7
Лучше бы он очнулся позже, когда "Тень" уже совершила жесткую посадку, а не сейчас, когда серая каменистая поверхность в иллюминаторах приближалась с неимоверной быстротой, в дрожащих экранах проносились горные гряды и каньоны, завывали тормозные двигатели, а тряска корабля взбалтывала внутренности в смертельный коктейль. От перегрузки торможения сознание опять заволокло, и страшно ломило перепонки от перепада давления. Андрей даже ослеп и оглох на несколько секунд и пропустил сам момент удара о поверхность, придя в себя, только когда беззвучное мелькание камней иллюминаторах прекратилось и наступил звенящий покой.
Сквозь этот замедленный покой Андрей отстраненно наблюдал, как непослушными руками Дрэйд расстегивает ремни, встает, тяжело качается… и снова падает в кресло. Но Ор-Красу подняться удалось, и он стоял, опираясь на приборную доску, пошатываясь, и был похож на сильно пьяного человека у стойки бара, тупо ждущего, пока ему нальют последнюю, отрубающую рюмку. Наконец тишина стала рассеиваться, и сквозь нее проступили стоны, жалобы, оханье и тревожное, разномастное пищание датчиков возмущенных корабельных систем. Андрей захотел повернуть голову и не смог. Поняв, в чем дело, он провел ладонями по шлему, у затылка нажал кнопку, и шлем поднялся. Тогда Андрей отстегнул ремни, встал и тут же повалился на металлический пол рубки.
Как потом выяснилось, никто особенно не пострадал, хотя Кунц довольно долго был без сознания. Он сидел в своем кресле, закатив глаза, и походил на снегиря в своем белом комбинезоне, с грудью, залитой кровью из носа. Сквозь тошноту Андрей смутно помнил, как они выбирались из корабля, как он чуть не упал с трапа и как тяжело приходил в себя где-то совсем рядом с "Тенью", потому что ветер доносил жар раскаленной обшивки. Потом он отрешенно следил, как Тико сновал по трапу и носил из корабля оружие и какие-то блестящие тюки; слушал, как склонившийся над ним Дрэйд что-то втолковывал. Слушал, но не понимал.
Но все когда-то проходит, так и Андрей постепенно пришел в себя, и наконец осознал, что ему пытается сказать Дрэйд.
– Надо уходить, Командор. У корабля оставаться нельзя.
Андрей тряхнул гудящей головой.
– Ты послал сигнал о помощи? Где люди Адранта?
– Да. Но здесь их ждать нельзя. Неприятель видел, где мы рухнули. Здесь может появиться десант.
Андрей встал и огляделся.
– Мы все равно будем здесь как на ладони… Что с "Тенью"?
– Думаю, "Тень" еще будет летать. Но звездолет поврежден и в любом случае должен остыть. Сейчас я боюсь за стабильность топлива, – Дрэйд с опаской покосился на корабль. – Полагаю, надо исходить из того, что враги попытаются опередить спасателей. И мы должны добраться хотя бы до скал, – Дрэйд указал рукой на острозубую серую полосу. – Там можно будет до поры укрыться. А спасатели найдут нас по сигналу.
– Так и сделаем, – Андрей словно собирал себя из обломков и первым делом убрал с лица растерянность.
Он сделал несколько шагов, и идти оказалось на удивление легко: сказалась меньшая, чем на Земле сила тяжести. Но вот дышалось труднее. И только подумав об этом, Андрей опешил. Только сейчас он вдруг осознал, что находится на другой планете. Низкое нежно-лиловое небо уходило к дрожащему фиолетовым маревом горизонту, и к нему же тянулась каменистая, с каким-то голубоватым отливом, равнина. Эта равнина была утыкана черными и на вид сухими, словно торчащие веники, кустиками, кое-где виднелись овальные террасы, над которыми пробивались столбики пара, и лишь с одной стороны это однообразие оживляла скальная гряда.
В открывшемся пейзаже не было ничего пугающего, но в то же время все было настолько чужое, инородное, что хотя и ощущал Андрей твердую поверхность под ногами, а все же чувство подвешенности не оставляло его, словно он стоял на каком-то макете, который вот-вот рассыплется. Тревога и неуверенность переполняли его, но, впрочем, после такой посадки иная реакция была бы, наверное, странна.
Тем временем все необходимое было принесено с корабля. Раздраженно посетовав на недомогания своего нового тела, "Командор" временно передал командование Дрэйду, и тот настоял, чтобы поверх комбинезонов была надета защита – как при вылазке на научную станцию. И раздал штурмовые винтовки. Пришлось также надеть рюкзаки с водой, провизией, боеприпасами и прочим необходимым для выживания снаряжением, и самым быстрым шагом, какой можно было себе позволить после такой посадки, отряд направился в сторону скал. И где-то далеко, за этой горной грядой, находился дворец Адранта, поэтому так или иначе, но группа приближалась к главной цели путешествия. К счастью, сила притяжения планеты позволяла нести такой груз.
Андрей не сомневался, что они не успеют слишком далеко отойти от "Тени", как придет помощь, и невольно прислушивался к ветру. "А ботинки явно нужны другие, – думал он, – эти неудобны. Хорошо еще, размялся по дороге на Восток. Привык к ходьбе. Да… Как давно это было… А дома, наверное, уже вовсю весна. И машина стоит у дома совсем грязная… Но что обидно – знаю, что мне осталось немного, только не знаю, до чего. И с Кунцем я беседовал преступно мало. Он наверняка знает историю возникновения и гибели цивилизаций, как находили друг друга человеческие расы в Галактике и почему так обособлена Земля. И с Сарусом почти не разговаривал. А ведь и он знает о Земле что-нибудь такое, что я и предположить не мог. Даже если я должен погибнуть, это еще не повод ничем не интересоваться".
Подножие гряды было обильно усыпано гигантскими покатыми валунами. Они касались друг друга гладкими боками, и низом можно было идти совершенно свободно – так велики оказались щели между ними. Причем сверху людей видно не было – хорошее место для того, чтобы укрыться. Однако Андрей настоял, чтобы все поднялись под прикрытием валунов выше, к подножию самих скал. Это позволит наблюдать за местностью, оттуда виден брошенный корабль, да и не хотелось ему пропустить свой первый фиолетовый закат на этой планете. Возможно, и последний. Хотя и поблекла от недавних событий его мечта, и сжималось мучительно сердце при мысли о Кее, но осталось ведь так немного… Он ведь еще дома на кухне все поставил на этот закат. И вот он здесь.
Между валунами было сыро и зябко, как в погребе: они хранили морозы ледяных ночей, которые на Кроне были очень жестоки. Но в серебристых рюкзаках за спиной было все, чтобы продержаться и не замерзнуть.
В бесконечных путаных межкаменных коридорах легко было бы заблудиться, если бы нужный путь не лежал в гору. Впрочем, усыпанный валунами участок был не слишком широк, и вскоре они преодолели этот лабиринт и выбрались к отвесной скале, к серости которой уже начали примешиваться нежные лиловые оттенки. Звезда понемногу опускалась, и, пока потерпевшие крушение разбивали лагерь, вулканическая порода вокруг меняла цвет.
