– М-да? – Профессор смерил Олега задумчивым взглядом. – А что с вами, молодой человек… э… Свирцев, верно?
– Свирцев Олег. Я, Петр Ильич, наоборот, дело делаю, а язык держу за зубами. Хотите – испытайте.
– Знаете, что? – вдруг решился Баргозов. – Зайдите ко мне.
Он отступил на полшага. Пока Олег протискивался мимо него в кабинет, профессор придерживал дверь и глядел поверх плеча гостя – не видит ли кто. Заперев дверь, он кивнул на стул у стола:
– Садитесь. Молодой человек, мы едва знакомы, и я не могу пока что доверять вам полностью. Вы производите неплохое впечатление и в самом деле как будто годитесь для работы в Секторе. Но пока что я только присматриваюсь к вам.
– Понимаю.
– Еще вы понимаете, что в нашей работе бывают… скажем так: побочные заработки. Премии, о которых я упоминал в день нашего знакомства, не берутся из воздуха.
Олег собрался сказать, что он не вчера родился и кое-что смыслит в жизни, но профессор остановил его жестом:
– Погодите. Когда мы поработаем вместе, притремся, так сказать, друг к другу, я стану более откровенен. Пока что, не взыщите, буду краток, как говорит наш вечно юный президент. Умение держать язык за зубами очень важно. Я отлично понимаю вашего друга… вот, смотрите, подписываю заявление. Это нормально, что человек отказывается от нашей работы, едва столкнувшись с жизнью по ту сторону Барьера. Но если вы решили остаться, то извольте исполнять правила. Мои правила. – Последние два слова Баргозов произнес с нажимом.
– Я готов, – кивнул Олег.
– Вы много общаетесь с Кожиновым… – продолжил Баргозов и уставился на лаборанта, ожидая реакции.
– А с кем здесь еще общаться-то? – Олег улыбнулся и развел руками. – Женя неплохой парень. Только очень наивный. Идеалист он. Из-за идеализма и попадает во всякие неприятности. Я буду умней.
– Именно это я и хотел услышать. – Баргозов тоже улыбнулся, хотя и несколько напряженно. – Видите ли, в научных кругах своя этика. Ученик приносит работу учителю, тот исправляет ошибки, приводит сырой материал в приличный вид… После нескольких таких опытов имя ученика появляется под статьей. Появляется после фамилии учителя, в качестве соавтора, понимаете? И уже потом, когда наработан материал, когда имя хотя бы немного помелькает в специализированных изданиях – только тогда учитель позволит ученику самостоятельно что-либо сказать.
– Я понимаю. Если у меня возникнут какие-либо идеи или наблюдения, я обращусь к вам и не буду ждать немедленного признания. Я знаю, что такое упорная работа шаг за шагом.
– Замечательно. Я запрашивал информацию о вас в университете. Рекомендации весьма положительные, весьма! У вас может быть большое будущее в науке. Как вы сказали? Шаг за шагом? Да, именно так. Так у нас и делается.
Выходя из кабинета, Олег прокручивал в голове этот разговор и никак не мог отыскать, в каком месте он прокололся. Профессор собирался доверить ему хамелеонью железу для продажи в Шанхае, но почему-то передумал. Почему? Просто из-за того, что плохо знает нового сотрудника? Из-за Кожинова, с которым они постоянно общаются? «Ничего, – подумал Олег, – скоро у меня появится возможность убедить профессора в том, что я полезный и терпеливый ученик».
* * *
Зеленский возвратился в управление, сделал несколько звонков коллегам и после этого наконец занялся информацией, переданной из архивов МАС. Относительно младшего из незнакомцев, описанных Синюховой, было высказано предположение: этот парень загримирован. Во всяком случае никого похожего среди оперативников ФСБ не нашли. Искать среди технического персонала, программистов и курьеров? Маловероятно…
А вот что касается старшего налетчика… О, здесь, напротив, выбор оказался богат. Под описание подходили не меньше десятка федералов в звании от майора до генерал-майора. Совершенно не запоминающееся, ничем не примечательное лицо. Воплощение понятия «без особых примет». Вот этот, например, полковник – Зеленский вытащил из стопки распечаток лист с выдержками из личного дела. И послужной список подходящий, похожий на биографию самого Зеленского – не исключено, что встречались лет двадцать назад… где-нибудь в другой стране, даже на другом континенте. А последние лет восемь – сплошные награды и поощрения за некие операции на Родине, описание которых в краткой характеристике отсутствовало, но, вероятно, дела были серьезные, крупные.
Одна только загвоздка: полковник уже три месяца как на пенсии. Отчислен из рядов. Зеленский с тяжелым вздохом отложил характеристику геройского полковника и принялся раскладывать пасьянс из остальных. Любой из них может оказаться убийцей Дроздевича. Любой может быть совсем рядом – вот здесь, в Лихославле, на соседней улице, даже в соседнем доме. Зеленский на миг ощутил себя под прицелом, представил, что один из офицеров ФСБ – вот из этих, включенных в список, – сидит в здании напротив, навел на Зеленского ствол винтовки с оптикой и палец уже лег на спусковой крючок. Вот-вот грохнет выстрел.
Масовец ощутил непреодолимое желание броситься под стол, уйти с линии огня… И тут зазвонил телефон. Зеленский, чьи нервы были уже на пределе, рухнул со стула, рука сама собой нырнула под полу пиджака.
Приоткрылась дверь, заглянула секретарша:
– Товарищ Зеленский? Что-то случилось у вас?
– Ничего, ничего, Татьяна Александровна. – Толстяк тяжело поднялся, подобрав трезвонящую трубку. – Это я тут… уронил… на пол. Ступайте, все в порядке. Или нет, задерните шторы, будьте добры. – Потом нажал кнопку ответа на дребезжащей телефонной трубке: – Зеленский слушает.
Звонил Кононенко. Едва услышав голос масовца, он тут же принялся возбужденно орать:
– Есть! Есть, нашли! Нашли водителя Дроздевича, он живой! И вчера пришел в сознание, может говорить!
Зеленский едва не свалился под стол снова.
– Что?.. Что он сказал?..
– Состояние тяжелое, но он в сознании! – заливался довольный собой Кононенко. – Допрос пока не проводился, показаний не снимали! Но вчера пришел в себя! Вчера! Я еду…
– Отставить! – рявкнул Зеленский.
Подполковник поперхнулся собственным восторгом. Таня Синюхова вздрогнула – никогда прежде шеф не повышал голоса. Она задернула шторы и поспешно выскочила из кабинета. Зеленский проводил ее взглядом и уже спокойнее продолжил:
– Товарищ подполковник, я ценю ваше рвение, но вы мне сегодня понадобитесь. Проведем рейд в Шанхае, подкрепление выделено, оно уже в пути. Вечером как раз и займемся вашими бетонными джунглями. Я настоятельно прошу лично вас возглавить операцию. А к водителю отрядите кого-нибудь из подчиненных. Выберите толкового человека. Найдется у вас сообразительный оперативник?
