Костик вскочил и дал несколько коротких очередей — в кустах с визгом носились слепые псы, каждый выстрел «калаша» они встречали новым взрывом воплей, но хриплого рычания чернобыльца я не слыхал.
— Прорыватысь треба! — крикнул Костик, меняя магазин. — Слипый, прикрый!
Словно терминатор в фильме, Тарас спрыгнул навстречу опасности. С полдесятка рыжих тел метнулись к нему, Костик встретил их длинной очередью, отскочил, выстрелил снова. Я больше всего боялся, что ненароком задену товарища, поэтому бил очень осторожно — из-за этого мазал чаще, чем обычно… но пару тварей и мне удалось подстрелить. Вандемейер тоже присоединился к нам, но палил по кустам, мои и его выстрелы тонули в грохоте АКМ. Вот у Костика вышли патроны в магазине, и крупный темно-коричневый пес прыгнул на грудь. Тарас встретил ударом приклада, угодил в распахнутую пасть, клацнули зубы, смыкаясь на деревяшке… Тум! Тум! Тум! — Вандемейер всадил три пули в коричневый бок. Из кустов вылетели твари помельче — то ли самки, то ли молодняк… Этих уж я встретил как следует, мутанты покатились по траве, заходясь жалобным визгом. Один пёс вскочил и бросился в кусты, двое других катались, извиваясь, и, кажется, пытались вцепиться в собственные кровоточащие бока. Я не смотрел, менял магазин.
Когда я снова бросил взгляд на поле боя, Костика уже никто не пытался атаковать. Наш терминатор размеренно и методично взмахивал автоматом, который держал за ствол. Пес, впившийся клыками в приклад, болтался, сучил лапами — и не разжимал челюстей, Костик лупил собакой о стену так, что под ногами ощутимо вздрагивали доски, трещали собачьи ребра, на каждый удар пес отзывался хриплым визгом, из ран, оставленных пулями «макарова», хлестала кровь… Костик бил и бил — он, похоже, растерялся, поскольку нормальное животное свалилось бы после первого же знакомства со стеной… К счастью, стая не пыталась больше атаковать, и Тарас, бешено ругаясь, снова и снова взмахивал живучей собакой…
Я спустил лестницу и торопливо полез с насеста. Когда я оказался на земле, Костик перевернул автомат, занося над плечом, и врезал так, что череп упрямого мутанта оказался между стенкой и прикладом. Звонко хрустнуло…
Я огляделся — кусты не шевелились, не было видно ни псов, ни иллюзий, только подстреленные мной мелкие твари все ещё вертелись в кровавой траве, но их движения делались все более медленными и вялыми…
Дитрих подал мне рюкзаки и слез. Костик наконец стряхнул злосчастную собаку с исцарапанного приклада, но пес все ещё умирал — дергался, дрыгал лапами, дрожал изломанными челюстями… это выглядело совершенно жутко, потому что череп мутанта был разбит в кашу и мозг вперемежку с окровавленными обломками костей вылезал мерзкой массой при всяком движении…
Костик, тихо матерясь, вытер забрызганный дрянью приклад о траву и сменил магазин. Теперь, когда мы взяли автоматы наизготовку, Дитрих снова ухватился за прибор.
— Странный сигнал! Этот зверь, смотрите — он получает сигнал.
Учёный указывал конвульсивно содрогающегося пса.
— Откуда сигнал? Дитрих указал рукой.
— Вот там, сигнал удаляется. Медленно, прибор почти не фиксирует изменения дистанции.
— А ну, йдемо! — Костик разозлился всерьез. — Вандемейер, облыште свою цяцьку! Автомат берить, не «макарова»! Зараз мы их…
Мы расступились и двинулись в кусты, настороженно водя перед собой стволами. За кустами были рыжие заросли травы. А может, они были зелеными, и только мне казалось, что рыжие? В траве валялись иссеченные осколками тела двух псов, кровавый след уводил к дороге. Датчик аномалий помалкивал, и мы двинулись по следу. Навстречу из-за тополей метнулись рыже-коричневые тела, мы встретили их прыжок залпом, два пса опрокинулись, сбитые пулями… Костик рванул быстрей, я заорал, чтобы он не спешил, и кинулся следом…
Чернобыльца мы застигли на шоссе, тот совсем немного не успел, чтобы спрятаться в кустарнике за обочиной. У пса был перебит осколками хребет и передние лапы, так что его волокли на спинах три небольшие рыжие псины, а ещё два — мелкие, совсем молоденькие — скакали следом. Теперь они, повинуясь мысленному приказу вожака, бросились на Костика, тот дал очередь, сбил одного в полете, другого отшвырнул сапогом, и едва собака отлетела в сторону, Вандемейер прошил её длинной очередью. Я подбежал к Костику, и мы, вскинув автоматы, дружно ударили по уползающей груде тел. Пули пробивали поджарое мускулистое тело чернобыльского пса, покрытые седыми пятнами бока взрывались кровавыми ошметками, под вожаком визжали суки, визжали, но старательно волокли повелителя прочь… Вандемейер что-то орал, но за выстрелами мы не слышали… И визга умирающих тварей мы тоже не слышали.
Я бил, пока не опустошил магазин, Костик закончил без меня — группа тел, связанных общей волей в единый ком, завалилась на обочине. Рыжие были мёртвы, чернобылец мелко дрожал…
— …Не надо голову… — провопил в наступившей тишине Вандемейер. И сам, похоже, растерялся от собственного крика. — Я говорю, мне нужна голова…
— А вам повезло, — заметил я. — Голова как раз уцелела.
— Нибыто щось мени заважало в голову поцилыты… — протянул Костик.
— Ангел, чисто ангел, — добавил я, разглядывая издыхающего мутанта. — Смотрите, он умеет делать иллюзии и даже воздействовал на нас, не дал стрелять в башку. Вот ваш ангел, Вандемейер!
Ангел выглядел жутковато, зубастая пасть в соседстве с высоким лбом делали тварь похожей одновременно на пса и на обезьяну. Но какая злоба в желтых круглых глазёнках… Шерсть на боках пепельная, с седыми пятнами, попадаются проплешины, затянутые облезлой розовой пленкой, то ли язвы какие-то, то ли чернобылец регенерирует, наращивает шкуру на месте старых ран. Даже у кровососов это выглядит не так омерзительно. Но Вандемейер, похоже, был в восторге. Он, не обращая внимания на нас с Костиком, опустился в смятую окровавленную траву на колени, расстегнул рюкзак и стал вытаскивать футляры, чехлы, коробочки и баллоны. Вид у него был донельзя серьезный и отрешенный — ни дать ни взять шаман, который готовится к особо ответственному камланию.
Дитрих развернул чехольчик — гибкую ленту черного пластика с кармашками, в которых покоились странные инструменты. Учёный задумчиво потянулся к железкам, пошевелил пальцами… выбрал блестящую штучку, напоминающую рукоять оружия какого-нибудь марсианина в фантастическом фильме. Рука в оранжевой перчатке обхватила рукоять, Дитрих щелкнул фиксатором, из гнезда выскочило зубчатое полотно. Потом Вандемейер опустил прозрачное забрало комбинезона.
Учёный щелкнул инструментом, железяка, зажатая в оранжевой перчатке, завизжала — звук вышел неприятный, до зуда в зубах. Дитрих навалился на жертву науки и стал отпиливать голову. Пила визжала, мохнатое тело «ангела» содрогалось, капельки крови, частички мяса, хрящей и жил летели в стороны…
