— Чего пялишься, морда? — спросил Диман, поднимая травматический пистолет.
Патроны к нему закончились несколько дней назад, во время очередной схватки у стен «Малиновой гряды», но чужак об этом не знал. Странно, но при виде оружия он не испугался, не затрясся от страха, не попытался упасть на колени или дать деру, а даже вроде обрадовался.
— Э, я вот вижу, что к серьезным пацанам попал, — сказал мужик, шмыгая носом. — Мать моя, подскажите, где я хоть?
— Да ты чего, в натуре, головой тронулся? — поинтересовался Васька и махнул, давая своим понять, что бросаться на чужака не надо.
Было ему на вид за полтинник, сложением он мог «похвастаться» самым хлипким, щеки и подбородок казались серыми из-за щетины, а одежда выглядела так, словно ее хозяин продирался через колючие кусты.
— Нет, с головой порядок. — Чужак оглянулся, словно боялся, что за ним гонятся. — Мужики, у вас выпить есть?
Васька даже несколько опешил.
За почти целый месяц, что миновал с момента пробуждения, у «Малиновой гряды» появлялись разные люди — агрессивные и жалкие, истощенные и полностью свихнувшиеся. Пытались нападать, умоляли накормить и даже просились в рабство за еду, но никто не спрашивал насчет бухла.
И Васька подумал, что к ним явился свой брат пролетарий, обычный, простой человек.
— Найдем, — сказал он, не обращая внимания на кровожадное сопение рвавшегося в бой Дрюни. — Только мы абы с кем не пьем, сам понимаешь. А тебя видим первый раз.
— Да Толян я, — назвался мужик. — Удрал тут от этого, от майора, из коммуны… Слышали о такой, братцы?
Слухи о том, что ближе к Советской площади наводят порядок какие-то менты, до обитателей «Малиновой гряды» доходили, но они на них внимания не обращали — у нас все спокойно, и ладно, пока мы сами себе хозяева, а глядишь, все так и обойдется, и останется.
— Слышали, — отозвался Диман. — А ты чего свалил? Не понравилось?
— Э, а чего на сухую говорить? — Толян хитро ухмыльнулся. — И жрать охота. Я два дня по развалинам бродил, от людей шарахался, думал, что меня поймают и обратно утащат.
— Ладно, пойдем, послушаем тебя, — сказал Васька.
Катька будет ругаться, да и бухла осталось не так много, за месяц они «подъели» запасы, но это ладно. Вдруг чужак расскажет чего интересное. А если нет, то его всегда можно вытурить пинком под зад. Пусть бродит по городу дальше или шагает обратно к ментам в их поганую коммуну.
— Это бывшая улица Жукова, Щербинки, — сообщил чужаку Диман, когда они двинулись в сторону «Малиновой гряды».
— Да ладно?
— Зуб даю!
Сегодня с утра они решили пошариться по окрестностям, поглядеть, нет ли рядом людей, кого можно обобрать, или чего съедобного по квартирам уцелевших домов поискать. Пошли втроем, но осмотрели только два подъезда, монотонная и скучная работа надоела. А тут Толян попался, и очень кстати.
Показался торговый центр. Дозорный на его крыше, опознав своих, замахал рукой.
— Тут вы, значит, и устроились? — спросил чужак, с любопытством оглядываясь и зажимая нос.
Окрестности «Малиновой гряды» ее обитатели, честно говоря, подзагадили.
— Не пялься, нам стукачи не нужны! — прорычал Дрюня, и Толян посмотрел на него с опаской.
— Это вы что, уже? — спросила высунувшаяся из дверей Катька. — Ах, лентяи…
Она наверняка собиралась сказать еще немало, но наткнулась на взгляд Васьки и осеклась. С неделю назад за длинный язык бывшая продавщица из кондитерского отдела получила хорошую трепку, и с тех пор всегда останавливалась вовремя, не доводя своего мужика до озверения.
— Михалыч, тащи бухло! — велел Васька, когда они оказались внутри.
Хватило одного взмаха в сторону баб, чтобы они забегали.
Толян, получив стакан виски, ошеломленно вытаращился, а затем ловко вылил спиртное в рот.
— Ох, отрава, — сказал он довольно.
— Давай, трепись уже, — сказал Дрюня. — Только если ерунду расскажешь — уши оторву!
Упрашивать чужака не пришлось, вскоре он заливался соловьем и размахивал руками. И говорил о вещах странных: о каком-то Сыне зари, что вышел из золотого света, чтобы спасти всех людей, но вместе с Толяном попал в лапы к солдатам майора Дериева.
— Меня-то к работе приспособили, — вещал он, — а его-то сразу в темницу засадили.
— Сказки какие-то, — вздохнул Диман, но на него зашикали с разных сторон, и Васька обнаружил, что вокруг собрались все обитатели «Малиновой гряды», кроме оставшегося на крыше Рафика.
Толян не обратил на замечание внимания, повел рассказ о том, что Сын зари удрал, затем его поймали, водили в церковь — тут оживился Михалыч, знающий толк в религиозной лабуде — и даже над ним молитвы читали, а потом взяли и сожгли на костре, только он не умер.
— Это как? — не понял Дрюня.
Васька, честно говоря, тоже не все уловил, но на всякий случай сделал умную морду — он тут главный, и ему не к лицу дураком выглядеть.
— А вот так, братцы! — Толян развел руками. — Сын зари ведь умереть не может, верно?
И он выразительно потряс пустым стаканом.
— Ерунда какая-то, — сказал Михалыч, глядя, как с бульканьем льется в посудину забугорное бухло. — У нас не католицизм проклятый, чтобы людей на кострах жечь.
— Э, что видел, о том и говорю. — Чужак вроде бы даже обиделся. — Хех, пошла!
Выпив второй стакан, он принялся за еду.
Дождавшись, пока старая алюминиевая миска опустеет, Васька нетерпеливо спросил:
— И как его сожгли, что он не умер, в натуре?
— Это ж Сын зари! — Толян многозначительно ткнул пальцем в потолок. — Он чудеса всякие может творить, больных лечить, зверей отгонять хищных, и в плен специально сдался… ик!
Непонятно почему, но рассказ этот наполнил Ваську беспокойством — будто упер чего со склада и знаешь, что тебя вот-вот запалят, и сделать ничего не можешь, только кулаки бессильно сжимать.
— Ерунда, — повторил Михалыч. — Христос учит…
— Чо, помог тебе твой Христос, когда все это случилось? — спросил Диман насмешливо.
— А ну рты закрыли! — рявкнул Васька, понимая, что еще чуть, и дойдет до драки. — Сейчас выпьем по маленькой, и ты нам еще раз все расскажешь, только подробнее… Понял?
— Как не понять. — Толян облизнулся.
Идея насчет «по маленькой» пришлась ему очень по вкусу.
* * *
Ночью Кириллу вновь привиделась падающая луна, и, возможно, поэтому он не выспался. Зато встал сам, без посторонней помощи. Осмотревший его «док» заявил, что все зарастает, как на собаке.
Чувствовал себя Кирилл все еще паршиво, но куда лучше, чем даже накануне вечером.
