– Я… Я не знаю, зачем я… – пробормотал он, хлопая глазами, вытирая лицо грязной ладонью. – Маус, я не хотел…
Но сталкер уже поднялся, потирая шею, пришел в себя и даже захохотал – слабо, сквозь хрип, сквозь слезы. Проговорил сипло:
– Охренеть… Надо же – герой-любовник! Чуть не придушил меня… В следующий раз буду правильно слова подбирать и скабрезные анекдоты исключу – а то ведь проклянет, чего доброго…
– Заткнитесь оба! – жестко сказала Ника. – Я вам не кусок мяса, чтобы из-за меня устраивать драку!
– Тем более, э-э, в такой обстановке, – озабоченно вставил Антонов. – Давайте-ка лучше, соберемся с силами – и двинем дальше, пока нам снова на хвост не сели…
Бука шел позади всех, уныло понурив голову, не в силах смотреть в глаза Нике. Однако, не смог не заметить, как та, в свою очередь, время от времени, бросает на него взгляды – с каким-то новым интересом. Ему было стыдно и горько, и понять, отчего это, он был не в силах. Тем более, что Маус быстро пришел в себя, и на лице его появилась неизменная циничная ухмылка. Все ему, как с гуся вода, и, казалось, на внезапный конфликт он смотрит как на какой-то забавный казус. Или же вообще никак не смотрит. Потому, как примерно через час пути по извилистому туннелю, он сказал, как ни в чем не бывало, вполне дружелюбно глядя на приятеля:
– Ну, вот и пришли. Дальше проход завален. Уж и не знаю – ведет ли он к Агропрому, или нет, только нам туда придется добираться поверху. А потому у меня здесь для вас сувениры припасены…
Он пнул ногой крышку старого оружейного ящика, примостившегося у стены. Оружия в нем не оказалось, зато были беспорядочно свалены противогазные сумки. Что характерно, именно с противогазами внутри.
– Настоятельно рекомендую натянуть «морды», – сказал Маус. – Местность тут хреновая, можно радиоактивной пыли наглотаться или еще какой дряни похуже. Резинизделия, конечно, не самые модерновые, но лучше, чем ничего…
Что сталкер имеет в виду, все поняли, уже извлекая противогазы из брезентовых сумок с крепкими, подернутыми ржавчиной, защелками. Маски из грубой резины были снабжены длинными гофрированными шлангами, ведущими к объемистым фильтрам цвета «хаки» – такие без сумки не потягаешь.
– Предварительно стоит вытряхнуть из них пыль, а лучше – еще и протереть изнутри, – посоветовал Маус. – Иначе тальку нанюхаетесь, будет не дорога, а сплошное рыдание.
Бука мысленно посетовал на то, что удобные и надежные шлемы, как и оружие, остались в руках врага. Однако стоило радоваться и этим штуковинам. Натянули резиновые маски, проверили герметичность, протерли стекла, пристроили поудобнее брезентовые подсумки.
– Порядок? – из-под противогаза прогундел сталкер. – Тогда на выход!
Он взобрался по ржавым скобам, вбитым в облезлый бетон, осторожно приоткрыл люк, просунув вперед толстый ствол «винтореза». Огляделся и сделал знак остальным. Один за другим повылазили наружу. Это был какой-то пустырь с холмиками из застарелого мусора, успевшими порасти жухлой травой. Вдалеке виднелись какие-то невысокие строения, теряющаяся в тумане труба – то ли заводская, то ли древней котельной. Темнело.
Антонов близоруко огляделся и сообщил приглушенным противогазом голосом:
– А вот это знакомые места. Вот там у нас раньше вертолетная площадка была.
– У кого это – у вас? – поинтересовался Маус.
– У исследователей от Института, – уточнил Антонов. – Позже площадку перенесли на другую сторону от корпусов – здесь было мощное выпадение радиоактивных осадков. Кстати, что там с радиацией?
– Да ничего хорошего, – глянув на экран детектора, сообщил Маус. Вскочил на ноги, огляделся. – Давайте-ка улепетывать отсюда, да поскорее. Нужно обход искать.
– А что его искать? – отозвался Антонов. Ткнул пальцем куда-то вправо. – Вон там проход между пятнами был. Думаю, он и сейчас остался…
Они устало двигались по ориентирам, известным одному только ученому. Время от времени направление корректировал Маус, сверяясь с показаниями счетчика радиации. Бука в этом почти не участвовал: сам он радиацию, конечно, ощущал, но не столь тонко, как приборы. Когда приходилось ходить в одиночку, он попросту избегал таких вот участков – хотя и не так боялся радиации, как «нормальные» люди.
– А что, экспедиций больше не присылают? – поинтересовался сталкер. – Что-то я вашего брата давно на Агропроме не встречал.
– Политика нового руководства, – сообщил Антонов. – Сделали ставку на удаленные исследования: сталкеры добывают артефакты, Институт исследует. Было просто несколько неприятных инцидентов с учеными. Сначала одну экспедицию мутанты погрызли – лаборанта на куски разорвали, двоих покалечили. Потом несколько сотрудников, как раз где-то в этом районе, подхватили ранее неизвестную болезнь. До сих пор их в карантине держат, пытаются лечить, да все без толку.
– А что за болезнь-то? – настороженно поинтересовалась Ника. – Как-никак, а туда идем…
– Вообще-то, это секретная информация… – замялся ученый, но под выразительными взглядами стеклянных окуляров, сдался. – Болезнь, вроде бы, не смертельная, и даже не заразная, только, вот для окружающих крайне неприятная и, наверное, небезопасная. Да и на болезнь в привычном понимании не очень-то похожа.
– Это как? – спросила Ника.
– Да вот так. Вроде бы, люди, как люди, так ничего и не скажешь. А начнешь с ними общаться – и через какое-то время чувствуешь: что-то не так. Что-то нехорошо на душе, тоскливо и муторно. Сначала на тебя накатывает меланхолия, а потом, если не уберешься от них подальше – то и тяжелая форма депрессии. Поначалу исследователи не понимали, что это болезнь, спохватились только тогда, когда одного лаборанта нашли – повесился на шнурках в туалете. Пообщался, значит, по душам с зараженными. Изащиты от этого никакой нет – негативное воздействие даже по телефону передается. Вот, и представьте, каково их лечить – если от одного с ними общения докторам хочется вскрыть себе вены…
– Веселенькая история, – заметила Ника.
– Вот-вот, – кивнул Антонов. – Ну, а после того случая в Темной долине, когда погибла вся наша экспедиция, и лишь меня одного меня спасли вот эти двое, Институт приостановил полевые исследования.
– Да, это было занятно, – заметил Маус. – Мы же тебя еле из шкафа вытащили – забился, как таракан в щель.
– Посмотрел бы я на тебя в той ситуации, – проворчал Антонов. – Когда всех товарищей сожрали заживо, и вокруг – ни одной живой души, за исключением кровососов… В общем, если встретим здесь ученых – это не институтские.
– Встретили уже, – мрачно заметил Бука.
– И не говори… – эхом отозвалась Ника. Ее передернуло.
