— Вся техническая часть, все возможное выживание человечества держится на одних мыслях. И на возможности людей мыслить не хаотично, — начал он издалека. — Ведь какими бы совершенными ни были технологии, как бы не фильтровали они сигналы мозга, до тех пор, пока того же Пилота не научишь мыслить структурировано и твердо — он не будет хорошо летать. Это азы человечества, как расы. Альфа и омега. Ведь можно выделить три ступени человеческого сознания, которые мы подключаем в той или иной степени. Первое — одна мысль — одно слово. Примитивный позыв и эмоция, как «вперед», «стоять», «больно», «хорошо». Именно с этими сигналами работают наши машины. На таких побудительных позывах строится все пилотирование. Фактически, в базу данных бортового компьютера записывается программа, ставящая каждую простую мысль человека в соответствие с какой-то цифровой величиной. И отдавая команды машине, ты передаешь ей набор чисел, которые приводят к тому или иному действию. Далее… Вторая ступень — мысль, как слова, подкрепленные зрительным образом. Слайдом. С этим уровнем работают такие хитрые устройства, как дримкодеры. Они считывают картинку из нашего подсознания, накладывают на нее слова, которые возникают у нас при ассоциации и в итоге — мы получаем качественный записанный сон. На основе этого уровня, как было выяснено, происходит большая часть общения между собой как у кваари, так и у Серых. Это те самые моменты, когда они будто смотрят друг другу в глаза и «продавливают» сознания, будто меряются своей волей. Людям же достаточно проблематично думать всегда совместно с образами. Поэтому, что уж говорить о третьем уровне мысли, который считается уровнем бессловесного понимания.
Дэниел залпом допил содержимое своего бокала и откашлялся.
— На третьем уровне мысль подобна короткому фильму или рассказу. Как будто одним махом ты сочиняешь письмо и отправляешь его другому человеку, а он, лишь коротко глянув на него, понял, что ты ему расписал. И вот на такое виртуозное складное мышление способны не многие. Чтобы тебе было еще понятнее — вспомни разные носители информации. С каждым годом их физический размер уменьшался, а размер памяти — увеличивался. Так и с мыслями. Таких уровней в теории — бесконечно много. Поскольку бесконечно можно сжимать информационный посыл. Было бы умение и была бы возможность их понимать. Собственно в этом и беда человеческой расы — мы не умеем понимать объемные мысленные сигналы.
— Почему же это беда? — опешил Майрис. Для себя лично он бедой это не считал и не смог вспомнить случая, когда ему хоть раз могло бы понадобиться так просто глянуть собеседнику в глаза и за мгновение рассказать обо всех приключениях за сутки.
— Потому что именно по этой причине мы не смогли выйти на контакт с расой Первородных, которые нагрянули в 2012-м! — всплеснул руками Дэниел и закатил глаза.
Майрис удивленно смотрел на друга и даже слегка отстранился назад.
— Мы показались им слишком тупыми и безмозглыми, — продолжал распыляться в возмущениях Пилот. — И эти гады взяли на себя право подтолкнуть человечество к развитию путем окунания мордами в грязь! Буквально засунули под землю, велением одного «псевдопальца» или «псевдощупальца», что уж у них там было, хрен их знает. Изменили генетику долбаных растений и всего-навсего отключили им фотосинтез. Шикарно! Гении прогресса, блин. Как результат — жара, духота, вредные газы, планета медленно превращается в духовку и теряет атмосферу… Сволочи! Мало ли какими мы им показались.
— Ладно, успокойся, — парень протянул напарнику свой бокал. — Как-то ты далеко отошел от Четвертой Стадии.
— А что с ней? Ну, теория есть такая, да, — Дэниел бокал принял и отпил разом половину. — Что техническое развитие слишком стремительно и человечество вскоре просто не будет поспевать за столь быстро меняющейся и ускоряющейся техникой. Сегодня они читают наши мысли, завтра будут понимать, куда и как мы хотим лететь. А послезавтра… Не знаю. Двигатели станут быстрее, машины умнее, а люди как были со своими примитивными мыслями «налево», «направо», так и останутся. И придем мы снова к ситуации, как раньше — все катастрофы от слишком медленной реакции и неумения оценивать обстановку в целом. Тогда хоть ты тресни — остается только перелопачивать мозг, чтобы он работал с большей частотой.
— Слышал я о подобных экспериментах, — буркнул Майрис, радуясь, что хоть какие-то слухи доходили и до него.
— Да кто уж не слышал! — фыркнул Дэниел.
— Только не знаю, будут ли эти новые лабораторные «суперчеловеки» умнее, — подумал вслух парень.
— А они не умнее будут, а быстрее, — поправил друга Пилот. — Возможно, сопоставимы с Серыми, потому что это снова наш общий с ними проект.
— Как-то идея Вторых с их железками в теле мне нравится куда больше, чем проект Четвертых с непонятной новой генетикой…
— Синтетическая еда, синтетический кофе. Теперь еще будут синтетические люди. Зашибись живем! — хохотнул Дэниел.
— Опять ты со своим кофе! — издевательски улыбнулся Майрис. — Ты же знать не знаешь, какой он настоящий на вкус.
Дэниел поднял вверх указательный палец, сделал паузу, выдохнул, залпом допил коктейль, прочувствовал как мягкое тепло разлилось по желудку, и только потом, опустив палец, ответил с коварной миной на лице:
— И это вдвойне обидно!
Сообщение из Луна Гранты пришло обоим Пилотам в конце второго дня, и в нем оповещалось об обязательном сборе утром в резервном ангаре. Парни осмыслили сообщение, обдумали и поняли, что нет времени задерживаться в Полисе ни часу более. Поэтому, покидав немногочисленные вещи обратно в рюкзаки, Майрис и Дэниел кое-как быстро привели себя в приличный вид, выпили отрезвляющего рассола, найденного где-то в подсобке у той самой Маришки, и помчались на мотоцикле обратно на Базу.
Всю дорогу Майрис вжимался в сидение и мечтал прирасти к нему руками, ногами, да хоть бы и корнями из задницы, лишь бы не улететь в кювет на резких поворотах, которые закладывал не до конца проснувшийся Дэн. А Пилоту снова было весело. Внезапный призыв на Базу снова ввел его в состояние восторженного сумасшествия, и он разгонялся на мотоцикле с опасной беспощадностью.
И будь кто из них служитель Высших, он бы сказал: «Хвала всем, что никто не пострадал». Но ни Дэниел, ни Майрис в Высших не верили, а потому по приезду на Луна Гранту лишь Майрис выдал, слегка запинаясь: «Хвала небу… Жив. Ненавижу дороги».
Ситуация в общежитии удивила обоих. Сперва сторож поинтересовался у них «с какой стати приперлись в ночь». Потом значки на многих дверях отчетливо давали понять, что хозяева комнат еще отсутствуют. В коридоре Дэниел выловил одного из соседей и спросил, слышал ли тот про сбор и почему так много пустых комнат. Сосед округлил глаза и заявил, что о внезапном сборе никакой информации не проходило, а молодые Пилоты еще все в разъездах на каникулах.
