нашептать, но времени я ей больше не дал, и тоже свернул шею.
Тут в голову сзади вдруг прилетел удар, но я даже не покачнулся, и спокойно повернулся назад, где обнаружил знакомую фигуру здоровяка, озадаченно рассматривающего погнутую монтировку в своей руке.
— Это ты зря. Убежал бы, глядишь, жив остался… — миролюбиво заметил я, и уже полюбившемся мне приёмом сломал ему шею. Кто его знает, кто он такой? Лучше действовать наверняка. Второго здоровяка не было видно. Или ноги унёс, или спрятался где-то. И тут до меня донёсся звук работающего двигателя, и отчаянный крик, — Виктор, стой!
Ага, похоже, веселье ещё не закончилось, — промелькнула у меня радостная мысль, и я поспешил на крик. Уже через секунду я оказался на просёлочной дороге, где вдали пылил автомобиль, а за ним бежала та девка. Ну что же… Поиграем немного в догонялки… — решил я, и рванул за ней.
— Ну куда же ты? Мы же даже толком не познакомились! — добродушно поинтересовался я у девушки, валяющейся на дороге и с ужасом глядевшей на меня. Русые волосы растрепались, упав на лицо, на котором на меня с мольбой смотрели ярко зелёные глаза. Длинное платье задралось почти до бедра при падении, которое произошло из-за моего толчка в спину, обнажив красивые стройные ножки. Я даже немного залюбовался слегка. Хороша всё же чертовка! Даже убивать жалко. Хотя нет, вру. Не жалко. Я чувствовал, как в моей душе проснулось что-то тёмное, которое требовало крови, и шептало, что таких противников оставлять в живых нельзя, чтобы не получить потом удар в спину…
— Прошу, не убивай меня! — отчаянно выкрикнула девушка, — Я отслужу, клянусь! Рабой твоей стану! Всё, что скажешь, делать буду, только не убивай!
— Всё, что скажу, говоришь? — задумчиво пробормотал я, чувствуя, как тёмная сила отступает, и на смену жажды убийства приходит кое-какое другое желание. Дикое и необузданное, тоже требующее выхода…
— Всё! Абсолютно всё! — с дикой надеждой во взгляде закивала девушка, — Хочешь меня? Прямо здесь? Так возьми! — она вдруг кинулась к моим ногам, и суетливыми движениями стала снимать мне штаны, а я… А я не стал ей мешать, с головой отдавшись накрывшему вдруг меня дикому возбуждению. Рывком поднял её с пыльной дороги и перенёс на траву, где чуть ли не с рычанием стал рвать на ней одежду…
* * *
Я не знаю, сколько времени прошло. Десять минут, полчаса, час, но в какой-то момент я, наконец, насытился ей, и резко отодвинулся от неё, схватившись рукой за её шею, и глядя прямо в глаза, в которых какое-то торжество сменилось диким ужасом.
— Думаеш-шь, если раздвинула передо мной ноги, то я пощ-щажу тебя? — то ли прорычал, то ли прошипел ей в лицо, — После того, как с твоей помощью меня чуть ли не принесли в жертву? И для чего, чтобы потом ты вдруг решила отомстить мне? Нет уж… Я не буду таким наивным дурачком… — моя сила всё ещё была со мной, мягко обволакивая пламенем, и как она ни пыталась вырваться из моей руки, силёнок у неё было явно не достаточно… Я медленно начал сжимать её горло…
— Я чем хочешь поклянусь, что стану твоей рабой и никогда не пойду против тебя, только сохрани мне жизнь… — уже явно из последних сил еле слышно просипела она. Я чуть-чуть ослабил хватку. Ну что же, в принципе, она ещё может мне пригодиться…
— Клянись Луной и этим вашим Поконом, что станешь навечно моей слугой, будешь делать всё, что я скажу, и никогда не будешь злоумышлять против меня и близких мне людей! — мрачно потребовал я, глядя в её полные ужаса глаза.
— Клянусь! — выдохнула она, а я опять сжал её горло.
— Ты меня совсем за идиота держиш-шь? — прошипел я, — Полностью клятву произнеси!
— Клянусь Луной и Поконом, что навечно стану твоей слугой, буду делать всё, что ты скажешь, и никогда не буду злоумышлять против тебя и близких тебе людей! — поспешно повторила она. Я удовлетворённо уже чуть не разжал пальцы, как вдруг где-то рядом раздался старческий мужской голос.
— Вот ведь балбес… Ну как есть балбес! Кто же у ведьмы так клятву берёт? — рядом стоял какой-то низенький дедок, в обветшалой одежде типа ватника, или как там его, и укоризненно качал головой, глядя на меня. Я тут же передумал отпускать ведьму, и опять сильнее сжал её горло, чтобы вдруг не сбежала.
— А как надо, уважаемый? — предельно вежливо уточнил я, решив не обращать внимания на «балбес». Ради ценного совета можно и перетерпеть. Явно это не простой дедушка вышел к нам.
— Пусть Мораной, госпожой своей, поклянётся, — многозначительно поднял он палец вверх, — На покон-то она и наплевать может, как уже сделала это, похищая тебя, а вот клятву, данную именем своей госпожи, она порушить не посмеет. Та ей подобного ни в жисть не простит…
— Слышала? — мрачно глянул я на девушку, с ненавистью уставившуюся на нашего гостя, — Клянись! Если жить хочешь, конечно…
— Клянусь госпожой своей Мораной, что навечно стану твоей слугой, буду делать всё, что ты скажешь, и никогда не буду злоумышлять против тебя и близких тебе людей, — нехотя выдавила она после паузы, когда я уже устал ждать ответа, и опять начал сжимать её горло.
— Вот так бы сразу, — буркнул я, встал, одела штаны, отряхнулся, и подошёл к деду.
— Спасибо за науку, уважаемый. Уж извините, не знаю, как вас зовут, — благодарно кивнул я ему.
— Зови меня дядька Пахом. Леший я местный, — как-то просто ответил он, отчего я сразу же ему поверил.
— А меня Дмитрием зовут, — представился в свою очередь я, — Но скажите, дядька Пахом, почему вы решили мне помочь?
— Да потому, что я, в отличие от этих, — презрительно кивнул он на Дару, которая суетливо поправляла обрывки своей одежды, — Покон блюду. Вмешиваться в ритуал я не мог, не обессудь, но вот совет дать вполне. Эти ведьмы в мой лес пришли незваными, дозволения провести здесь ритуал с жертвой не просили у меня, а после него считай пол леса стало бы заражено всякой мерзостью. Так что это я ещё тебе и должен за то, что ты сумел прервать его. За это дам тебе ещё один совет. Опытную ведьму сломав шею не убить. Этого этой дурочке хватило бы, — кивнул он на девушку, — А те рано или поздно оживут. Сжечь бы их не мешало, но в лесу этого делать не стоит. Но есть ещё один выход. У их старшей есть жертвенный нож. Вонзи его в сердце
