Артем Каменистый - Радиус поражения

— Не мужики — я с вами не поеду. Я может и псих, но не настолько.

— А чем ты тогда заниматься будешь? В кустах сидеть всю жизнь? — хмыкнул Рощин. — Так жизнь у тебя здесь не затянется.

— Во-во! — поддержал его Синий. — До первой голодной крысы. А они, к слову, всегда голодные. И Юля тебя, дурака, уже не спасет. Она ведь с нами поедет — правда, Юля?

Девушка молча кивнула.

Тоха понял, что свалял дурака, и ситуация развивается как-то совсем уж непредсказуемо — он не успевал за ней следить. Да что говорить — он растерялся. А это с ним бывало нечасто.

И правда — не сидеть же ему здесь в кустах одному? Хотя почему одному — есть Лысый, Олег и Алла. Хотя, если честно, они и мизинца Юлькиного не стоят — не будь ее, эту ночь они могли не пережить.

Рощин, будто читая его мысли, обернулся к Олегу:

— А ты как? Тоже здесь остаешься?

— Я?! Я нет. Мне домой надо.

— Это куда?

— В Днепропетровск.

— Нет там больше твоего дома. Стадия "Сев" — массированная зачистка городов. Уничтожение большей части городского населения. Выжившие, в конце концов, должны их покинуть, или рассеяться по разным подвалам, откуда их будут выкуривать команды охотников. Да и про крыс не стоит забывать — против одиночек или мелких групп средство очень хорошее. Так что забудь.

Олег упрямо покачал головой:

— Вы не можете знать это точно. Может там все хорошо. Я поеду туда.

— На чем поедешь? На своих двоих?

— Ну… Тут в селе много машин брошено. С ключами надо поискать.

— До первой стаи свиной ты на ней доедешь… Давайте так: до Геническа едем вместе. Ну и дальше, пока по пути будет хоть немного. За это время подумаете и решите. А ты Антон — что решил?

— Да думаю с вами податься. Только не до Верхнеглинска. Нечего мне там делать. В Наранске у меня родители и сестра — это по пути. Если подвезете туда, я согласен дождаться, когда вы найдете карту и покажу на ней институт. И все подробности, что помню, тоже на карте укажу.

— Добро. Значит, я так понимаю, все решили. Синий — давай еще с часик подремлем и займемся машиной.

Тоха, присев на одеяло, ложиться не стал. Не хотелось. С одной стороны труп загрызенного Паши, с другой стороны застреленный Богданов. Мухи радостно жужжат, ворона где-то рядом предвкушающее покаркивает. Какой тут сон? Тоха не слишком слабонервный, но спать не станет. Не хочет, пробудившись, увидеть, что количество трупов увеличилось. А присоединиться к ним хочет еще меньше.

А вообще он к покойникам уже начал потихоньку привыкать…

Синий копался в машине, выдирая из радиатора кусачками для ногтей какие-то пластинки — инструмента поэффективнее не нашлось. Рощин пошел на разведку в село, вместе с Олегом. Главной целью их похода был поиск клея, с помощью которого "механик" обещал залатать радиатор, и продуктов — жрать хотелось всем, а чипсы с йогуртом при этом никого не привлекали.

Алка, достав из своей сумки коробку с набором вещиц на все случаи жизни, вооружилась иголкой с ниткой и зашивала Синему порванные штаны — тот сейчас возился с грузовиком в одних трусах. Еще бы пуховик напялил сверху и противогаз — круто бы вышло. Лысый, притащив от птичника пару дряхлых досок, сооружал из них подобия крестов, тщательно выжигая непонятно откуда взявшимся увеличительным стеклом даты и фамилии. Юлька, засев в кустах у дороги, следила за окрестностями. Патронов у нее не прибавилось, но зато придурковатый и невероятно наивный Рощин выдал ей две гранаты.

Это не радовало.

Лишь Тоха предавался безделью — все были при делах. Но его это не смущало — каждый делает то, что у него хорошо получается. Синий умеет чинить машины, а Тоха умеет бездельничать. Все нормально.

Лысый, задумчиво наморщив лоб, вдруг поинтересовался:

— Тоха — а как правильно писать: "Сдох" или "Здох"?

— Эй! Ты че там такое сочиняешь интересное?

— Да ниче. Паше вон написал: "Был круто здоров, но его убила крыса", а этому пишу: "Здох как пидар — деваха вальнула". Правильно будет?

— Я все понимаю, но покойников положено хоть немного уважать. Хорошо бы, чтобы это никто не прочитал — от такой эпитафии можно тихо офонареть.

— От чего?! Че ты сказал за слово?!

— Ну, от надписи на могиле. Не надо было тебе нифига выдумывать — "Паша" и "Богданов" норм бы было.

— Не, ну так не катит — я ж ведь хотел, чтобы все как у людей было.

— Тогда сходи венки еще сплети и цветы посади, и про музыкантов не забудь. Успокойся.

— А может по пивку тяпнем — типа помянем.

— Не хочу.

— Пива не хочешь?! — невероятно поразился Лысый.

— Именно так.

— А чего?

— Вот пристал. У тебя мозги хоть какие-нибудь есть?! Спинной мозг тоже сойдет — на такую задачу его вычислительной мощности хватит. Ты прикинул, что вокруг происходит?! Нам ночью придется через весь этот карнавал ехать. У нас всего пара мужиков серьезных с путевыми волынами — Юльку я не считаю за бойца. Стрелять она может и умеет, но вот в голове ее не пойми что. Если нарвемся — хана нам. А если не нарвемся… У меня там родители и сестра… Я не знаю что с ними… Я даже думать боюсь про это…

— У меня тоже родаки. И брат старший. И сестра, тоже старшая.

— Ты к ним рванешь?

— Не… Я с мужиками этими поеду, в твой Нижнепупинск или как его там.

Тоха вытаращился на Лысого с великим изумлением:

— Тебе что — делать нечего?! Зачем?!

— А че? Им помочь надо — дело грамотное задумали. Вдвоем им такое не потянуть — Юлька ведь не в счет. Помогу, а там видно будет.

— Нда… Махатма Карамчанд Ганди…

— Че? Че вы все про какую-то махатму несете? Умничаете?! Да?!

— Да ничего. Я смотрю, мир на глазах меняется — вот че. Ты уже два раза упомянул имя девки, но при этом ни разу не произнес заветное слово "сосать". Крепко тебя видать все это приложило… Не знаю даже, к добру или к психушке…

— Ты про Юльку, че ли? Да я лучше крокодилу голодному дам, чем этой маньячке с автоматом — целее родимый агрегат будет.