стало, не люблю, когда на меня смотрит столько людей. Сразу же захотелось вернуться в подъезд, но подавил желание силой воли, надо держать себя в руках.
Затянулся.
Столько милицейских машин во дворе, можно было бы как-то поскромнее проводить задержание. А вот и генерал какой-то внутри оцепления, оператор с камерой и корреспондент. Генерал в свете камеры, дает интервью. Надо показать гражданам, что милиция и спецслужбы не в носу ковыряли все это время. Вот вам граждане — маньяка все-таки нашли. А то общество было мягко сказать напряжено. Еще бы! Неуютно, когда по твоему городу разгуливает маньяк-потрошитель. А если разгуливает достаточно долго и совершает убийство за убийством, рейтинг власти падает, у общества появляется множество вопросов к правоохранительным органам. Поэтому интервью прямо с места задержания! Что ж, все логично, все по фен Шую.
Все-таки интересно с чего бы это Свинов помчался в главк и сказал Полине, что вечером не для кого недоступен? Что-то мне подсказывало, будут отмечать задержание Мастера.
— Что скажешь? — спросила Полина, оборвав мои размышления.
— По поводу?
— По поводу Мастера. Как-то все внезапно получилось. Даже не верится, что мы его задержали.
— Если честно, мне в начале тоже не верилось. Но сейчас я четко осознаю, что мы его взяли. Ты его взяла. Это было твое предложение проверять всех хирургов Москвы.
— Только Свинов так не считает. Пока тебя не было он при всех сказал, что это была его идея. Но мне все равно, я за славой не гонюсь. Главное преступник будет сидеть в тюрьме.
— Он так и сказал? А ничего, что ты рядом была?
— Ему плевать, что я была рядом. Он уверен, что я либо промолчу, либо забыла, что это моя идея. За Свиновым уже много раз подмечала такое: сначала он не обращает внимание на дельные предложения сотрудников или не сильно акцентирует на них внимание, а спустя время преподносит сотрудникам эти же предложение, но уже как свои, немного их доработав. Ты же первый это заметил. Ах, ну да, у тебя же проблемы с памятью. Не вернулась?
— Ну как сказать… появляются разрозненные обрывки прошлого, но целой картины они не дают, — соврал я. Ясное дело, что нет никаких обрывков.
Помолчали с минуту. Я докурил. Потом Полина проговорила:
— Ладно, поехали в отдел. Надо допросить Мастера.
— Ты же хотела сначала узнать о нем побольше, чтобы выбрать тактику допроса?
— Тактику допроса можно выстроить в любой момент. Сейчас Мастер не в лучшем психологическом состоянии — однозначно испытывает большой стресс, ведь он был уверен, что его не найдут. Так что самое время его допросить.
СССР. Москва. Год 2023-ий. Управление КГБ. Подвалы
Не знал, что есть такие мрачные места.
Мы вошли в одно из зданий КГБ в центре Москвы, оно было четырехэтажное, серое с высокими окнами и попали в просторный холл. Вокруг гранит и мрамор, широкая лестница в середине холла ведет наверх. Под потолком огромная люстра горит теплым светом, но весь холл осветить ей не под силу — мест, лишенных света, остается предостаточно. На полу красные дорожки. У стен ребристые колонны. Пахло чем-то горьким, прелой прошлогодней листвой что ли… Рядом с лестницей на самом видном месте висел портрет Броневого. Этот портрет отличался от всех тех, что мне доводилось видеть раньше. Здесь генсек был в форме с генеральскими погонами, грудь увешена медалями, взгляд суров и холоден. А в городе на портретах он исключительно в деловом черном костюме. Взгляд Броневого там спокоен и умен, выражение лица вселяет уверенность, что страна в надежных руках прозорливого и мудрого управленца, ведущего державу в светлое будущее.
Рядом с нами стол, за ним дежурный офицер. На первый взгляд кажется, что офицер здесь один и кроме него в холле ни души, но это только кажется. Пока шла проверка подлинности удостоверения Полины, я осмотрелся более внимательно, включив Кошачий глаз. И видел, что в темном пространстве между колоннами прохаживался автоматчик. В тени пролета лестницы стоял еще один. Не внушало доверие и зеркало во всю стену напротив стола офицера. Закралось подозрение, что это никакое не зеркало, а стекло, за котором сидели дежурные офицеры вели круглосуточное наблюдение за происходящем в холле.
Когда проверка подлинности удостоверения по базе прошла успешно и дежурный вернул его Полине, она спросила:
— Гаврилова привезли?
— Привезли.
— В каком изоляторе? Нам на допрос.
— Допрос согласован?
— Мне не нужно ничего согласовывать. Я офицер Заслона.
— Повторяю вопрос. Допрос согласован?
— А я повторяю ответ — я офицер Заслона и мне не нужны согласования для допроса. У меня особые полномочия.
— И все же? — не унимался дежурный. — Начальство в курсе?
— Наше — в курсе.
— То, что ваше руководство в курсе мне все равно. С нашим руководством допрос согласован?
— Это ваше руководство. Вот и согласовывайте.
— Товарищ Гагарина, — вздохнул дежурный. — У нас ведь не просто какой-нибудь следственный изолятор…
— А мы не просто какой-нибудь следственный отдел, — перебила Гагарина. Потом кивнула на красный стационарный телефон на столе. — Сообщайте руководству, что нам нужно провести допрос. В противном случае я доложу своему начальнику, что вы препятствуете следственным действиям! Вы же наверняка знаете, что дело Гаврилова на контроле в главке и партии? Туда, кстати, тоже сообщим о препятствии с вашей стороны.
Дежурный подумал с миг, а потом снял трубку и пробубнил:
— Это Топтунов. Соедините с Милославским. Да, вопрос важный. Нет, подождать не могу, — и дождавшись, когда его соединять, продолжил, еле слышно кашлянув. — Товарищ майор, Топтунов беспокоит… тут люди из Заслона пришли… из Заслона говорю. Да. Им тут доступ в изолятор нужен. На допрос маньяка. Гаврилова. Да, того самого. Так точно. Так точно. На посту все спокойно. Так точно, я все сделаю, — сказал дежурный и осторожно положив трубку на место, принялся молча выписывать пропуска. — Вам на минус третий этаж. Там дежурный офицер покажет куда идти.
Когда пропуска были у нас на руках, Полина пошла по холлу к неприметной дверце. Я не отставал. За дверцей небольшой тамбур с одинокой лампочкой под потолком на черном проводе и лестница вниз, ведущая в подвалы КГБ. Стали спускаться…
Один пролет, второй пролет, третий. С каждым пройденным метром я ощущал кожей, как становилось прохладней.
Минус третий этаж. На небольшой лестничной площадке закрытая железная дверь, и спуск еще ниже. Нам в дверь. Позвонили в звонок, дверь щелкнула замком. За ней решетчатая дверь, дежурка, проверка документов. Офицер изучил пропуска. Я осмотрелся: мы находились в сером коридоре
