Возникло желание набрать золота и драгоценностей. Открыл несколько сундуков, жадность взыграла. Умом понимаю, все, что сейчас с собой возьму, придется этим стервам отдать. А руки гребут и гребут. Эти изумруды, здоровенные бриллианты, сапфиры, драгоценные изделия из золота, украшения, кольца, брошки, бусы, кулоны… так хочется пальцами почувствовать эти огранки, эту плотность, этот холод… А!! Стоп, стоп…
Собрался. Высыпал все назад. Мне нужны только амулеты Кошек. Где тела Кошек? А вот и тела Кошек. Вернее, останки. Загорелые части тел, спутать сложно. Они навалены вперемешку с остальным. Часа два я копался с останками. Устал, вымазался в вязкой, практически свернувшейся крови, перебарывая рвотные позывы. Нашел трое бус, два кулона. Все было на телах, а значит — это наверняка то, что нужно. Оружия взял, что посвежее, там уж выискивать кошкины кинжалы желания никакого не было.
По направлению сориентировался. Помню, как шел. Тут город с правильной симметрией, нашел лестницу, по которой спускался, затем вторую… Нырнул в зелень и остановился у идола, который не успел еще обрасти. Место нашел точно. Это хорошо. Набрал в легкие воздуха, да побольше и как заору:
— Свеееееета!!!
Мне показалось, или с дерева что — то упало?! Спешу исправиться:
— Я раб Одноглазый! Задание выполнено!!
— Да не ори ты так, — услышал я голос из кустов. — Ты откуда, чей? Оружие бросай, руки за голову, ты на прицеле.
Охапка сабель, кинжалы, луки и остальное колюще — режущее барахло рухнуло на землю, как дрова.
— Я раб Одноглазый, моя хозяйка Света из клана, э Дуба, Зеленого Дуба.
— Замри раб, жди, — раздался ответ.
Никого не увидел. Но почувствовал, как слегка качнулась ветка метрах в десяти от меня. Дальше услышал, как одна сова с другой пообщалась, сказала про мужика одноглазого…
Ждал долго. Но продуктивно. Прибыли валькийки. Знакомые мордашки появились. Светы среди них не было. Оружие подхватили, амулеты отобрали, связали меня и погнали в стан. Взгляды недоверчивые, хмурые. А была мизерная надежда, что Света обнимет, расцелует… даст. Или хотя бы вон та с кучерявой рыжей гривой облобызает…
Довели до клетки, моей родной и пустой. Ни Сухого, ни Лба с дружками. Они пожраны. Никого не жаль, с этими мыслями сел на свое привычное место. По центру клетки три свертка упало. Слышу характерный звук наполняющегося сосуда с водой. Обновили поильник, и на том спасибо…
Света появилась довольно быстро. Я еще был в процессе поедания пайки. Съел и за себя и за другого. Теперь поглощаю за третьего.
Подошла к клетке, присела в позе лотоса и смотрит, изучает. Голубые раскосые глаза сузились.
— Света, амулеты хоть те зацепил? — пробурчал, строя щенячьи глазки. Вернее один щенячий глаз…
— Ага, — выдохнула она едва слышно. Рот так и остался открытым.
— А оружие Кошкинское?
— Ага и не только. Магиня наша в оргазм впала от некоторых клинков, — выдала Света.
— Зачарованные что ли? — деловито с набитым ртом говорю. Светины глаза уже растут, округляются.
— Ты как выжил? Маг?
— Дал бы я себя на каторгу загнать, или тут измываться над собой, а Света? Ну логика есть? Какой к Запределу маг?
— Ты по — другому говорить стал. Ты раб с Вестерии, или…
— Да раб я, раб. А по — другому, потому что теперь я чернорабочий, по статусу положено болтать больше.
— О как! — криво улыбнулась Света. — Стражи хоть не пострадали? А то без них тылы усиливать придется.
— Не знаю, Свет, никого не встретил…
— Странно, очень странно, — задумчиво произнесла она и поднялась. — Забирайте!
У клетки возникли четыре атлетически сложенных девушки в полной экипировке. Калитка открылась, я поспешил на выход.
— Прикрой срам, — гаркнула одна из них с нотками отвращения в голосе, протягивая мне серый сверток.
Подхватил. Размоталась в ленту. Кручу, верчу. Это даже не трусы.
— Что ты за бездарь такой! — Рыкнула девушка, отобрала назад и стала сама просовывать мне ленту через причинное место. В этот неловкий момент я даже замер. Пара нервных движений, прихватывая ткань снизу и вокруг пояса. Затем как — то переплела сзади, конец тряпки заправила сбоку. И хозяйство прибрано, и заботу я оценил. Хотя валькийка, в процессе создания трусов пару раз по хозяйству стукнула, как бы нечаянно. Еле сдержался от возмущений.
Далее меня стянули веревками и повели в глубь валькийского города. Туда, где я еще не был. Но до желаемого еще пришлось пройтись не мало… Ждал я города, а получил кучу землянок и сооружений на деревьях. Поле зрения не большое, но многие мостики под кронами могучих деревьев уходили с намеком на нехилое продолжение. Также и полянки, где резвилась детвора, состоящая из одних только девочек. Заросли хорошо маскировали большую часть поселения, и в то же время разделяли город на сектора.
Прошли один сектор, где просто беготня, следующий уже оказался — рабочий. Тут что — то точат, что — то рубят, шкрябают, стирают. Слышу даже, как ручеек журчит неподалеку. По дороге встречаю атлетических красавчиков, что ходят свободно с несвязанными руками. На меня бросают брезгливые взгляды. Женщины так вообще не замечают. Парочка все же обратила внимание на мою физиономию, так пошли шептаться, подруг в плечи тыкать, показывать на меня. Света хмурая идет с боку, от нее бабье местное шарахается. По правое плечо слышу команды и хоровые крики. Видимо удары отрабатывают девки, учатся рукопашному бою. Рассчитывал увидеть эту показуху, но повели в землянку.
Ступеньки оказались неожиданно твердыми. Спускались долго, все ниже и ниже. Становилось все холоднее. Когда зашли в широкую нору, я зауважал тех рабочих — копателей. Это ведь они тут все выкапывали. Но стоило выйти в первое слабоосвещенное помещение, понял, что этих самых копалетей надо на руках носить! Залы достаточно просторны. Видно, что стоят деревянные подпорки у стен, потолок тоже страхуется деревянными балками. Все в общем грамотно сделано. Дикарки не такие уж и дикие, как я думал.
Прошли несколько залов, освещаемых факелами. Запах сырости — это единственное, что испортило впечатление. В остальном, я оказался в восторге. Света заметила мое выражение лица и постоянно ухмылялась. Видела бы ты дворцы Шенни, дурында…
Завернули в коридор. Хотя я намеревался посетить подобие тронного зала, на что намекала дверь впереди, у которой стояло несколько стражниц. Мы же вошли в комнату, небольшую, обитую деревом, оттого и уютную, светлую, относительно тех же залов и коридоров.
В конце комнаты восседает неописуемой красоты Наташа на фоне жесткого контраста с двумя немолодыми девицами. На меня все смотрят заинтересованно. Недалеко от них навален хлам, что я приволок. Одна из теток крутит шпагу в руках. Меня подвели ближе. Неожиданный удар по внутреннему сгибу колена и давление на плечо заставили упасть на колени. Позади закрылась деревянная дверь.
— Знаешь кто я, раб Одноглазый? — выпалила Наташа. Я хотел было открыть рот, но женщина продолжила: — Я старшая сестра и младшая дочь Матери, и прежде чем ты откроешь свой поганый поглотитель пищи, подумай хорошо. Ты понял, раб?!
— Да, госпожа, — промямлил. Оскорбился, огорчился. Вот мне и благодарность.
— Раб с Вестерии знает, — запела не очень красивая женщина, вращая шпагу в руке. — Что кодекс раба гласит: запрет лгать, запрет любопытствовать, запрет говорить, когда не спрашивают. Ты раб Вестерии?
— Да, госпожа, — ответил и сглотнул.
Их тон и вся эта атмосфера стали напрягать. Наташа улыбнулась. Заметила мою реакцию, сучка. А хороша ведь, знает, что хороша, от того еще большей сучкой кажется. Смотрю на теток. Торжествуют, поставили на место. Жду…
— Итак, начнем, — произнесла властно Наташа. — Тела Стражей. Сколько их было?
— Ни одного не видел, — проговорил робко.
Глаза у всех троих округлились. Позади стоящие атлетки суету какую — то изобразили в виде «в горле запершило». Одна Света только ровно дышала.
— А тела Кошек? Какие они были? — продолжила допрос тетка.
