– Идем.
* * *
Когда Зеленский появился у здания будущего Ловчего клуба, полиция уже работала. На месте рухнувшего дома сейчас был разрыт котлован, в яме виднелись остатки кирпичного фундамента, там копошились криминалисты, ветер трепал желтые ленты с запрещающими надписями.
Группа трудилась слаженно и четко, начальник райотдела находился тут же и подгонял подчиненных. Кононенко демонстрировал рвение, так как считал, что кое-кто из них стучит Зеленскому. Он постоянно чувствовал, что за ним следят, и не расслаблялся ни на минуту – так подействовал нехитрый прием с «жучком».
Несколько рабочих, которых стражи порядка прогнали из раскопа, курили и обсуждали происходящее. Их коллеги уже заканчивали монтировать вывеску «ЛОВЧИЙ КЛУБ» на бывшем агентстве по трудоустройству «Светлана».
Зеленский направился к котловану, Кононенко тут же оказался рядом.
– Здравия желаю! – Подполковник, блестя новенькими звездочками на погонах, вскинул руку к козырьку.
– Доброе утро, – бросил Зеленский. – Что с останками? Есть клочки одежды, кобура, документы? Что-то, что помогло бы идентифицировать труп?
– Да там не труп, а голые кости… Товарищ Зеленский, не знаю, как сказать… мои специалисты дали предварительное заключение: кости женские. Еще туфлю нашли, тоже, значит, дамская.
Зеленский замер, обдумывая новую информацию.
– Хм-м… Гоча кого-то закопал в подвале? Клиентку? Не угодившую любовницу? Тогда нужно просто передать сведения федералам, «Светлана» по-прежнему числится за ними… Но это странно. Я уверен, у Гочи система была отработана – от мертвецов, если нужно, избавлялись так, чтобы подозрение не коснулось владельца этого дома. Может, останки старые?
– Никак нет, меньше недели. Под костями – битый кирпич. То есть последствия обвала. Женщину, вероятно, засыпало, когда дом рухнул.
– Вот что, товарищ подполковник. Не будем спешить извещать федералов. Пусть сперва ваши специалисты поработают и выяснят, что удастся. И насчет водителя Дроздевича – не отзывайте запрос.
– Слушаюсь! Вот насчет водителя – мне пришла еще одна мысль. Мы до сих пор искали тело, но что, если он не погиб? Разрешите повторить запрос, но с учетом того, что разыскиваемый жив?
– Разумеется. Действуйте как считаете нужным. Хотя наше министерство уже сделало такой запрос. Была версия, что он соучастник. Но вы действуйте, действуйте! И вот еще что, теперь по поводу наших обычных служебных обязанностей…
Кононенко изобразил почтительное внимание.
– Как видите, Ловчий клуб открывается. Там, – Зеленский ткнул пухлым пальцем вверх, – от нас ждут немедленного результата. Это означает, что с началом работы клуба все каналы утечки железы должны быть перекрыты. У вас ведь крутятся мелкие перекупщики, верно?
– Да, бывают. Есть цыгане, в Шанхае наркоту толкают. Ловим, сажаем, приезжают новые. Семьи у них большие, у цыган. Взяли одного, через неделю брат его в Шанхае замечен, или племянник, или еще кто. А работать там сложно, у нас действует внутренняя инструкция: в Шанхае сотрудникам появляться не менее чем впятером. Вчера драка была, человек пятьдесят как минимум участвовали. Проблемная территория!
– Значит, придется усилить меры, товарищ подполковник. – Эти слова прозвучали твердо, даже жестко. – По крайней мере несколько месяцев вся железа из Лихославля должна уходить исключительно через наше ведомство. С меня требуют результат, придется подсуетиться. Если нужно подкрепление, я распоряжусь.
Закончив разговор с Кононенко, масовец подошел к сверкающей новенькой витрине Ловчего клуба. Тут он заметил уже знакомого парня в белой футболке с надписью «SECTOR MACHT FREI».
– Завтра открываем, – сообщил Зеленский. – Милости, так сказать, прошу.
– Класс! – восхитился парень перспективой. – Значит, завтра можно зарегистрироваться, получить удостоверение, и все такое прочее? А что для этого нужно?
– Паспорт, справку из полиции о непривлечении к уголовной ответственности, характеристику с места работы или учебы, – начал перечислять Зеленский, – медицинскую справку о состоянии здоровья…
– Ого! – Улыбка будущего ловчего померкла.
– Бюрократы, что поделать, – сочувственно вздохнул Зеленский. – Еще придется пройти тесты, теоретический и практический… ну и вступительный взнос потребуется.
– Взнос? А сколько это?
– Завтра здесь будет человек, который регистрацией занимается, он точно скажет. Я не помню, что-то в размере десяти тысяч минимальных прожиточных минимумов.
– А в рублях это сколько же будет? Или в баксах?
– В баксах тысяч пятнадцать.
Разговор позабавил Зеленского. Приятно хоть изредка этак вот обломать сопляка, возомнившего себя великим охотником. Иногда от таких бывает польза, но большей частью они все же приносят неприятности. Норовят надуть МАС, утаить добычу, продать левому перекупщику – тут они шустры и проворны. А когда доходит до точного исполнения обязанностей – взять к примеру тот же клубный взнос, – энтузиазм куда-то испаряется… Так что Зеленский никак не мог отказать себе в этом маленьком удовольствии.
* * *
Проводив приятеля, Олег отыскал проводника Сидора, еще раз заручился его согласием подтвердить, что Гришка не способен к походам в Сектор, и отправился к профессору. Баргозов отпер железную дверь и смерил лаборанта хмурым взглядом. Выглядел старик неважно – помятый, усталый. Видно, что плохо спал. Олег отлично понимал, что́ мучает шефа. Вчера Баргозову всучили солидную партию «сувениров» и хамелеоньих желез. «Сувениры», как объяснил Женя, профессор сбывает по каким-то своим тайным каналам, а железы до сих пор отдавал Гоче. Теперь агентство «Светлана» ушло из бизнеса, но железы профессор у обитателей Сектора принял. Предстоит расплатиться за товар, а как? Небось всю ночь голову ломал Баргозов, искал выход.
– Вот, Петр Ильич, – Олег протянул бумагу, – подпишите, пожалуйста. Так будет для всех лучше.
– Что это? – Профессор взял лист и пробежал текст глазами. – Заявление?
– Приятель мой уволиться решил. Не дожидаясь пагубных последствий. Не принял его Сектор, полное отторжение. Можете Сидора спросить, он подтвердит. Гришка парень неплохой и мой старый друг, но когда пришлось с хамелеоном и мутантами дело иметь, сдрейфил, не справился. В этот раз посчастливилось всем уцелеть, но я бы предпочел иметь рядом кого-то понадежней. Гришка только трепаться умеет, а в деле на него положиться нельзя.
– М-да? – Профессор смерил Олега задумчивым взглядом. – А что с вами, молодой человек… э… Свирцев, верно?
