Какой, к чертям собачьим, Аид⁈ Что вы несёте⁈
Изюм скрипнул зубами, а потом без каких-либо предисловий коршуном метнулся к толстяку. Огромные лапищи сомкнулись на воротнике кителя, и фээсбээновец успел лишь удивленно крякнуть. В следующее мгновение пухлая туша офицера впечаталась в стену небольшого номера, заставляя содрогнуться висящую под потолком люстру. А бывший спецназовец склонился к низкорослому начальнику Эвелины и что-то забормотал ему на ухо. И, видит бог, лейтенант очень хотела услышать, о чем там говорил ветеран инквизиции. Потому что спустя пару минут, когда он выпустил Калистратова, тот не стал возмущаться, а просто разгладил ладонями свою смявшуюся форму:
— Ну и как мы будем выпутываться из этого глубочайшего дристалища? — вполне мирным тоном осведомился толстяк.
— Вот давай и подумаем, — панибратски расправил ему Изюм завернувшийся воротничок. — Может, мы уже ничего не можем сделать, и нам пора со всех ног линять отсюда?
* * *
С каждым пройденным километром обстановка отчетливо ухудшалась. Примерно один человек из трех встреченных нами оказывался куклой. По крайней мере, мы с напарником так думали сначала. И каково же было наше изумление, когда оказалось, что это обычные умертвия! Только сотворенные необычайно искусно. Неведомый мастер заложил им в воскрешенные мозги настолько идеальные алгоритмы, что их по поведению невозможно было отличить от живых людей. Нонсенс!
Поняв это, мы с Салмановым слегка расслабились. По крайней мере, таким мертвякам можно спокойно показываться на глаза. Главное, успеть их ликвидировать до того, как они свяжутся с кукловодом. Но потом сразу же напряглись, задумавшись: «А какими еще познаниями обладает их создатель?»
— Командир, в эту деревню лучше не соваться, — предупредил меня Умар, когда мы проезжали соответствующий дорожный указатель. — Вован оббежал ее кругом и не почуял ни единой живой души. Только бродячие жмуры…
— Трупы военных есть? — задал я вопрос.
— Полно́, — кивнул парень.
— А что с Гласом бытия?
— Звучит чуть западнее, — мой собеседник скрипнул зубами. — Никак не угомонится, сука…
— Тогда едем дальше, — вынес я вердикт.
В подступающих сумерках разбирать дорогу становилось все сложнее. Включать фары мы остерегались, чтобы не быть обнаруженными. И сейчас нам очень бы пригодились глаза Вована, для которых даже самая безлунная ночь не являлась проблемой. Но неживой помощник Умара находился далеко — в нескольких километрах от нас. Поэтому мне только и оставалось мечтать, чтобы и мой старшина умел так хорошо видеть в темноте.
— Факел, тут проблема нарисовалась, — напряженно подал голос с пассажирского места напарник.
— Что такое?
— Химеры. Заходят на нас с нескольких сторон. Четыре особи или даже пять. Точнее Вован не смог определить. Я его отозвал, пока не подрали.
— Сука! — ругнулся я, ударяя по рулю. — Да откуда у них столько отродий⁈
Ясное дело, парень не мог знать ответа. И тот факт, что мы угодили в такую переделку целиком мой просчет. Я наивно понадеялся, что мы если не лишили кукловода столь мощного оружия полностью, то достаточно болезненно щелкнули ему по носу. Думал, после устроенной ловушки он больше не рискнет посылать против нас своих зверушек, даже если они у него еще остались. Мне ли не знать, каких титанических усилий стоит преодолеть даже первую ступенью в процессе создания этих тварей, чтоб безрассудно ими разбрасываться.
Но, кажется, я и американские исследователи, в чьих разумах я успел покопошиться, очень мало знали о сотворении химер. Ну или неведомый инфестат успел создать их так много, что потеря трех особей не казалась существенной. И если это умозаключение верно, то сколько еще чудищ находится в его подчинении?
Одолеваемый невеселыми размышлениями, я резко вывернул руль. Автомобиль заложил крутой вираж, и в обратном направлении мы помчались уже не таясь. А смысл скрываться, если нас срисовали? Теперь бы лишних секунд выиграть, да подготовиться к бою…
— Сынок, помоги старшине! — приказал я. — Доставай стволы, шашки, взрывчатку. Будем отбиваться!
— Понял!
Умар отстегнул ремень безопасности и с обезьяньим проворством протиснулся между спинками передних сидений. Там они на пару с моим неживым соратником принялись копошиться и греметь амуницией, подбирая вооружение.
— Факел, они нас догоняют! — с оттенком легкой тревоги предупредил меня Салманов.
— Вот же гниды быстроногие! — сплюнул я, украдкой отмечая, что стрелка в правой части спидометра уже практически легла, и резвее машина вряд ли поедет. — Ладно, дай мне что-нибудь!
— Держи, командир!
На пассажирское сиденье первой брякнулась трубка двухзарядного пехотного огнемета с миленьким названием «Dandelion». «Одуванчик», если по-нашему. Штуковина внешне похожая на российскую РПО «Рысь», только со спаренным стволом. Следом напарник сунул мне уже проверенную в схватке AR-15 с «подствольником» и снаряженный гранатометными зарядами подсумок. А за ним полетели всякие приятные мелочи, вроде «Фениксов» и «Саламандр». Потом развитым боковым зрением я заметил, как рядом со мной упала темно-багровая шашка «Зноя». И рука без какого-либо участия мозга сцапала ее, сразу же приладив на пояс. Вот такая игрушка мне очень пригодится! Я уж даже и не надеялся, что они у нас еще остались!
— Я готов! — отчитался Умар, распихав вооружение, как только смог.
— Мы тоже, — ответил я за нас со старшиной. — Тормозим?
— Угу… — с небольшой заминкой кивнул парень. Он явно не горел желанием выходить против нечеловечески сильных монстров. Да еще и в подступающей темноте. Ну а что делать? Бесконечно удирать мы не сумеем. Порождения некроэфира быстрее нашей тачки…
Взвизгнули тормоза, хлопнули дверцы автомобиля. И вот уже мы втроем стоим, ощетинившись стволами. Где-то вдалеке неспешно тлеет и истончается полоса заката. Наши тени медленно растворяются в сгущающемся мраке. А вокруг тишина. Мертвенная. Зловещая. Только нервы звенят, как перетянутые струны. А им вторит гудящее в ушах безмолвие. Даже ветер улегся, боясь смотреть на то, что тут вскоре произойдет.
Вот вдалеке появился первый силуэт, дико скачущий по каменистой степи и я тут же приподнял спаренный ствол американского РПО.
— Погоди, это Вован! — предупредил Умар.
Ф-ф-фу-у-ух, надо в самом деле успокоиться. В таком состоянии я точно угроблю и себя, и свою малочисленную группу. Пока химеры противника не показались на горизонте, я медленно прикрыл веки. Сделал глубокий вдох. А потом выдох.
«Когда нас зовут, мы идем, под сенью твоей, Боже», — прочел я короткую литанию. А когда вновь взглянул перед собой, то на меня снизошло абсолютное умиротворение. Легкий тремор в руках ушел. Колени перестали
