— И что? Спрятаться от этих камер никак нельзя?
— Я не специалист. Не знаю. Знаю лишь, что навестись на движущиеся объекты им гораздо труднее. Поэтому атаковать корабли так и не научились. В институте этими делами ведь не все занимались — основной массе информацию не очень-то давали. Болтал, правда, народ много. Я ведь от операторов это все и узнал. Милые люди — тоже на Гитлера никто из них не похож. Под самым институтом пруд городской. Чистый, глубокий, вода ключевая. Зимой все замерзало, и там устраивали грандиозный каток — весь город там собирался. Красивое место… приятное… Операторы многие, делая перерыв, выскакивали на улицу, цепляли коньки, гоняли несколько кругов и мчались назад. Любили они почему-то это дело. Потом, прежде чем вернуться, в стайку сбивались под моим окном — покуривали и байки травили. Приоткроешь его аккуратно, в режим проветривания, и слушаешь, о чем они там разговаривают. Интересная у них жизнь — много чего им на глаза попадалось…
— Слыхал, что Рощин говорил? Если эти операторы попадутся народу в руки — хана им всем. И радуйся, если и тебя заодно не шлепнут — не прикидывайся невиноватым.
— Я прикидываюсь? Что вы — мне это незачем уже. У меня очень сложный перелом ноги — без медицинского ухода шансы на успешное срастание мизерные. В лучшем случае буду сильно хромать, в худшем — костыли. С глазом тоже проблемы, да и второй видит не очень… И это еще не все… А где вы здесь видите медицинский уход? Если я все это переживу — что за жизнь потом будет? Стоит ли ею дорожить? И смысл? Если, в итоге, дело, которому я отдал столько лет, привело к таким последствиям, то зачем жалеть себя? Калеку… Земля больна человечеством — мы просто хотели ее вылечить. Я не думал, что все это будет так… Жестоко… Да, в этом есть и моя вина, но…
Тохе знакомиться с акустическими плодами натужных рефлексий Богданова было неинтересно — его волновало другое:
— Слушай — а куда это ты вообще сейчас едешь? С этими мужиками? Погода-то нелетная, чтобы кататься вот так, непонятно зачем. А?
— Юноша — а вы попробуйте хоть раз подумать сами. Рощин, как я понимаю, хороший специалист по атомным зарядам и имеет возможность такой заряд достать, а его друг артиллерист или ракетчик. И им теперь точно известно, что институт располагается в Верхнеглинске — они знают, где "гнездо главных злодеев". Больше не буду мешать вашему мыслительному процессу, но на всякий случай предупрежу: если у вас в этом городке имеется ценное имущество или родственники — возможны серьезные проблемы. Эти люди очень целеустремленны — я уже успел в этом убедиться.
Тохо ошеломленно присвистнул:
— Выходит, все ваше змеиное гнездо могут прихлопнуть урановой мухобойкой? А ты, значит, останешься в сторонке — любоваться на их вознесение в небеса? Офигенно устроился — все ваши конькобежцы откинут свои коньки, а ты, получается, все это переживешь…
— Не переживет, — спокойно, четко и равнодушно произнесли за спиной.
Это было очень серьезно — это голос Юльки.
Затем что-то щелкнуло и тут же над левым ухом громыхнуло так, что Тоха едва не заорал от болевого удара по барабанной перепонке. Одновременно с грохотом под носом Богданова расцвела кровавая язва, разбросив вокруг себя брызги крови и обломки зубов. Голова калеки дернулась, макушка откинулась, будто раскрываемая форточка, вывалив на вялую траву что-то омерзительно-склизкое. Тело выгнулось, затряслось в конвульсиях — совсем как Паша недавно.
Рощин и Синий вскочили как синхронизированные "Ванька-встаньки", схватились за оружие, недоуменно уставились на агонизирующего Богданова. Тоха, обернувшись, трясущейся рукой указал на Юльку:
— Это она! Это она! Дура психованная! Я чуть не оглох! Я знал, что она кого-нибудь убьет! Я знал!!! Она же на всю башку ушибленная!
Юлька, поднявшись с колена, демонстративно-небрежно повесила автомат на плечо, с хладнокровной наглостью заявила:
— Все когда-нибудь умрут. Этот сдох чуть быстрее. Непринципиально.
Синий, осторожно косясь на Юльку, приблизился к затихшему Богданову, зачем-то потрогал пульс, с чувством, надрывно, явно не желая осквернять момент смерти вульгарностью ненормативной лексики, произнес:
— Махатма Карамчанд Ганди {32}!
Затем, правда, не удержался — выматерился коротко и незатейливо.
— Юль… Юль… Юль — ты что, — будто не веря в случившееся забормотал Олег, уронив свою лопату.
Шизофреничка, присев на свое место, спокойно ответила:
— Ну простите — не сдержалась. С нервами у меня что-то сегодня не в порядке. Да ничего страшного. Если тебе нетрудно — выкопай еще одну могилу. Не хотелось бы, чтобы ЭТО лежало в одной яме с Пашей.
По мнению Тохи, один другого стоил, и логично было закопать их где-нибудь в районе помойки, желательно в обнимку. Но спорить он побаивался. Да и зачем спорить — копать-то Олегу. А еще он боялся реакции Рощина. Тот молчал, исподлобья буравя Юльку пронизывающим взглядом. Он что-то решал.
Лысый, разбуженный стрельбой и матерными выкриками Синего, удивленно захлопал глазенками, изучая тело Богданова:
— Опа — он жмур! Вы тут че натворили?
На Лысого внимания никто не обратил — он так и остался сидеть на грязном одеяле, изумленно осматривая место преступления. Но Рощин, наконец, соизволил открыть рот:
— Красавица — ты зачем это сделала?
— Не удержалась, — спокойно ответила Юлька.
— Я догадался… Ты хоть понимаешь, что наделала?
— Не полная дура — одной гадиной на свете меньше стало.
— В принципе верно, но даже от гадин польза бывает. Яд, допустим, змеиный, лечит больных.
Тоха прыснул — нервно рассмеялся:
— Да вы оба психи!!! Яд блин… змеиный!.. Я не могу!.. Тут человека пришили у всех на глазах, а он про яд сказки рассказывает!.. Про змеиный!.. Спасибо, что сколопендр не помянул!.. Хоть билеты сюда продавай — цирк бесплатный!..
— Рот прикрой, а то помогу, — тихо, но как-то очень убедительно приказал Рощин.
Тоха моментально заткнулся, не желая сталкиваться с сомнительной помощью, а суровый мужик вновь обратился к Юльке:
— Нам эта гадина нужна была. Она к гнезду нас должна была вывести. Мы все кубло хотели накрыть. И что теперь нам делать?
— Да знаю я, — так же спокойно ответила Юлька. — Я слушала, о чем он с Антоном трепался. Довел меня своим трепом — не сдержалась. Да и зачем он вам? Я так поняла, у вас в грузовике атомная ракета или что-то в этом роде. Вы ее хотите привезти в их институт и взорвать. Зачем вам была нужна эта падаль?
— Ну мать-мать-мать!!! — Синий хлопнул себя ладонями по вискам: — Рощин — похоже, все присутствующие знакомы с нашим маленьким секретом. А может его уже вообще все знают, и прямо от моста нам ковровую дорожку до института постелют?
