— Как в поход. — не удержался от улыбки я. — А карта зачем? Ты же со мной.
— На случай, если со мной что-то случится.
Тора ответила просто и обыденно, будто обсуждая, чем мы будем завтракать, даже плечами не пожала. Просто констатировала факт — с ней может что-то случиться. Даже несмотря на то, что она волшебница, даже несмотря на то, что ее защищает неуязвимый полу-демон.
А ведь и правда — случиться может все, что угодно. И даже больше — уже почти случилось. Когда ее пытались изнасиловать, когда на нее напал медведь, когда ей сожгло ступню. Да, в первый раз я появился в самый последний момент, зато во второй — присутствовал с самого начал, а что насчет третьего — я сам же и был причиной его появления! Так подумать — еще большой вопрос, где Торе будет безопаснее — со мной или напротив — максимально далеко от меня?
Мы быстро перекусили вяленым, совершенно не жующимся и резко заставляющим скучать по запеченным кроликам "а-ля Тора" мясом, выпили воды и Тора наконец перешла к обучению верховой езде.
Оказалось, что ничего особо сложного там и нет. По словам Торы, галопом нам двигаться не предстояло, и основное время предполагалось двигаться шагом, иногда переходя на рысь. Мне совершенно ни о чем не говорили эти слова, поэтому волшебница шустро взгромоздилась на своего серого коня и за пять минут показала разницу между этими тремя понятиями.
Когда она слезла, я смог только пожать плечами:
— Могла бы просто сказать, что они разные по скорости.
— Не только. Даже вообще дело не в этом. Нужно себя по-разному вести.
— В смысле? Что значит "вести"? Разве на лошади не просто сидят?
Тут-то мне и открылся целый новый мир езды на лошадях. Оказывается, более или менее расслабленно сидеть можно только, если лошадь идет шагом — и то не с каждой лошадью следует это делать. С моей, к счастью, получилось, и я через две минуты неспешного шага даже начал получать какое-никакие удовольствие.
Однако потом Тора слегка хлопнула коня ладошкой по шее, и он резко сменил темп движения — ускорился и принялся дергаться вверх-вниз! Ощущения, словно сел на рабочий груз строительного копера, которым сваи забивают — точно так же кидает и точно так же нет никакой возможности это как-то остановить! Внутренние поверхности бедер громко шлепали о кожаное седло при каждом рывке, я дрыгался вверх-вниз, будто шарик на резинке, и, черт возьми, даже никак не мог это остановить! Разве что спрыгнуть с коня!
Или упасть, что вероятнее…
К счастью, Тора быстро остановила коня, ухватившись за поводья, и показала, что надо делать, чтобы двигаться рысью стало если не комфортно, то хотя бы не так мучительно и унизительно. Оказывается, достаточно было подловить ритм движения лошади и отрабатывать каждое ее движение вниз — своим движением вверх, как бы приставая в стременах. Когда я сформулировал эту мысль, Тора несколько секунд обдумывала ее, а потом сказала:
— Пусть пока что будет так. Через какое-то время ты сам найдешь наиболее удобные движения. Даже если они не будут правильными, нам все равно недолго путешествовать.
Заодно показав, как себя вести при галопе — полностью встать в стременах, и наклониться вперед, — но не позволив попробовать, Тора снова собрала сумки и мы выдвинулись в путь.
Когда я забирался в седло своего черного коня, у меня опять закружилась голова, и мне пришлось несколько секунд посидеть в седле ровно, чтобы просто унять вертолеты и продышаться. Только после этого я рискнул тронуть свою лошадь в шаг.
Само собой, на лошадях, да еще и по дороге, а не по густому лесу, двигаться было намного приятнее. Не нужно было следить, куда ставишь ноги, да и ставить тоже нужды не возникало, вокруг не жужжали вездесущие насекомые, а если и жужжали, то интересовали их больше лошади, нежели наездники, а главное — скорость была выше раза в полтора, и это только на шаге! Как бы мы быстро двигались, если бы всю дорогу двигались рысью, я вообще не представляю!
Когда я задал этот вопрос Торе, она снисходительно улыбнулась:
— Так нельзя. Лошади будут быстро уставать. Рысь для лошади это как быстрый шаг для тебя. Вроде и шаг, а вроде и устанешь быстро. Рысью двигаются грифоны, у них вообще нет такого понятия, как шаг.
— В моем мире нет грифонов. — пробормотал я. — В моем мире все двигаются на автомобилях и мотоциклах.
— И что же это такое?
Я, как мог, объяснил суть автомобиля, не закопавшись при этом в дебри механики и даже умудрившись аккуратно обойти тему устройства двигателя внутреннего сгорания — все равно я толком не смог бы объяснить, как именно он работает. К счастью, Торе хватило и этого.
— У нас тоже есть такие. — кивнула она. — Только магические. Энчины, по сути. Только зачаровывают колеса, чтобы они крутились. Все остальное — обычное. Мало где используются, а после того, как к правлению пришел Тойфон, в городах самодвижущиеся повозки вообще запретили к использованию.
— И почему же?
— Император счел их слишком опасными. — Тора скривилась. — Зачарованные колеса умеют только крутиться, они не могут останавливаться, пока не истратится весь магический заряд, вложенный в них. Поэтому такие повозки не умели стоять без движения, их приходилось приподнимать на специальных подставках, чтобы колеса крутились вхолостую. Такие подставки занимали много места, и многие люди стали просто пытаться как бы стреножить повозки, обматывая колеса веревками, но очень часто веревки рвались и телеги бесконтрольно уезжали в город.
Я представил себе машину, которая катится себе по городу без водителя, и меня передернуло:
— В таком случае, ваш император совершенно верно сделал, что запретил их в городах. Такая штука дел может наворотить ого-го!
— Может. — согласилась Тора. — Но такое если и происходило, то очень редко! А пользы от этих повозок была уйма — они работали как четыре лошади, при этом стоимоть зачарования была не такой уж и высокой! Ты даже не представляешь, как был недоволен народ, когда императорским указом такие повозки запретили в городах! А уж как сопротивление подогрело тогда это недовольство!
Тора рассказывала об этом с гордостью, будто она лично вела митинги за возвращение в строй самобеглых повозок. Мне оставалось только покачать головой:
— Тора, пойми, сколько бы ни было от них пользы, вреда они могли нанести намного больше. Ты считаешь работу тележек в лошадях, а стоимость зачарования… Не знаю, в монетах, наверное. А теперь представь, что такая тележка задавила бы мать с маленьким ребенком. Во сколько ты бы оценила их жизни?
— При чем тут это? — набычилась Тора. — Самобеглые повозки ни разу никого не задавили… Ну, насмерть не задавили.
— А тебе обязательно надо, чтобы кто-то умер, чтобы понять всю опасность этих штуковин? Вот скажи — пытались запрещать связывать колеса тележек ремнями?
— Пытались. Штрафы вводили.
— И как, помогло?
— Нет. — Тора покачала головой. — Большинство так и пытались обойтись ремнями и веревками.
— Вот видишь! Если такой механизм контроля не работает, если люди недостаточно ответственны, чтобы выполнять несложные требования — чего вообще ты от них ждешь?
— Да где ее разместить, эту подставку? Ты бы их видел — они размером с еще одну повозку, да еще и стоит как две лошади!
— Так надо сначала об этом думать, прежде чем покупать саму повозку, не находишь?
— Так повозка нужна для работы, как ее не покупать?
Мне оставалось только развести руками — разговор стал напоминать беседу с человеком, привыкшим парковаться на газоне и мотивирующим свое поведение фразой "пусть сначала парковки построят, и я буду на них парковаться".
— Я тебя не понимаю. — признался я. — Ты говоришь заученными фразами, но при этом будто не пытаешься понять всю суть вопроса своим умом. Тебе внушили, что Тойфон плохой, и ты повторяешь это, как попугай.
— Сам ты попугай! — вскинулась Тора. — Ты тоже хорош — не зная его и его методов правления, почему-то защищаешь его! У тебя вообще-то тоже к нему счеты должны быть — его солдаты пытались тебя убить, а сейчас на воротах Гвардеец явно стоял по твою душу!
