– Зато у вас экология хорошая, – утешил Олег. И покаялся: – Извини, я глупость сказал…
– Глупость, – подтвердил Йерикка. – Данваны тоже очень об экологии заботятся. Чтоб технический прогресс их владения не портил… Ты кем хотел стать? – неожиданно спросил он.
– Почему «хотел»? – спросил Олег. – Я хочу… только не знаю – кем. Я всегда мечтал о приключениях. Вроде, – он усмехнулся, – вроде того, в которое влип. И никогда не думал, что приключение изнутри – совсем не то, что приключение снаружи.
– Совсем не то, – подтвердил Йерикка. – Отец был у данванов на хорошем счету, мы очень неплохо жили… Я много читал, в том числе – запрещенные книги… И мечтал о приключениях тоже. А потом они начались… Здешние ребята не так живут. По нашим меркам, у них вся жизнь – одно приключение. А мечтают они о другом. Чаще всего о том, чтобы уничтожить данванов и просто жить.
– Ты веришь в то, что их можно уничтожить? – поинтересовался Олег.
– Нет, – ответил Йерикка.
Олег растерянно посмотрел на него и непонимающе переспросил:
– Нет?
– Нет, – подтвердил Йерикка почти равнодушным тоном. – Я сейчас объясню, почему так думаю. Если хочешь.
– Давай, – все так же растерянно попросил Олег.
– Мы, славяне, считаем, что весь мир – это единое целое, – начал Йерикка. – Боги, люди, навьи, потомки – все это одна большая семья, Верья. Наши боги нам не «пастыри», а предки и старшие братья, которых не нужно бояться, от которых ждешь помощи и на кого нельзя бросать тень своим недостойным поведением. Навьи – отцы, деды, прадеды – воплощены в нас, ныне живущих. А в наших детях, внуках, правнуках будем мы. Понимаешь, ВСЕ ЕДИНО. И живем мы по закону, что Великий Род дал дочери своей, Ладе – а она лишь принесла его людям, когда отделил их Род от зверей. А в законе том говорится, что высшая свобода – осознанно подчинить себя благой цели. Так мы верим и так живем. Словно в большой семье, повторяю, где ты отвечаешь за все – и все отвечают за тебя. Кто зло сделал – твоя вина. Ты зло сделал – все виноваты, и не за страх божий, а потому что… разве можно ложью, подлостью, бесчестьем свою семью позорить? А теперь представь себе такую жизнь – когда ВЕСЬ МИР на тебя смотрит. Оценивает. Проверяет. Представил?
– Не могу, – признался Олег, честно попытавшись это сделать. – Это даже не ответственность… я и названия не подберу, правда!
– Вот, – грустно сказал Йерикка. – Вот, вот, вот. Трудно быть богом.
– Как?! – удивленно переспросил Олег.
Йерикка повторил:
– Трудно быть богом, а наша Верья этого требует. Чтобы мы к богам тянулись, ввысь росли. Вровень с ними, с нашими братьями… Вот тут данваны нас и поймали. Не нас, – поправился он, – а наших родичей с юга. У данванов проще. Они людям дали бога, который для людей – пастырь. Пастух в стаде. И ничего особенного от людей не требует. Молиться и верить. Да еще погромче каяться, если согрешил. Там в священной книге так и сказано: «Нет разницы между человеком и скотом». А раз нет – так чего себя сдерживать? Согрешил. Покаялся. И снова… А можно и вообще в богов не верить. Ни в каких – данваны за это не преследуют. Лишь бы знал – один раз живем. Для себя, ни для кого больше. И главное – весело прожить, а там гори все синим пламенем. Ни чести, ни ответственности. И надрываться не надо – себя переделывать, заставлять, зверя в себе скручивать… Что естественно – то не безобразно. Легко так жить. Хорошо. Голова пустая, дума ее к земле не клонит. Ешь, пей, да девок под себя греби, никто не спросит, не осудит – ни люди, ни боги. Тем более что опять сказано: «Не судите, да не судимы будете!» То есть – прощай, и тебя простят. Хороший задел…
Йерикка говорил спокойно, но Олег заметил вдруг, как дрожат у него губы.
– А для тех, кто поумнее, – продолжал он ровно, – можно и философского туману напустить. Мол, раз в мире все едино – то и добро со злом – две стороны одной медали… Как посмотреть!
– А в вашей Верье есть место злу? – задумчиво спросил Олег.
Йерикка покачал головой:
– Верья – это семья. А зло возникло позже, как отрицание всего, что делал и дал людям Род. Зло с добром – не две стороны одной медали, а два разных мира. ДА и НЕТ не могут быть одним словом. Зло и Добро не могут быть одним делом… Так вот. Поставили данваны на зверскую половинку в человеке – и выиграли. Уже когда восстание было – половина южан за них дралась. Тупо дралась, со страхом, на славян не похоже совсем – но ДРАЛАСЬ! А сейчас там и того хуже, на юге… Ничего в людях нашего не оставляют. Ни закона, ни языка, ни обычая, ни памяти… В ком воля и честь сохранились – тех после войны перерезали. Сам ведь шел по обезлюдевшим местам – это тогда их опустошили. В лесовиках только страх и остался. А в горожанах… – Йерикка недобро шевельнул уголком рта.
– Это правда, что там свободно продают нарко… дурь? – поправился Олег.
Йерикка немного досадливо проворчал:
– Да знаю я это слово – наркотики… Продают. И еще много вещей делают, о которых здешние горцы и представления не имеют. Да и ты, наверное, тоже.
Йерикка ошибался. Олег – в основном понаслышке, по газетам и телевизору – все-таки представлял себе, кажется, какое общество там, на юге, отгрохали данваны. То самое «свободное и демократическое» которым гордятся на Земле политики. По крайней мере – очень похоже, если судить по услышанному. Взрослые знакомые, друзья, наставники Олега, его отец – они это общество презирали, и мальчик принял от них такое же отношение, хотя, если честно, лично ему это общество ничем не досадило… А так ли уж ничем? А те уроды, с которыми сцепился Вадим, когда они начали приносить на школьный двор наркоту и толкать ее соплякам? А две его, Олега, одноклассницы, которых нашли за городом – изнасилованных, с перерезанными горлами? «Лица кавказской национальности» затолкали их в машину среди бела дня, на людной улице – и этих подонков так и не нашли… А серые от скуки и безделья стайки его ровесников, шатающихся вечерами по улицам? Да, он, Олег, сам близко не сталкивался с этой жизнью. Но достаточно хорошо ее знал – Йерикка ошибался…
– У нас очень похоже, – хмуро сказал он.
Йерикка удивился:
– И у вас? А старики рассказывали, что ваши – ну, кто нам помогал, – говорили: на Земле по-другому…
– Было, наверное, по-другому, – осторожно ответил Олег. – Но сейчас похоже на то, что ты рассказываешь…
– Значит, и у вас… – помрачнел Йерикка. – Тогда вообще край. Наши многие еще надеются, что от вас снова помощь придет. А кому тут помогать-то? Во всех горах полсотни племен, не больше ста пятидесяти тысяч человек, они за старые предрассудки цепляются. Ну, еще анласы… И все. Остальные гниют заживо.
