сказанное.В полном удивлении, он достал и коробки подарок и покрутил его в руках, пытаясь понять, что это. Длинный в обхвате руки от запястья до половины предплечья эластичный чёрный наручь, который на первый взгляд кажется обычным напульсником. Но Артём не дурак и прекрасно понимал, что я и София не стали бы дарить ему подобную ерунду.— Признаюсь честно... — слегка замявшись, заговорил. — Я не понимаю, что это. Напульсник?— Я же сказал, что он не догадается, — хмыкнул я, а Софа улыбнулась.— Ребят, — укоризненно посмотрел Артём на нас. — Ну не томите.— Надень его и скажи - Доброе Утро, — моя ухмылка стала ещё шире, а лицо моего друга вытянулось в недоумении.— А-а... Кхм... — прокашлялся он и, напялив наручь, сказал: — Доброе Утро.После сказанных слов, наручь в одно мгновение сжался на руке Артёма, плотно припав к коже и шокировав парня. А после... Началось то, что во многих мирах принято называть - Магией.Вдоль внешней стороны предплечья потянулись синие линии, распространяясь по всему устройству, после чего перед глазами Артёма предстало множество небольших окошек. Дата и время, состояние здоровья, пульс, соотношение мышц и количества жира в организме, новостные сводки, соцсети и множество других функций. Даже процент содержания алкоголя в крови показал, сразу же дав понять, что Тёма уже приложился к шампанскому.Подобное светопреставление не осталось незамеченным и множество глаз сразу же посмотрели на нас с интересом. В этом мире ещё не у кого нет подобного устройства, что в мире Карпова носил название PipBoy - Maximus. Не знаю, кто придумал первые прототипы подобной игрушки, но ещё со времен дружбы с Карповым, я видел его первые модели. И, признаться честно, они оставляли желать лучшего. Громоздкие, массивные, неудобные... Эта же игрушка, совсем иная. Пришлось правда заручиться поддержкой Александра и его лабораторией. А дальше, две бессонные ночи, куча нервов с программированием нанороботов и готово.— Я-я... В шоке... — просипел Артём, завороженно смотря на окошки и тыкая в них пальцами, от чего те менялись и показывали ту или иную информацию. — Это... Мне никогда ничего подобного не дарили...— Пользуйся на здоровье, — хмыкнул я, похлопав его по плечу, а София с улыбкой кивнула.Она тоже приложила свои силы в создании этого устройства. Правда, вся её работа сводилась к тому, чтобы не мешать нам с Александром, бегать за вкусным кофе через дорогу и делать бутерброды. Но даже такой вклад, был более чем значим.Подавив желание и дальше продолжать лазить в новой игрушке, мой друг со вздохом снял её, сказав: Спокойной Ночи. Умный парень, сразу догадался, как нужно отключить. Ну а после, мы двинулись к столу, разговаривая обо всём и не о чём. Артём поинтересовался буду ли я участвовать в спаррингах и передумал ли я, на что увидел лишь моё пожатие плечами.За такой, отчасти, нескучной беседой прошло минут двадцать, пока за нашими с Софией спинами не прозвучал знакомый голос:— Ну здравствуй, Виктор Романов.Предвкушающая улыбка сама собой налезла на лицо и я обернулся, столкнувшись взглядом с этим человеком.— Здравствуйте, мистер Шефер.
Глава 22
Стоило Софии увидеть Адама Шефера, она сильно сжала мою руку. В её глазах стали появляться задатки страха, а пальцы подрагивать. Артём же с трудом старался не поморщиться, но вышло у него это очень плохо.— София, — улыбнулся Шефер. Его маслянистый взгляд буквально раздевал девушку, задержавшись на вырезе декольте.Артёма он почему-то проигнорировал и я понял, что этот тип прибыл раньше нас. Похоже, он уже успел поздороваться с именинником и вручить подарок.Музыка набирала обороты, как и веселящиеся голоса вокруг нас. Алкоголь постепенно раскрепощал народ и развязывал языки. Множество молодых парней и девушек постепенно смещались к импровизированной арене, обсуждая, как будут сражаться и впечатлять старшее поколение.— Ребят, — спокойно обратился к нам Артём, косясь на Шефера. — Мне нужно покинуть вас ненадолго.— Хорошо, Тём, — легко улыбнулся я, не обращая внимания на серьезное лицо друга.Его рука быстро поставила на стол стакан игристого шампанского и он, словно волнорез, двинулся куда-то вглубь праздника, оставив меня с Софией и Шефером одних.Сам же американец молчал и со странной улыбкой смотрел лишь на Софу, которая от его взгляда терялась и хотела спрятаться.— Как тебе праздник, Виктор? — безразлично обратился ко мне Шефер, посмотрев в глаза.— Черновы хорошо постарались, — пожал я плечами.— Согласен, — приподнялись уголки его губ. — Жаль, что мой сын не смог прийти сюда и показать себя на арене. Врачи говорят, что его недуг неизлечим.Стоило Шеферу произнести последнее слово и я увидел, как его глаза вспыхнули яростью. Внутри них зарождалась настоящая буря из ненависти, гнева и желания крови.— Соболезную вам, — наигранно вздохнул я, на что челюсть мужика сжалась, а губы сдвинулись в тонкую линию.Но прошла секунда и от былой ярости Шефера не осталось и следа. Вместо этого, он звонко и как-то безумно рассмеялся, чем вызвал заинтересованные взгляды стоявших и проходивших рядом людей.Как только смех стих, он сделал глоток шампанского и, покрутив бокал, посмотрел на его дно, будто в поисках ответов.— Знаешь, Виктор, — загадочно заговорил он. — Среди всех кланов и родов Западного Союза, Шеферы считаются одними из древних. Мы застали мировые войны, чуму, революцию, катаклизм. Мы выжили, пройдя через настоящий ад и продолжаем жить. Наши дети являются одними из сильнейших одарённых. Члены нашего клана всегда занимали посты в высших эшелонах власти... Но так же, у нас богатая история.Я слушал его не перебивая и то и дело прикладываясь к сладкому и вкусному шампанскому.— Однажды, мой дед рассказал мне историю, — продолжал Шефер вещать, а София бегала глазами от меня к нему. — Во время войны с Германской Империей, он служил советником генерала тридцать восьмой армии. Их задачей было взять армию противника в клещи и ударить в тыл, как только поступит приказ. Но ночью, перед операцией, на их расположение напали... Мой дед, думал, что вокруг начался огненный ад и армия противника атаковала неожиданно. И лишь потом, он узнал, что это был один человек. Человек, что в одиночку оставлял за собой трупы, реки крови и отчаяние. Человек, который пощадил моего деда и оставил лишь одного выжившего. Человек, который представился моему деду, как - Жнец.На весь его словесный поток я просто приподнял бровь. Если этой
