В биологии есть такое понятие: паразит. Эти паразиты — полноправные обитатели нашей планеты, они ничем не хуже волков, летучих мышей, кузнечиков или мокриц. И так же, как волки или свиньи, они могут мутировать.
Внутри меня поселился какой-то паразит Зоны. Мутант-симбионт. Мозговой слизень, влияющий на сознание.
Я вздрогнул: мои ли это мысли? Может, слепок другого сознания сейчас поглощает мое? Паразит внедрился в мозг, как-то влияет на клетки, на нейронные связи, перестраивает их — я начинаю понимать аномалии, определяю их на расстоянии, вижу ауры. Я ментальным ударом раздавил сознание псевдоплоти, убил ее. И с людьми, возможно, тоже так могу? Но если он способен на такое, ему ничего не стоит изменить мою память. А память — это и есть я, моя личность.
Он способен изменить меня. Сделать вторым Вивисектором.
По спине пробежал холодок. Я сжал кулаки.
На берегу пруда появился Химик, огляделся, помахал мне, обернувшись, сказал что-то. Следом к воде вышли Никита и Курортник, Лесник висел у них на плечах, еле-еле переставляя ноги.
Химик захромал вдоль берега.
Непослушными пальцами я заправил футболку, с трудом застегнул молнию, наглухо запечатав высокий ворот, поднялся.
К пруду выскочил Лабус, застыл вполоборота, всматриваясь в сад. Убрал оружие за спину и побежал за остальными.
Химик, доковыляв до беседки, оглядел меня и спросил:
— Ты что, купался?
— Случайно получилось, умыться хотел, поскользнулся, — сказал я.
Он опустился на ступеньку, вытянул ноги. Закрыл глаза, точно так же, как я несколько минут назад. Лицо у него было усталым, под глазами мешки. Химик сглотнул, взялся за винтовку и начал ее разбирать.
— Лихо ты сад прошел. Дорожку нам приметную оставил… я уж думал — все, сгинул лаборант. — Он поднял голову, прищурился. — Дерево ты запалил?
Не ответив, я встал и быстро пошел навстречу Пригоршне с Курортником. Но не сделав и нескольких шагов, подумал: куда спешу, зачем? Помочь им… Для чего мне это? Я же решил на все наплевать…
Я остановился, растерянно обернулся. Химик копался в винтовке, искоса поглядывая на меня со странным выражением.
Чудные мысли в голове. Будто и не я, не мое сознание их породило, но кто-то другой, угнездившийся там. Нет, нельзя подчиняться ему. Пойду дальше с военста-лами, Химиком и Пригоршней, какими бы они ни были, плохими или хорошими, злыми или добрыми. Они помогли мне, я помогу им. Это будет… будет по-человечески.
Сжав зубы, я поспешил к военсталам. Курортник, не останавливаясь, сбросил с плеча рюкзак Лесника. Я поднял его, просунул руки в лямки и пошел следом.
— Пригоршня, давай за беседку, — сказал Курортник. — Химик, что с оружием?
— Патрон бракованный попался, пуля в канале ствола застряла. Теперь порядок. — Сталкер встал.
Лесника уложили на землю. Он был без сознания.
— Лабус, это по твоей части.
— И по моей, — вмешался Химик. — Сколько у нас времени?
— Пять минут. Пусть он в себя придет, иначе мы надолго здесь зависнем.
Курортник достал сигарету из пачки, помял пальцами и прикурил. Выпустив струю дыма, ладонью потер щеку, тряхнул головой.
— Пригоршня, прогуляйся, осмотрись. Но близко к развалинам не подходи.
Никита скинул рюкзак, перезарядил оружие и направился к аллее.
— Подожди. — Я, тоже освободившись от рюкзака, двинулся следом.
Курортник проводил меня взглядом, но промолчал. Присев на ступеньку под столбом, положил оружие рядом и уставился на мостки.
Пригоршня шагал вдоль высоких кленов, мягко ступая по сгнившим листьям. Я на ходу посмотрел на небо. Сощурился от яркого солнца. Наверное, раньше здесь было очень красиво. Похоже на пансионат какой-то небольшой… Здесь отдыхали люди, наслаждались природой…
— Лаборант, помоги, — позвал Химик.
Я обернулся. Лесника уложили животом на плащ. Лабус скальпелем распорол свитер охотника, откинул крышку медицинского бокса и подставил ладони под бутылек со спиртом, который держал Химик. Тщательно вымыв руки, протер их тампоном, взял пинцет и начал извлекать осколки из спины раненого.
— Мне полей. — Химик поставил бутылек на землю и сдвинул крышку контейнера с артефактами. В ячейках лежали клубок волчьей лозы, кровь камня, мамины бусы, выверт и лопухи зеленухи.
Я взял склянку.
— Давай скорей, — сталкер подставил ладони. — Все не выливай.
— Тампоны готовь, — бросил Лабус.
Химик вымыл руки, достал из медицинского бокса пузырек с перекисью, вскрыл пакеты с тампонами.
— Лаборант, рукавицы найди. — Он отвернулся, стал помогать Лабусу.
Спину Лесника залило алым, кровь сворачивалась, пузырилась.
— Да-а… — Лабус швырнул пинцет в пустое отделение медбокса, растопырил окровавленные пальцы. — Повезло мужику. Семь осколков: два в плечо и пять в спину, а в голову ни одного. Везучий. И ты, Кирилл, ему должен, по гроб жизни обязан.
Я кивнул.
— Нашел? — спросил у меня Химик. — Чего сидишь?
Я распечатал изорванный клапан дедова рюкзака, ослабил узел. Так, примус, портянки, коробка с патронами… ага, вот они, рукавицы. Взгляд уперся в цилиндр из прозрачного пластика, сплюснутый с одного конца. Внутри мягко светилась желеобразная масса.
А это откуда у Лесника?!
— Ну! — шикнул Химик.
Я не глядя протянул ему рукавицы. Потом тронул пальцами цилиндр.
Григорович называл эту штуку с желе «пуля-квант». Воспоминания нахлынули, как цунами. Я зажмурился. «Пуля», зарядник, лагерь на Янтаре, надувной модуль… Хаотичные образы переполнили сознание. Есть «пуля-квант», а есть зарядник, два этих элемента были необходимы Григоровичу, чтобы его установка заработала. Я дернулся, по спине побежал холодок, а память продолжала выдавать картинку за картинкой: Орлов и Отмель, скачет виляющий хвостом пес Арден. Отмель раздраженно выплевывает слово за словом: «…Установка Григоровича должна погасить всплески аномальной энергии. Потому что есть задача создать непробиваемый энергетический периметр вокруг станции. Нейтрализовав часть аномалий, установка проложит тем самым коридоры в Зоне, откроет проходы. Зону можно будет как бы расчленить на части, окруженные безопасными коридорами, и тогда попытаться…» Меня толкнули в плечо.
— Очнись, Кирилл! Привидение увидел? — Лабус еще раз двинул локтем. Ладони он держал на весу, рукава были засучены. — Полей спиртом.
Химик, натянув рукавицы, разделил кровь камня на несколько маленьких частей. Обернул листьями зелену-хи, обмотал стеблями волчьей лозы.
