камни и камни. С другого берега духа ещё и ивовые кусты скрывали примерно наполовину.
Я окончательно убедился, что ни один хазарский следопыт не обратит на него никакого внимания.
— По-моему, отлично, дружище! — кивнул я духу. — И сколько ты сможешь так просидеть?
— Столько, сколько нужно, — заверил меня дух.
Ну, так-то, да. Просидел же он полторы тысячи лет в тёмной пещере. И не ради какого-нибудь важного дела, а из чистого упрямства.
Убедившись, что переправа под надёжным контролем духа, сами мы отъехали подальше. Конечно, костёр можно разжечь в яме, чтобы его не было видно. Собственно говоря, мы так и сделали.
Но запах дыма в яму не спрячешь. А ночевать поздней осенью без огня — херовенькое удовольствие. Хорошо хоть дождя не было, хотя хмурые облака ползли очень низко над землёй.
Долго рассиживаться у костра мы не стали. Быстро перекусили разогретым на огне копчёным мясом, запили его речной водой и легли спать, стараясь, как можно теснее прижаться друг к другу, чтобы не замёрзнуть.
Перед тем, как заснуть, я услышал вдалеке звонкий треск. Словно кто-то наступил на тонкую корочку льда, и она проломилась.
Несколько минут я прислушивался, но больше не уловил ни звука.
Я проснулся от холода. На траве тонким пушистым покрывалом лежал иней. Солнце ещё не взошло, но небо на востоке было серым. Кони понуро щипали жухлую заиндевелую траву.
Я быстро вскочил на ноги, толкнул Прошку и Соловья, а сам отправился к реке. Я держался у самой обочины и готов был нырнуть в кусты.
За рекой раздался топот копыт, и я нырнул. В смысле — в кусты. Нашёл крохотное окошечко в переплетении веток и стал смотреть.
Это оказался Джанибек. Он рысью подскакал к переправе, придержал коня и шагом пустил его в медленно текущую воду. Не спеша, переправился на наш берег. Я машинально отметил, что в самом глубоком месте вода немного не доходила до брюха лошади.
Выбравшись на берег, Джанибек внимательно всмотрелся в следы на песке. Потом выпрямился в седле и весело махнул рукой.
— Эй, Немой! Выходи!
Вот следопыт херов!
Я выбрался из кустов, стряхнул с кафтана опавшие жёлто-коричневые листья и вытащил из волос копошащуюся в них осеннюю муху. Раздавал в пальцах плоское коричнево тело и брезгливо вытер руку о штаны.
Фу, гадость, бля!
— Здорово! — махнул я Джанибеку.
Он подъехал ко мне, спрыгнул с седла и весело сказал:
— Всё получилось, Немой! Князь Всеволод со свитой подъедут через пару часов!
С радостью сообщаю, что сегодня ночью Евгений Гарцевич стартовал с новым произведением в жанре бояр-анимэ "ЧОП "Заря".
Попаданец — благородный жулик, наследие древнего рода, страшные монстры из гибельного тумана. И вишенкой на этом вкусном торте — "Буханка-попаданка"!
Сам читаю, и вам предлагаю ознакомиться по ссылке: https://author.today/work/218812
Интермедия: Барджиль
Шаман вошёл в деревню на рассвете. Пасмурное небо только начало светлеть на востоке. Холодный ветер неторопливо тащил низкие облака. Так степная волчица тащит в логово убитого сурка.
Здесь было куда холоднее, чем на родине. Там близость тёплого моря согревала воздух до самой поздней осени. Да и зимы на родине были мягкие, почти без снега. Только затянет белым покрывалом степь — не пройдёт и месяца, как из-под него пробивается свежая зелёная трава.
Конечно, и на родине случались суровые зимы. Если после осенних дождей задует холодный северный ветер — земля в степи покрывается ледяной коркой. Горе тогда табунам! Голодные кони бродят, поскальзываясь на льду. Пытаются копытами разбить ледяную корку, тощают и гибнут от голода. В такую зиму, куда ни глянь — везде лежат наполовину съеденные окоченевшие туши. Жирные стервятники не успевают перелетать от одной падали к другой.
А здесь, говорят, зима всё время суровая. Снег лежит чуть ли не половину года. И наваливает его за это время столько — ни пройти, ни проехать. Для коров, лошадей и прочей живности люди запасают на зиму сено. Косят траву, сушат её под летним солнцем и собирают в большие стога.
Считай, у каждой избы на заднем дворе — свой стог. Высокий, чуть ли не с дом. Плотные округлые бока покрыты белым налётом ночного инея.
Барджиль подошёл к крайнему дому. Судя по укрытым соломой ульям, здесь жил деревенский пасечник. Запасал мёд на всю деревню. А то и на продажу хватало.
Барджиль едва заметно улыбнулся тонкими губами. Духи любят пошутить. Мёд — любимое лакомство медведей. Этих свирепых зверей Барджиль впервые увидел именно здесь. В степи они не водились.
Увидел — и они сразу понравились ему своей кажущейся неуклюжестью и беспощадностью к врагам.
Такие звери принесут хорошие жертвы богам. И боги будут милостивы к хазарскому народу и лично к нему, шаману Барджилю.
Хватит ему быть вечно вторым! Сначала он был младшим сыном. Братом наследника Оюза. Хвала духам, в Барджиле проснулся волшебный дар, и он смог стать учеником шамана. Младшим учеником! Да, спустя годы стал и старшим. Но учеником. И потребовалось ещё много лет, чтобы духи начали прислушиваться к нему. Тогда Барджиль сумел стать шаманом. А потом — и старшим шаманом.
Он плясал до изнеможения. Колотил в бубен так, что высушенная особым образом кожа лопалась на деревянном обруче. Падал замертво и лежал так по трое суток, пока его душа разговаривала с духами.
Но никогда Барджиль не прекращал мечтать о земной власти.
Сначала он просто завидовал своему брату, хану Оюзу. Потом, повзрослев, стал думать, как объединить в своих руках земную и духовную власть.
И придумал. Для этого надо было стать лучшим шаманом племени. А потом с помощью духов победить каких-нибудь врагов и подарить хазарам новые земли. Собрать вокруг себя союзников из числа сильных и богатых воинов. И под покровительством духов бросить вызов хану Оюзу.
Когда дух земли предложил Барджилю бессмертие и сокровища, шаман наконец-то почувствовал, что его оценили по заслугам. После неудачи с проклятым Немым князем, после плена и унижения — такая удача!
Конечно, Барджиль согласился на предложение духа. Но проклятый дух обманул его. Завалил в тёмной пещере, и шаман чуть не умер без еды и питья.
Нет, Барджиль знал, что духи хитры и безжалостны. Но в тот момент восторг затуманил его разум.
И когда каменная толща скрыла выход из пещеры, ярость шамана была такова, что он чуть не разбросал эти камни голыми руками!
Много суток, теряя сознание от жажды и голода, Барджиль бил в бубен. Плясал до изнеможения, преодолевая слабость в ногах. Слизывал с каменных стен капли ночной росы и снова брался за колотушку.
И когда он уже готов был сдаться и бесславно умереть, в пещере появился Тенгри.
Барджиль не видел, откуда в каменной норе взялся верховный бог. Но сразу узнал его. А кто ещё смог бы
