всё идет по плану.
— Втянулись в ущелье, триста метров до точки, — доложился второй. — Дымовые и зажигательные закладки сработали штатно.
— Есть подтверждение от «крыльев»!!! Они видят дым! Ложатся на боевой!
— По «могилам»! Газы!!! — Выдал неуставную команду Витек, — И молиться, черти, чтобы Берцы их на цель, а не на нас вывели, да чтобы загонщики противогазы лишним весом посчитали, а то будет нам…
Но дальше его нервное многословие уже никто не слушал, все судорожно натягивали фильтры и пытались по-уютнее устроиться на дне могилок — свист заходящих на цель беспилотных бомбардировщиков МЧС стал различим уже просто ушами без всякой аппаратуры.
— Есть сброс! Отклонение сорок метров! Рассеивание в пределах нормы! — хором продублировали Берцы строки и так выдаваемые на коммуникаторы.
Все дружно начали высовывать головы из окопов, игнорируя грозный командирский рык: «Лежать, бояться!!!», тем более что Витек высунулся чуть не самым первым — в кои-то веки удастся полюбоваться на настоящую штурмовку?! Тем более, что нам достались места в самом что ни наесть партере — со склона горы открывался замечательный вид.
Первыми, перегораживая ущелье слева направо, четко между нами и преследователями, легли громадные султаны БП-100. Аналогичные всплески синхронно с ними поднялись у выхода из заросшего лесом ущелья, а потом всё пространство между ними и склоны захлестнули разрывы БП-50. Миг, и всё вокруг превратилось в некое подобие неба — словно на склоны опустилось громадное белое облако, полностью заполнив собой ущелье как миску суп.
