Очнулся висящий вниз головой. И не просто висящий, а раскачиваемый.
— Ну здравствуй, Одноглазый, — раздался голос Светы. Меня как раз в ее сторону понесло. Головы поравнялись, только моя перевернутая. Нос к носу, какая романтика. Толчок рукой в грудь, плавно, мягко. И меня назад понесло. Спина коснулась твердого ствола. Судя по всему, следующее возвращение будет болезненным.
— Ты что это, червь ничтожный, змеюка подколодная… — понесла Света. Впервые вижу ее в гневе. Страшно видеть злым позитивного человека. — Падаль недогнившая, Розалиной недопереваренная, Кошками недопользованная, решил на чувствах сыграть?!
Меня раскачивают все сильнее. Спина бьется о ствол дерева. Если бы не связанные за спиной руки, совсем худо пришлось бы. Голова ноет, шишек мне набили немало. А еще тошнит, совсем хреновое состояние. Ощущаю себя уязвимым… полным ничтожеством, что в полной власти этой маленькой сучки по имени Юля.
— Или ты думаешь, что хитростью и коварством завоюешь расположение наше? — продолжает мой злобный сюзерен, сидя на корточках. — Какие противоречия в мужской сущности! Ты, падаль, силой должен доказать достоинство, а не слабостью своей и соплями! Противно! Если бы ты Юлин раб был, уже без языка бы остался! Это я добрая! О Боги Леса, убери ты этот стручок свой!
— Сами напоили! — пискнул, ожидая удар пониже груди.
— Кто ж знал, что на тебя так действенно!
— Совсем все плохо, да?
— Знаешь, даже наоборот, — усмехнулась Света. — Бахвалишься значит, отрежу — ка я твой стручок, повешу себе на шею.
— Вонять будет! И скукожится! — взмолился. — Я согласен на язык! Хотя и язык, он бывает даже очень кстати. До оргазма доводит быстрее!
Света смущенно усмехнулась. Зацепил ее эротическую фантазию?
— Такой ты забавный, слушай, — ехидно произнесла моя хозяйка. — Пожалуй, оставлю тебя тут до утра. Если обратишь внимание на ветку, которая тебя держит, там гнездо кальо. Это такие жучки, маленькие, проворные. Просыпаются после заката, любят влажные поверхности животных и людей. Глаза самое любимое лакомство, нос, рот… А еще в анальное отверстие обожают лазить. Сперва будет щекотно, даже приятно, потом начнет зудеть, еще через время станет больно, потом очень…
— Света! — окликнули ее из кустов. — Верховная Мать зовет!
— Что случилось?!
— Кошки на Мертвый город напоролись, со Стражами схлестнулись. Скорее! Время не ждет!
— Вот дуба лысого! — вскочила Света. — Раб, жди здесь!
— Да, госпожа, — грустно усмехнулся, приближаясь к ней на веревке.
Уже не толкнула назад. Скрылась.
Сняли уже ближе к вечеру. Голова кровью налитая, тяжелая. Тащили по земле за ноги до самой клетки. А там с криками ко мне подлетели мои соседи.
— Слизняк, — рыкнул Лоб и дал под дых.
— Девочка, — бросил кто — то еще и нанес свои удары. Дальше и по голове досталось и по спине. Ребра посчитали.
— Угомонитесь! — услышал женский властный и спасительный голос.
И меня оставили в покое.
— Двое суток без еды, — выдохнул едва слышно Сухой. — Во дела. Девка — то инициировалась из высших кругов. Зря, ой зря ты, Одноглазый, по такому пути пошел…
Прошли эти голодные два дня. Я понял, что делает человека зверем — голод. Сколько я уже прошел, а надломилось что — то внутри только сейчас. Я слаб, чтобы бороться, мне никто не даст сил бороться, тело чахнет, дохлеет… У меня нет сил на борьбу, мне их просто не дают. Еды нет, мне не важно завтра, я просто хочу есть. Готов на что угодно ради еды…
Столько радости было, когда мне на голову сверток зеленый упал.
Тянулись дни дальше, раны заживали. Сухой рассказывал о клане Зеленого дуба, что знал. Я делал свои выводы, главный из которых — тут уважают только силу и презирают слабость в любых ее проявлениях.
Вокруг нашей клетки все быстро зарастало пушистыми от листвы лианами. Ночью я стал слышать странный рев, похожий на гул двигателя корабля. Хоть и далеко звучало, но так жутко…
— Это Боа, — прошептал как — то в полудреме старик. — Еще одно божество леса, которому вальки поклоняются. Никто никогда его не видел, но он большой, и он убивает. Все Боги леса убивают…
Глава 6-1
Глава шестая. Кодекс Вальки
Принц Катэр-оун Шеннийский
Из клетки нас вывели рано утром. Был вынужден выскочить под страхом получения палкой по башке. Столько прыти во мне, оказывается!
— Прогуляемся, — сказала бодрым голосом кареглазая очаровашка.
В последние дни я понял, как я «люблю» женщин, особенно тех, кто думает, что может обойтись без мужчин.
Лоб, вероятно почуявший какой — то подвох, стал упираться.
— Я верой и правдой! Лесные Боги тому свидетели! Они благоволят мне! Я не могу пойти! — голос у мужика прорезался не на шутку.
Остальные тоже засуетились. Женщины долго не думали. Удар палкой по животам, по мордам. Я стою смирно, но кривлюсь, забыла спина, что такое в полный рост выпрямиться. Неудобно, непривычно. На меня уже замахиваются.
— Я молчал вообще — то! — вскрикнул, стараясь уйти от удара. За моей спиной разразился хохот. Вот и Света нагрянула. Сучка белобрысая.
— Правильно мясо почуяло, — говорит Света, спрыгивая на землю, икроножные мышцы от удара напряглись, такой эротичный ракурс, что млею. А девушка продолжает: — Идем в Мертвый город, лгать не стану, Боги Леса лжи в благородстве не терпят. Стражи с Кошками бились. Кошки хотят останки своих забрать. Просят нашей помощи. Стражи сытые, на нас не полезут, в смысле на вас… Задача проста: взять оружие Кошек, найти как можно больше уцелевших амулетов. Кто найдет хотя бы один получит отдельную клетку и чин чернорабочего.
И мы пошли через заросли, как стадо баранов, привязанные к общей веревке, угрюмые, сгорбившиеся. Ненавижу джунгли. Только сейчас это понял, тут ничего не видно, ничего не разобрать, тропинки зарастают быстро, насекомые все кусачие, чем меньше тварь, тем больнее кусает, а воздух… воздух тяжелый и напичкан всякой пыльцой, спорами и влагой. Чтоб все это сдохло, в огне сгорело…
— Не советую никому убегать, особенно тебе, Орлиный глаз, — бурчит Света и хлопает меня по плечу. — Наши стрелы отравлены ядом змеюки подколодной, это раз. Второе — это ловушки, много, годами их штампуем, сами иногда напарываемся, третье — это другие кланы, с которыми у нас договор убивать беглых и возвращать трупы, четвертое — это Боги леса, что лишают жизни всех чужаков рано или поздно. Еще есть шесть пунктов, но и этих достаточно, чтобы вы стали думать правильно своими мизерными мужскими мозгами.
Ветки бьют в лицо, перешагиваю тугие лианы и корни деревьев. Утомительное путешествие в сторону гибели. Ждут нас какие — то Стражи… да городок, где Кошек порвали. Колонну поникших мужиков сопровождает пара десятков валькиек. Они мелькают не все сразу, но я научился их различать, поэтому считаю новых. Света во главе колонны, идет уверенно.
После полудня показались каменные идолы. Орущие морды статуй были знаком границ Мертвого города. Света остановилась, нас развязали, дали мяса, покормили сытно.
— Дальше идете одни, — объявила она. — К ночи возвращайтесь на звуки свиста. В дома не лезть, в подземелья не спускаться. Разбудите Стражей, и вам конец. Давайте храбрецы, двинули.
И я пошел вперед, опасливо вступая на каменные плиты, что почувствовал даже через тонкие прутья высохших лиан. За спиной рабы, пытающиеся отсрочить свою гибель. Хитрые неторопливые ребята, которые пустили новичка Одноглазого вперед. А я иду первый, чтобы показать, никакой я не трус и не тряпка. И раз Света сказала, что выживем, надо ей верить, иначе смысл моего пребывания тут теряется. Если не верить тем, от кого зависит твоя жизнь, это полный маразм…
Шел долго, лишь интуиция вела меня, казалось бы, вперед. И вот висящие лианы разошлись будто занавес, открывая сцену с реалистичными каменными декорациями. Каменная плита завершалась лестницей, ведущий вниз. Моему взору предстал вид сверху настоящего лабиринта из невысоких домов и соединенных улочек. Прямоугольные, правильные фигуры, все строго и гармонично. Одним словом — мертво. С двух сторон над городом нависла крыша из ветвей и лиан, раскинулись кроны. Но к центру все сохло и крошилось, лианы трухой сыпались на каменные крыши. Я как раз застал их процессе медленного самоуничтожения. В центр молотило чересчур яркое солнце. Но впечатление такое, что город сам попросил джунгли закрыть его от света. Это все потому, что кроны и лианы нарастали друг на друга и не дойдя цели, дохли… дохли…
