Гаррет. – Я сделаю все возможное, но твое имя, как и имя твоих детей никогда не останется в истории.
Гаррет перерезал еще одну трубку, и помещение заполонил запах синтетика, такой же Гаррет чувствовал на Секторе Синт.
– Вы будете забыты, – сказал президент корпорации.
Перерезанная трубка давала о себе знать. Взгляд Дельгадо мутнел, Гаррет не стал дожидаться, когда старик умрет, он развернулся и ушел, оставив Дельгадо в одиночестве, со своими мыслями, которые оказались последними в его долгой жизни.
Я проснулась с улыбкой на лице. Теплые ладони гладили меня по спине, а губы целовали шею. От этого по рукам моментально побежали сладостные мурашки. Открыв глаза, я тут же перевернулась на спину и увидела Гаррета. Он улыбнулся мне своей фирменной греховной улыбкой и сказал то, чего я совсем не ожидала:
– Одевайся.
Я обхватила его торс ногами и спросила:
– Ты уверен? Мне сейчас проще раздеться, чем одеться.
– Уверен. У нас с тобой сегодня, – Гаррет задумался. – Знаешь, у нас такой день, который мы потом, будучи уже дряхлыми, но охеренными стариками будем вспоминать и думать, как же круто нам было.
Гаррет так смотрел на меня, что я не могла отказать ему в этом воспоминании. Да и не хотела.
– Хорошо, – сказала я и вылезла из кровати.
Я собиралась со скоростью молнии. Мне хватило пятнадцати минут, чтобы помыться, завязать высокий хвост и натянуть на себя спортивный костюм темно-синего цвета. Когда я выскочила из ванной, Гаррет поймал меня за руку и притянул к себе, я врезалась в его торс, но мне было плевать, потому что я уже отвечала на мягкий и сладкий поцелуй. Гаррет отстранился и, улыбнувшись, прошептал:
– Я ждал этого момента целый день.
– Поцелуя? – спросила я, и в груди сжалось сердце. Я не могла привыкнуть к тому, насколько мне было с ним хорошо. Казалось, что я знала его всю жизнь, но с другой стороны он оставался для меня загадочным незнакомцем.
– Не совсем. Хотел почувствовать тебя рядом.
Сначала я нахмурилась, потому что не совсем поняла посыл Гаррета, а потом в груди сжало с утроенной силой. Я поняла его. И от этого стало немного страшно.
– Ты говоришь жуткие вещи.
– Рэйвен, мы живем в жуткое время.
Я улыбнулась.
– А бывает ли оно другим?
– Нет. Я не встречал.
Через десять минут мы выехали из Центра столицы. Я не знала, куда мы направлялись, и не задавала по этому поводу никаких вопросов. Но внимательно слушала Гаррета, он рассказывал мне обо всем, что произошло в течение дня, который уже заканчивался:
– Они все находятся в медицинском блоке Семьи Основателей, именно так переименовали зону номер семнадцать, – сказал Гаррет про корпорацию.
– Всех, кто были в капсулах, закрыли там?
– Да. Но тут я солидарен с Биратом, мы пока их вообще не знаем, да и они в шоке там сидят. Зато под присмотром и с медиками под боком. С ними сейчас Феликс, если что будет не так, он свяжется со мной.
– Уже завтра суд, а Рихан все еще не вернулся из Синта?
Я вообще боялась завтрашнего дня. Казалось, что что-то обязательно пойдет не так. Случится нечто ужасное. А я больше к ужасам не готова. Мне нравилось жить так, как я жила сейчас. У меня все было идеально. Наконец-то за огромный промежуток времени я была свободна в своих действиях и мыслях. Я была не одна.
– Едет. – Гаррет посмотрел на часы. – Будет в Столице через час или около того. Но ему будет не до нас или суда.
– Почему?
– Сегодня умер Дельгадо, тот, кого Рихан восхвалял и почитал.
– Он умер? Как?
Гаррет бросил на меня короткий взгляд и ответил:
– Ему помогли.
– Ты?
– Да. Больше желающих не нашлось.
Мы приехали к самой окраине, тут были какие-то нежилые помещения.
– Что это за место? – спросила я.
– Тут хранится то, что не влезает в квартиры и дома столичных жителей.
Мы вышли из салона автомобиля и отправились вдоль огромных бетонных сооружений, прошли достаточно далеко, свернули направо, потом дважды налево и остановились у охраняемого ангара. Гаррет кивнул охраннику, и тот открыл дверь с помощью панели на стене. Ворота стали подниматься. Мне было немного жутко. Казалось, что сейчас откуда-нибудь да выскочит кочевник. Я не привыкла к жизни без опасности, и она казалась мне совершенно немыслимой.
Гаррет вошел первым, я последовала за ним. В ангаре было темно, эхо наших шагов отражалось от высокого потолка.
– Зачем мы здесь? – спросила я.
– За этим.
Гаррет остановился, и в этот момент в ангаре включилось освещение. Сначала пришлось зажмуриться, а когда глаза привыкли к свету, я увидела множество разных машин. Они все были натерты до блеска, и повернуты елочкой в сторону выхода из ангара. Гаррет стоял перед единственной машиной, накрытой брезентом, она расположилась в центре. Он поднял край и стянул его. У меня отвалилась челюсть. Я даже не смогла пикнуть. Машина была прекрасна.
– Эта та, что… – начала я, но так и не договорила, потому что забыла название этого чуда.
– Да. Это она, и теперь эта красавица принадлежит тебе.
Гаррет кинул ключи, и я их поймала.
– Умеешь водить?
– Да. Но не уверена, что смогу управлять ею.
– Сможешь, – сказал Гаррет и взял меня за руку, повел к водительской дверце, открыл ее и поцеловал меня в щеку. – Я буду рядом.
Я кивнула, а щеки загорели. Казалось, что Гаррет говорил не про момент, в котором мы находились здесь и сейчас. Я села за руль, дверь закрылась, и я улыбнулась. Гаррет сел на пассажирское и пристегнулся. Последовав его примеру, сделала то же самое и завела машину. Она замурлыкала, и мы медленно поехали вон из ангара.
Гаррет оказался прав, этот вечер был из тех, которые я буду вспоминать долгие годы. Мы катались по Столице, заезжали в разные парки, гуляли среди красивых подстриженных деревьев, останавливались и любовались фонтанами.
Мы разговаривали практически не останавливаясь.
Гаррет рассказывал про свое время, про мир, каким мне его никогда не суждено было увидеть. За свою жизнь Гаррет побывал в разных краях земного шара, и он совсем не ограничивался Столицей и подконтрольными ей владениям в виде городов и Секторов. Мир был разнообразным. Гаррет в красках рассказывал о странах, названия которых мне ничего не говорили.
Я так много о нем узнала и многое рассказала про себя.
Казалось, что именно в эту ночь мы знакомились. Смотря друг другу в
