— Нет, — покачал головой Гильермо, — ничего особенного. Правдивые данные, за исключением поступающего сигнала.
— Почему сказал «сигнала»? — уточнил я. — Это всего лишь шум, имеющий непонятную нам природу.
— Как вам известно, командир, — Гильермо взмахнул крепкой пятерней, — из школьного курса физики следует: любой звук — это упругие волны, вызванные механическими колебаниями частиц в той или иной среде. Если звук постоянный и его спектр не меняется, находясь в низком диапазоне, который мы не слышим, звук является сигналом.
— Ага. — Мне даже показалось, что Гильермо немного издевается, но по лицу не скажешь. Штаб-сержант смотрел на меня вполне серьезно. — Хорошо, сигнал, ну а дальше-то что?
— Не знаю, — он пожал плечами, — вы хотели нестандартных мыслей. По-моему, генератор сигнала далек от естественного происхождения, хотя все указывает на обратное. Но… как вы уже сказали, опираясь на чутье, предположу невероятное: в данном месте залива происходят весьма странные, воистину необъяснимые вещи.
Гильермо многозначительно взглянул на меня, затем указал в спину Саливану, и я кивнул, чтобы говорил при новобранце.
— Поверьте ветерану, прослужившему без малого четверть века в силах спецопераций, уж я-то многое повидал, но чтобы огромная территория вдруг разом очистилась, речь сейчас о Крепости, которая находилась в «тумане войны» на зараженном участке, такое вижу впервые.
Я вспомнил наш полет в вертолете, вопросы штаб-сержанта, его удивление.
— Поэтому, — продолжил Гильермо, — готов разделить ваши домыслы насчет необъяснимости данного явления наукой нашего мира. Мне без разницы, откуда взялось явление, пускай тут черти толкут воду в ступе, но я должен знать, помешают они убить врага или нет.
Вот так матерый боевой пловец готов поверить в черта, лишь бы дойти до победы. Для таких людей, как Гильермо, необъяснимые вещи — лишь препятствие на пути к цели. Пусть прозвучит немного пафосно, но он — дитя войны, продукт технологий, стоящих на страже безопасности человечества, он тот, кто ставит жирную точку в решающей битве с врагом, он — солдат. Вся его жизнь — сражения. И он прав! Даже в самом неимоверно технологически развитом мире, пускай виртуальном, решающим фактором в сражении был и остается простой боец, умеющий убивать врага.
Он вернул мне карту, я уселся прямо, глядя в затылок Саливану, который вдруг быстро надел наушники, нажал пару клавиш на пульте и сгорбился, поставив локти на консоль.
У меня над ухом засопел штаб-сержант, подавшийся вперед из любопытства. Я не решался окликнуть оператора — раз тот надел наушники, значит, услышал что-то важное. Все равно вскоре доложит ситуацию.
Саливан вновь надавил клавиши на пульте и накрыл наушники руками. Гильермо перестал сопеть, я тоже затаил дыхание — лишь слабый гул энергоустановки нарушал тишину в отсеке.
Так продолжалось минуту, после чего Саливан обернулся, снял наушники и протянул мне со словами:
— Послушайте, сэр, это модем.
— Не понял.
— Древний модем, ведущий передачу по телефонной линии. — Саливан надавил кнопку на пульте.
Из динамиков донеслось резкое пиликанье, звон, скрип и шипение — давно забытые звуки. В училище я изучал различные средства связи, в том числе и внешние модемы, но услышать его посреди Персидского залива… Может, Гильермо прав насчет чертей?
Надев наушники, я некоторое время гадал, не ошибся ли Саливан, пропустив сигнал через фильтры, отсекавшие посторонние шумы, и вскоре убедился в правоте акустика.
— Расшифровать можешь? — спросил я.
— Пытаюсь.
Гильермо навис у меня над плечом и произнес:
— Давай, сынок, уж постарайся.
Я обернулся, и штаб-сержант, пробормотав «простите, командир», уселся обратно.
Спустя четверть часа мучений с различными программами дешифровки Саливан заключил, что сигнал не так прост, как казалось.
— Нужен ключ, сэр. — Он виновато взглянул на меня. — С нашим бортовым компьютером и за день не справиться.
Гильермо едва слышно выругался, а Саливан добавил:
— Наверное, я лезу не в свое дело, — он даже привстал, но я надавил ему на плечо, чтобы сидел, и акустик продолжил: — Меня удивляют две вещи. Первая: почему мы слышим сигнал? Получается, буй № 13 выполняет функцию передатчика-демодулятора, хотя не связан с чем-либо телефонным кабелем.
Он замолчал, таращась на вогнутую стенку отсека.
— Что еще? — я решил прервать размышления Саливана, мы и так далеко зашли.
За штаб-сержанта я не переживал, опытный Гильермо не сболтнет лишнего при подчиненных, а вот еще зеленый, без году неделя на службе новобранец, угодивший в центр событий, попробует докопаться до истины. Ну точно как я когда-то с Кларком. Только Саливану быстро дадут по рукам, упекут в «серый дом», а мне шею намылят. Надо сосватать новобранца Гомез, пусть примет его в штат, толковый все-таки малый, склонен к аналитическому мышлению, скилл хороший, зачем в акустиках прозябать?
— Еще, — взгляд у Саливана до сих пор оставался отрешенным, — еще… волнует скорость передачи данных, сэр. Телефонные модемы ходили 56 килобит в секунду, допускалось соединение на 64 килобита, но я в это не верю. Впрочем, какая разница. — Он оживился, начал жестикулировать. — При такой скорости быстрый обмен данными невозможен.
— И? — Я не понимал, что он хочет сказать.
— Мы слышим сигнал давно, значит, кто-то куда-то загружает большой объем информации, не имея ничего, кроме телефонного модема.
— А куда загружают? — уточнил я. — Должно быть принимающее устройство.
— Сэр, это уже не в моей компетенции. — Саливан опустил голову. — Нужны оборудование и соответствующие специалисты.
Вот так. Ну и что теперь прикажете делать, притащить сюда Гомез? Но для этого нужно согласовать действия с командованием, которое будет против. Подобные решения на скорую руку не принимают. Потребуют направить данные аналитикам, задействуют секретную группу Рюминга, пока суд да дело, время уйдет. Передача сигнала может прекратиться. Записей у нас кот наплакал.
Аппарат вздрогнул, подо мной ощутимо завибрировало кресло.
— Что происходит? — Я коснулся обшивки, почувствовав дрожь металла.
Саливан схватился за штурвал, отключив автопилот. Сзади завозился Гильермо: передал мне акваланг для оператора. Я накинул тому на плечи ремни, застегнул на спине, повесив акваланг на грудь, сунул себе в рот загубник и проверил работу клапана подачи кислорода.
Все то же самое проделал со мной Гильермо — порядок действий в экстремальной ситуации был прописан правилами безопасности, я хорошо с ними ознакомился перед походом.
