– Верно, – сказал Снегов. – Технологическое превосходство не имеет решающего значения при тотальном численном перевесе противника. Если, конечно, это не превосходство в несколько порядков.
– Но такого превосходства у нас нет? – уточнил Юлий. В принципе он это знал и раньше, их с Клозе очень долго вводили в курс дела, но мнение профессора было ему интересно. Вдруг оно окажется более оптимистичным.
– Нет. Уровень технологий чуть ниже, но очень близок к имперскому. Если они стоят с нами не на одной ступени, то на соседней.
Клозе опять заржал.
– У меня есть один знакомый, – объявил он, – который перечислил мне три фактора, делающих невозможными звездные войны. Первый – пришельцев нет в принципе. Второй – если они есть, то мы не совпадаем с ними в пространстве и во времени. Третий – если они есть, и мы совпадаем с ними и в пространстве и во времени, то должен не совпадать уровень нашего развития.
– Очень разумный знакомый, – сказал Снегов. – Все так и есть, и я даже могу назвать вам четвертый фактор – совсем необязательно, что пришельцы будут агрессивно настроены. Это называется законом больших чисел. Вселенная – достаточно большая штука, знаете ли. Если там, куда мы летим, мы на самом деле встретим флот вторжения Чужих, можете считать, что нам феноменально, катастрофически не повезло. Кто этот ваш знакомый? Я был бы не прочь с ним побеседовать.
– Мы уже беседуем, – сказал Юлий. – Это я. Признаю, я облажался, и мой чертов второй пилот не забудет мне этого до конца жизни.
– А ты больше не строй из себя пророка, капитан.
– Ваш друг скор на язык и невоздержан в своих суждениях, – сказал Снегов. – И как вы его терпите?
– Мы – не друзья, – отрезал Клозе. – И потом, он сам такой. Только сейчас он не может быть полностью таким, потому что на него давит бремя капитанской ответственности. А на меня не давит.
– Что это значит, вы – не друзья? – удивился Снегов.
– То и значит, – сказал Клозе.
– Позвольте, но я читал ваши досье…
– Что?! – возопил Клозе. – Вы читали наши досье?
– Конечно. Должен же я знать, кому вверяю свою жизнь и безопасность. К тому же, вы наверняка читали мое личное дело.
– Бегло пролистывал. Оно слишком длинное.
– Ваше ничуть не короче.
– Он читал мое досье! – воскликнул Клозе. – Читал досье! Гражданский!
– У меня, как вы понимаете, есть допуск и к более секретной информации. У всех нас он есть.
– Невероятно, – сказал Клозе. – Уму непостижимо. Империи угрожает нашествие гигантских тараканов. Гражданские читают досье военных. Куда катится этот мир?
– Вы не пробовали свои силы в театре, Генрих? – поинтересовалась доктор Остин.
– Только в цирке, мэм.
– Вы были клоуном, разумеется?
– Нет, дрессированным тюленем.
– Это очень похожие амплуа.
– Детский сад, – сказал Юлий. – Первый в моей жизни корабль, а я командую детским садом. Вот что действительно уму непостижимо.
– Так вот, я читал ваши досье. – Сбить Снегова с мысли казалось делом невозможным. – Вы служите вместе более трех лет. Вы вместе летаете в боевые рейды. Вы вместе сидите на гауптвахте, вместе проводите свой отпуск. А когда один из вас потерял истребитель в бою, второй вернулся за ним.
– Это была ошибка, о которой я жалею до сих пор, – признался Юлий. – Мне следовало оставить его на болоте. Если бы повстанцы его подобрали, война на Сахаре уже давно закончилась бы. Он развалил бы их структуру изнутри. Задемагогировал бы их до смерти.
– Вас двоих послали в дальний поход, требующий от пилотов слаженности и психологической совместимости. И после всего этого вы утверждаете, что вы – не друзья? Кто же вы тогда? Любовники?
– Чур меня, – сказал Клозе. – Я гетеросексуален и крайне этим горд. А если бы я был чуть постарше, проф, то за такое предположение обязательно вызвал бы вас на дуэль и пронзил бы чем-нибудь острым и железным.
– Едва ли. Я не дворянин… Генрих.
– А я всего лишь барон. Мою честь таким поединком не запятнать.
– Я должен заметить, что у вас очень странные взаимоотношения, молодые люди, – сказал Снегов.
– Они основаны на взаимной ненависти, – объяснил Клозе. – Мы настолько ненавидим друг друга, что боимся, как бы одного из нас не ухлопал кто-нибудь посторонний. Это было бы несправедливо по отношению к оставшемуся.
– Довольно точное определение, – признал Юлий. – А что-нибудь еще любопытное в чужом корабле было?
– В корабле – вряд ли. Кое-что любопытное было в самом пришельце, – сказал Снегов.
– Опаньки, – сказал Клозе. – Что именно, проф?
– Я не специалист и попрошу доктора Остин поправить меня, если я ошибаюсь, но у обнаруженного нами существа слишком маленький объем мозга, чтобы он мог вместить в себя разум, подобный человеческому.
– Это хорошо, – сказал Клозе. – Я даже думать не хочу, что мой разум может быть подобен разуму таракана. Но что это значит?
– Мы столкнулись с другой формой жизни, – сказала доктор Остин. – Мне, как ученому, сложно судить о степени разумности данного индивидуума, имея на руках лишь его труп. Мы не можем судить, какой должен быть объем мозга разумного существа, используя для сбора статистических данных лишь пример человека.
– Лично я думаю, что этот Чужой был ограниченно разумен, – сказал Снегов. – И мог выполнять только определенные функции или, если хотите, записанную в его мозге программу. Я думаю, что их цивилизация делится на классы и подобна общественному устройству обычных земных муравьев. Класс рабочих, класс воинов, класс инженеров, класс производителей…
Юлий немного подумал и решил, что эта теория ему не нравится.
– Эта теория мне не нравится, – сказал он. – И я готов объяснить, почему. Ограниченно разумные существа не строят космических кораблей. А для поддержания среднего интеллектуального уровня цивилизации, в которой существуют ограниченно разумные представители, в этой самой цивилизации должны присутствовать и сверхразумные существа. А это означает, что если вы, Георгий, вне всякого сомнения, очень умный человек и разумнее Чужого пилота в несколько раз, то эти сверхразумные твари в несколько раз разумнее вас. И это мне категорически не нравится.
– Мне тоже, – сказал Клозе. – Таракан не должен быть разумнее человека. А если он и может быть разумнее, то он должен быть такого размера, чтобы я мог доказать свое интеллектуальное превосходство при помощи тапка.
– Доктор Остин, имеет ли теория профессора право на жизнь? Могут ли виды, подобные земным муравьям, эволюционировать настолько, чтобы достичь уровня космических полетов?
