вина…
Мы заказали еще орешков и банку солений.
— Света написала, что они будут через полчаса, — сообщил Антон, прочитав СМСку от девчонок.
— Вот и славно, — кивнул я, но тут Лора сообщила, что к нам направляются три типа. И явно не для того, чтобы пожелать нам приятного вечера. Мужики лет сорока, все в заношенной спортивной одежде. Походка наглая, как у бандитов.
Проходя мимо, один из них бесцеремонно задел наш столик и расплескал пиво, которое стояло на самом краю. Стакан опрокинулся и залил ему ботинки.
— Кажется, сейчас будет веселье… — прошептала Лора. Она была довольной, как кошка в колбасной лавке.
Глава 25. Знаешь, откуда эти шрамы?
— Ну, еб твою… — огрызнулся коренастый лысый мужик с поросячьими глазками, толстыми губами и парой подбородков. — Парень, ты хоть знаешь, сколько стоят эти ботинки?
Тут троица увидела мой родовой перстень, затем и перстни ребят. Однако это их не смутило. А парни — отчаянная публика. Вот что делает с неокрепшими мозгами алкогольные пары!
— Ну что, ваше благородие, как расплачиваться будем? — наклонился ко мне толстяк. Вонь изо рта стояла адовая.
— Ты про эти калоши? — хмыкнул я, решив немного поиздеваться над этим увальнем. — Ты на свалке найдешь получше!
— Вот те на! — Жирдяй оглянулся на своих товарищей. — Какая борзота нынче в институтах сидит! Чего, малой, не успел поступить в свой КИИМ, как уже дерзишь?
— Как вы узнали⁈ — удивился Дима. Лора шепнула мне, что все дело в браслетах, с которыми допускают к метеоритам. У новичков таковых не имеется, а больше университетов тут и нет.
— На лбу написано. — Жирдяй посмотрел на меня. — Паря, ты мне ботинки попортил, ты и будешь платить.
Придется базарить с этим быдлом на его языке. У ребят такого опыта не было, а у меня с лихвой.
— Мужик, ты кого разводишь? — сказал я. — Ботинки твои сами по дороге высохнут.
— А парень-то и впрямь борзый? — усмехнулся дружок жирдяя. — Ты как, щенок, разговариваешь со старшими?
— А как ты разговариваешь с аристократами? — ответил я на его ухмылку. — Решил малых пощупать? И еще учить пытаешься?
— Кажись, ты, пацан попутал. Я тебя уму разуму учу, а ты дерзишь. Нехорошо… — схватил мужик меня за плечо. Попытался сжать посильней, но силенок оказалось маловато. — А то как бы по шее не получить…
— Парни, вы хоть понимаете, с кем разговариваете? — Дима специально покрутил перед его носом родовым кольцом. В ответ все трое рассмеялись, забрызгав весь стол слюной. — Не боитесь последствий?
— Паря, угрожаешь что ли?..
— Так, — сказал я. Меня утомили эти персонажи. — Говорю один раз. Рассыпаетесь в извинениях, кланяетесь в ноги и тихо уползаете, или придется раскошеливаться на врачей.
В ответ снова раздался издевательский смех. Что ж! Я им дал шанс, они успешно его упустили.
Я схватил мужика за кисть руки, которой тот сжимал мое плечо, и сдавил посильнее.
— Ай, ты че творишь, щенок⁈ — Он попытался вырвать руку, но безуспешно. — Сиплый, вразуми этого щенка!
Его приятель дернулся, но Антон незаметно подставил подножку. Тот навалился на жирдяя и они оба рухнули на пол.
— Ты че творишь, Сиплый⁈ — заревел жирдяй.
— Я не виноват, Кила, — ткнул он пальцем в Антона. — Он свою граблю выставил.
Третий подскочил и помог своим неуклюжим друзьям встать на ноги.
— Вас тут зароют! — зарычал Кила и крикнул: — Мужики, наших бьют!
На удивление встали почти все в помещении.
— Ща пощупаем толстосумов!
— Цацки и бабки на стол, фраеры!
— Девку не попортите, черти! — крикнул хриплым голосом старик из глубины зала.
— Ну, все, паря, вы встряли, — зашипел Кила. — Вешайтесь!
— Миша… Я, если что… — начала Кутузова, но я прервал ее.
— Ничего не бойся, — положил я руку ей на плечо. — Сиди, отдыхай и дай мальчикам чуть развеяться от этой проклятой учебы. Мы быстро. Месье! — обратился я к пианисту, — Аккомпанемент, под который мы будем бить этих мудаков!
И он заиграл!
К нам приближалась три десятка пьяных и от того страшно смелых и злых маргиналов. В руках бутылки, палки и кастеты. На меня решили ломануться первым.
— Ну что, по десять на каждого? — усмехнулся Антон. Выбил у одного бутылку и отправил через плечо.
— Возьму твоих, если сложно! — насмешливо ответил я, увернулся от кастета и двоечкой выбил Киле передние зубы.
Дима взял на себя сразу трех. Он не был столь хорошим бойцом, как я или Антон, поэтому решил включить голову. Бросив под ноги ближнему стул, Бердышев перемахнул через барную стойку и огрел второго по башке стаканом, когда тот пытался перелезть за ним. Бармен уже куда-то смылся, осознав, что намечается нехилая заварушка, поэтому у Димы была свобода маневра.
Пока я отвлекался на друзей, мне чуть не прилетело по голове кием, но удалось увернуться. Не успел урод ударить снова, как я сделал подсечку и добил коленом.
Вот она романтика питейных заведений! Таких потасовок я прошел пару десятков, пока мы с парнями из моего мира штурмовали один кабак за другим в поисках хорошей компании. Нашим недоброжелателям и повод был не нужен — слово за слово и пошла потеха!
Лора сообщила, что в дальнем углу расположилась странная компания — еще пятеро подсели к тому, кто кричал не трогать Кутузову. Глянув на них мельком, я отметил, что это уже ребята посерьезней. Пока не встревают, наблюдают.
Маша сидела как ни в чем не бывало — сложив руки на коленях, и не спеша потягивала пиво. Моё пиво!
Стоило какому-нибудь упырю сунуться к ней, как он тут же падал под стол с выбитым зубом или сломанной рукой.
Красотка.
— Может зря я попросил ее не вмешиваться? — оказавшись рядом с баром, крикнул я Диме.
Бердышев не ответил — запустил бутылку противнику в голову. Осколки полетели в разные стороны, тот выключился.
— Да она же Кутузова! — выкрикнул Дима. — Эта не девочка, а настоящая машина для убийств!
Кто меня тянул за язык… Однако, какая бы она ни была искусная воительница, не люблю, когда девушки вступаются за парней. Неправильно это.
Мы держались молодцом, а вот Антону не повезло — его кто-то схватил сзади и перебросил через стойку.
— Ого, не повезло, — охнула Лора.
Иванов легко вскочил на ноги и бросился выносить мужиков направо и налево. В его глазах сверкали огни азарта и веселья. Парень вошел в раж.
— Хорошо пошла! — крикнул он. В него будто бес вселился.
Антон с Димой не дрались в полную силу — махали кулаками куда придется: зубы, крики и кровь лилась в разные стороны. Парни веселились как могли.
Я бы тоже знатно повеселился, но меня беспокоила пятерка в углу. Не нравились мне они.
У противников не было ни шанса — даже вырубать их с одного-двух тычков в зубы было как-то неловко. Я старался выбить их из равновесия и добавить пару раз, чтобы те и не думали встать. Может они и мудаки, но жизнь у них нелегкая, как ни крути.
На ногах оставалось примерно человек десять. Остальные подползали к выходу или лежали без сознания.
Кила на четвереньках подполз к дальнему столику и, выплевывая кровь, начать кланяться в ноги того худого низкорослого старика, показывая на нас жирным пальцем. Дед потеребил свой щетинистый подбородок и кивнул. Вся пятерка бойцов поднялась и направилась в нашу сторону.
— Парни, пятеро у дальней стены, — сказал я. — Не зевайте.
— Хорошо, — кивнул Антон.
Воодушевленные подкреплением, оставшиеся на ногах мужики похватали все, что им попалось под руку и двинулись на нас.
— Эх, сейчас бы клинок… — вздохнул Антон и первым побежал на толпу. Я не отставал, только схватил отломанную ножку стула и прыгнул в мясорубку, круша черепа и выбивая зубы. Меч бы сейчас точно не помешал. Но, увы, фамильное оружие мы оставили в спальне. В конце-концов, зачем они могли понадобиться в обычной кафешке?
Новые бойцы оказались посильней прошлых забулдыг, даже парочку раз смогли задеть меня. Эх, теперь на подбородке будет синяк!
Антоху тоже немного помяли, но мы справлялись — вот первый из сильной пятерки ударился о стену и сполз на пол без сознания. Забулдыги кружили вокруг, пытаясь прорваться, но у них шансов было еще меньше, чем в начале потасовки. Один за другим они разлетались как кегли.
Еще пара ударов, сломанных носов и выбитых зубов, и на ногах осталось шестеро самых стойких пьянчужек, да пара парней из подкрепления. Ну и мы,
