всегда, невероятны, госпожа, – подобострастно поклонился лысый маг, когда она покидала руины особняка, изящно переступая через мусор.
Двое других мужчин выразили взглядом внимание к привлекательности своей спутницы.
– Здесь мы закончили, господа, – кивнула она. Ее голос также изменился, став томным, насыщенным скрытыми нотками, которые заставляли сердца мужчин невольно биться чаще. Женщина не делала это специально, такое поведение было для нее столь же естественным, как дышать. – Теперь дело за Цепным Псом.
* * *
День был светлый, из тех редких дней, когда солнечные лучи, лаская кожу приятным теплом, сочетаются с освежающим прохладным ветром. Часовых, стоявших на входе в массивное здание, когда-то бывшее главным штабом ордена паладинов на территории Ларрианского королевства, а сейчас «пониженного» до штаба отделения Ларрианского генерал-губернаторства, обуревали двоякие чувства. С одной стороны, было приятно стоять в карауле в столь погожий денек. Намного лучше, чем мокнуть под дождем, дрогнуть на ветру или задыхаться от жары. Но с другой – именно в такую погоду им было бы многократно приятней провести этот день в увольнении или на выходном.
Именно это и обсуждали двое часовых, когда среди обычной суеты прохожих, сотнями идущих мимо забора и ворот отделения ордена, выделился один-единственный. Голову человека, притом что сейчас было светло и на небе не имелось ни тучки, покрывал капюшон, а лицо до самых глаз скрывала маска. Часовые, несмотря на разговор, все же несли службу и заметили странного человека, прошедшего через ворота. Заметили и то, что глаза гостя светятся магической энергией. Энергией аспекта, противоположного их собственному.
Но это было уже не важно.
Хаотик вскидывает руку, выпуская бушующую в нем энергию. Напоминающий молнию заряд изменчивой бурлящей магической силы слизывает десяток метров каменной брусчатки, мимоходом цепляет тройку часовых. Один взрывается выгоревшим пеплом, а два других расплываются по земле кучами почти жидкой субстанции. Разряд врезается в зачарованные ворота. Грохочет взрыв. Все тот же пульсирующий луч энергии врывается в небольшой холл, неся разрушения. Сам маг хаоса отстает от него лишь на какие-то мгновения.
Здесь его встречает сразу пятерка воинов ордена, просто те, кто оказался поблизости. На руках троих вспыхивают духовные клинки, не наносящие физического вреда, но разрушающие любые магические структуры. Еще двое уже направляют в мага зачарованные пистолеты. Два выстрела сливаются в один, но эти, защищенные от воздействия магии, пули сгорают зеленоватым пламенем в десятке сантиметров от тела мага. В бой бросается еще тройка воинов с клинками, стремительно сближаясь и пытаясь достать до тела ворвавшегося в здание убийцы.
Новый взмах рукой, и вокруг хаотика вспыхивает радужный пузырь защиты, который не держится долго и уже спустя секунду, прорезанный в нескольких местах духовными клинками, взрывается, отбрасывая всех находящихся рядом с магом на несколько метров. Этот щит при взрыве становится подобием пламени и опаляет людей, заставляя их кричать от дикой боли.
Вновь разряжается пистолет, как и прежде, пуля бессильно сгорает в зеленом пламени. Маг вновь вскидывает руку, сгусток хаоса долетает до оружия, впитываясь в инструмент смерти. Не успевает паладин отбросить его, как из деревянной рукояти прямо в его руку прорастают корни, врезаясь в плоть, будто в податливый грунт. Миг шока, и воин ордена взвывает от дикой боли, заживо сжираемый заклинанием «Корня Грага», изначально принадлежащим аспекту жизни и необходимым для высаживания новых культур, только сейчас оно чудовищным извращением было использовано чистым магом хаоса.
Рывком открываются двери, в разгорающийся пламенем холл влетает сразу десяток воинов. И если все уже убитые паладины застали бой прямо там, где стояли, то эти были вооружены по полной. Караульная стража штаба.
Новый заряд хаотической магии без использования магических кругов или слов и жестов, все так же напоминающий молнию, срывается с руки убийцы, но в этот раз отражается поднятыми щитами первой шеренги орденцев. Расщепляясь на десятки слабых потоков, магия ласкает языками, разрушая все вокруг, но не причиняя вреда паладинам. Щиты оскаливаются стволами мушкетов, направленных на вторженца.
Он вскидывает вторую руку в защитном жесте за мгновение до выстрела. Его руку окружает серая дымка, настолько вязкая, что даже заряженные до обжигающего треска шарики пуль застревают в ней, преодолев лишь жалкие сантиметры.
Хаотик гасит оба заклинания и тут же складывает руки крестом перед собой. Паладины знают эту магию, но не верят, что маг применит именно это. Магический таран. Они же паладины. Их щиты специально зачарованы, чтобы разрушать и отводить магию. Какую силу хаотик должен вкладывать в эту прямую и простую по своей структуре атаку, чтобы надеяться достать их?
И маг вкладывает. Ореол, появляющийся вокруг хаотика, за секунды набирает такую мощь, что перестает быть прозрачным.
– Щиты! – командует сержант в попытке остановить это.
Тщетно. Рванувший с места убийца тяжелой поступью разъяренного носорога, выбивая вмятины на гранитном полу, за секунды преодолевает разделяющее их расстояние. Соприкосновение двух противолежащих аспектов вызывает взрыв.
Взрыв, направленный в паладинов. Первые двое, стоявшие на пути удара, сгорают вместе со своими щитами – защищающая их магия просто не выдерживает такой мощи. Еще двое сразу за ними, перезаряжающие в этот момент мушкеты, лишаются рук и голов, оставляя лишь тела, закрытые порядком обуглившейся, но сумевшей сдержать буйство магии кирасой, жаль, что это бессмысленно. Еще двух за ними, готовящихся к атаке, лишь ослепляет и обжигает пламенем.
Хаотик не медлит и пользуется возникшей на миг растерянностью воинов, которые просто не ожидали такого натиска. Никто из них не мог предполагать такой силы от мага хаоса.
Еще два луча хаоса срываются с рук вторженца, сжигая отброшенных в стороны щитоносцев. Больше его атаки блокировать некому. Раздаются выстрелы. Не пострадавшие и сумевшие сориентироваться воины ордена, которым выиграли эту возможность уже погибшие собратья, отбрасывают мушкеты и освещаются бледно-синим светом духовных клинков, возникших за мгновение в их руках. Пули так же загораются, но в этот раз достигают цели, однако не наносят видимого вреда, падая на пол. Их магия бессильно рассеивается, высвечивая защитные руны, мелкой вязью покрывающие всю одежду вторженца.
Первый замах духовного клинка маг ловит открытой ладонью. Но в его руке плещется такая магия, что некогда главное оружие воинов порядка просто развеивается. Несоизмеримая разница в концентрации силы.
Ответный удар хаотика, кажущийся обычным ударом кулака, действует как зловещее проклятие. От места удара по телу паладина разбегается черная паутина, высасывающая из него всю жизнь. Хаотик уже бросается на следующего противника, в то время как первый падает на пол высушенной куклой и рассыпается на части. Воздействия магии не выдерживает даже зачарованная броня.
Несколько секунд мерцают клинки, прерываемый рокотом лучей хаоса,
