Я даже дома почти не бывал, хотя Моргана советовала больше спать. Обедал в кафе, дремал на лавочке в парке возле центра, бродил по окрестностям. Один раз переночевал в квартире сына, другой – в гостинице на берегу Дона, третью ночь вообще провел в роще неподалеку от Азовского моря. Поначалу опасался змей и пауков, помня о яркой гадюке, что встретил в лесополосе рядом с Киселево, но и в роще нашел широкую лавочку и решил, что змея не будет забираться на нее только для того, чтобы ужалить меня. А если и укусит кто ядовитый – так тому и быть.
Та ночь прошла приятно и спокойно, если не считать пьяных воплей молодых людей, которые разбудили меня под утро. Правда, когда я познакомился с веселой компанией, сидящей у костра, оказалось, что молодые люди не так уж молоды. Самому старому стукнуло сто одиннадцать лет – это приятное событие они и отмечали. Самый молодой из гуляк родился тридцать четыре года назад. День рождения своего приятеля они праздновали, распевая странные песни не слишком приятными голосами. Пили мало, какие-то ароматизированные коктейли и безалкогольное пиво, зато с энтузиазмом.
Явлению из ночного леса осколка прошлого в моем лице они бурно обрадовались. Я выпил с ними бутылочку пива и отправился в восстановительный центр к Фее Моргане. Кесарю – кесарево. Молодежи – песни у костра, старикам – воспоминания.
Когда за пять дней и десять сеансов подключения я вспомнил не только отца, маму, бабушку, дедушку, тетю и дядю, но и коллег, соседей и даже коллег отца, Моргана решила, что мы можем прерваться. Сэр Галахад лично, не прибегая к помощи диспетчера, просчитал оптимальный маршрут в Тибет, оформил проездные документы для меня и Марины. Билеты на дальние рейсы, как и прежде, стоило заказывать заранее, если не было желания проводить на узловых станциях в ожидании попутного мобиля долгие часы. Мы тронулись в путь от полицейского участка – я заехал за своей спутницей, которая, в отличие от меня, имела жесткий рабочий график.
Два часа до Москвы по монорельсовой дороге на суперэкспрессе «Тихий Дон». Переезд с вокзала на вокзал, и десять часов – до Иркутска на суперэкспрессе «Байкал». Оттуда на Улан-Батор – простым экспрессом из четырех вагонов, по такой родной двухколейной железной дороге. Сейчас она воспринималась практически так же, как прежде – выложенная камнем мостовая. От железной дороги веяло древностью.
До прибытия к границам Монголии я преимущественно отсыпался. Марина тоже отдыхала – по ее мнению, в монорельсовом экспрессе, полном камер слежения и контроля, мне никто не мог повредить. Я сильно сомневался в том, что мне вообще угрожает серьезная опасность. В конце концов, на Родине в меня могли выстрелить десять раз – хоть ночью на море, хоть на пороге восстановительного центра, куда я ходил, как на работу.
Выспавшись, я захотел новизны.
Одним из самых приятных развлечений для меня всегда были прогулки по незнакомым местам. Узнать что-то новое, увидеть то, что никогда не видел. На русско-монгольской границе я бывал каких-то триста тридцать лет назад. Магазина беспошлинной торговли здесь тогда не существовало. И надо было мне зайти в этот дьюти-фри…
В магазинах Ростова вино, водка и пиво присутствовали, но были не так заметны. Здесь, на границе, торговали только сигаретами, алкоголем, духами и шоколадом. Бутылки со спиртным выглядели красиво, можно даже сказать, заманчиво. И у меня сработал рефлекс – я купил литр текилы (бутылок меньше объемом просто не нашлось) и две пол-литровые фляжки виски, бутылочку ликера «Бейлиз» и большую бутылку колы. Зачем? Сложно сказать. Большой потребности в алкоголе я никогда не испытывал, хотя и в том, чтобы немного выпить, греха не видел. А виски вообще любил. Так почему бы не запастись хорошими напитками перед дальней дорогой и длительной командировкой, если есть такая возможность?
Взял и духи – для Марины, и шоколад – закусывать виски. Только сигареты покупать не стал. Незачем.
Марина, когда я вернулся в наше купе, посмотрела на меня дикими глазами:
– Что это, Даниил?
– Да вот, дорвался.
– Ты алкоголик? Сейчас это лечится. Без проблем. Неужели тебе не скорректировали соответствующие гены перед воскрешением?
– Нет, я не алкоголик и никогда им не был. А ты вообще не пьешь?
– Уж и не помню, когда последний раз пробовала спиртное. Работы много.
– Ну, мы же в отпуске…
– Насколько я поняла, тебя послали в командировку. Не говоря уже обо мне.
– И тем не менее. Мы ведь даже не выпили за знакомство! Не по-русски, Марина! Кстати, я хочу подарить тебе духи.
– Ой, спасибо… Как трогательно!
Железная леди госпожа Круглова была вынуждена поддаться моему давлению. Да и куда ей было деваться?
Питейные традиции двадцать четвертого века значительно уступали традициям века двадцать первого. Удивляюсь, как здесь вообще производили хорошие напитки? Впрочем, чему удивляться? Воскрешенные люди реанимировали свой бизнес. На полях Мексики вновь начали выращивать голубую агаву, на шотландских островах – коптить солод. Только техника теперь стала куда лучше, и технологии улучшались с каждым годам. Да и хороших мастеров хватало. Их можно было отыскивать в веках…
Мы выпили за знакомство. За нелегкую службу Марины. За мой второй день рождения. За Родину. И за хорошую дорогу. Потом у Марины закончился вкусный «Бейлиз», и она перешла на виски с колой.
В Улан-Баторе поезд остановился почти неожиданно. До посадки в струнный курьерский мобиль, идущий на Лхасу, оставалось полчаса. За это время я ухитрился разыскать на вокзале почти зеленые лимоны и пачку соли, купил ящик местной питьевой воды «Керулен». Немногочисленные низкорослые монголы в полупустом вокзальном комплексе Улан-Батора поглядывали на меня с интересом. Что они, никогда не видели веселого русского? Пьяным я не был – еще чего, с трехсот граммов виски, когда есть такая калорийная закуска, как шоколад!
А потом мы погрузились в курьерский мобиль, и веселье продолжилось. Марина активировала голографическую панель, запросила музыкальный канал, и мы начали танцевать возле кресел – благо пространство двухместной курьерской кабины позволяло. Два часа ночи по местному времени, а выспались мы днем… Смотреть в окно смысла не было, разве что в инфракрасном диапазоне. Да и какие достопримечательности мы могли увидеть до станции Аньси на реке Сулэхэ, кроме сопок, степи и солончаков?
Марина отрывалась по полной программе, стуча каблучками по алюминиевому полу кабинки. Не ожидал такого задора от следователя с многолетним стажем работы. Когда вторая бутылка виски подошла к концу, я заметил, что мы до сих пор на «вы», – и предложил девушке выпить на брудершафт. Знаю, тривиально и пошло, но в тот момент нескромное и банальное предложение представилось мне оригинальным и привлекательным. Да и Марина казалась вовсе не такой страшной, как я решил сначала. В обтягивающих джинсах и облегающем персиковом свитерке, а может быть, трикотажной блузочке – я плохо разбираюсь в женской одежде, – со слегка взлохмаченными платиновыми волосами она выглядела весьма соблазнительно. Приятные округлости, теплые цвета. Это вам не угловатый форменный китель.
