— А сама Кирпичева читала! — не удержался младший брат от подколки.
— Молодая была и глупая.
Санька промолчал, но, скорее всего, остался при своем мнении. И на лице читалось непонимание — ну как же эта дылда может ругать такие клевые книжки? Наверное, завидует авторам.
«Товарищи командиры, — деликатно напомнил Васька. — Мы не слишком отвлеклись? Армия ждет дальнейших распоряжений».
— Точно, — согласилась Лена и отвесила брату подзатыльник. — И не говори больше под руку.
— А чего я-то? Вот их лупи! — Саня ткнул пальцем в сторону мгновенно напрягшихся тваренышей.
— Если заслужат — отлуплю! — Строй затаил дыхание. — Все, хватит болтать, всем отправляться в разведку!
— Всем-то зачем?
— Представления не имею! Но папа говорил, что разведка — это глаза и уши любой армии. Хочешь поспорить?
Через полчаса в низинке уютно потрескивал бездымный костерок, на очищенных от коры ивовых прутьях жарились чуть подсоленные подберезовики — война войной, а обед начальника по распорядку. То и дело прибегавшие с докладом звери завистливо косились на Ваську, раздували ноздри, пытаясь как можно глубже внюхаться в приятные запахи, но ни один еще не принес интересующие командиров новости. Одноглазый, правда, отличился — притащил метрового ужа. И теперь крутился поодаль, надеясь на поощрение.
— Слезай с дерева, змея уже уползла! — крикнул Санек, задрав голову.
— Я ее не боюсь! — ответила Лена, сидевшая на верхушке тонкой березы.
— Тогда спускайся побыстрее, а то подчиненные стали как-то странно посматривать. Как бы, того, не взбунтовались.
«Нет, — не согласился Васька. — Они, наоборот, еще больше уважать станут. Думают, что ты дубину потолще выбираешь».
— Зачем?
«Наказывать».
— Нет, я не про это. Думают зачем? Что, больше заняться нечем?
«А вот слезай и спрашивай».
— Змея точно уползла?
Василий, ковыряющий когтем в зубах, сыто рыгнул и подтвердил:
«Точнее не бывает. Она больше не вернется. Если только завтра выйдет».
Лена осторожно спустилась и тут же отпихнула ногой бросившегося с докладом твареныша:
— Кыш, проклятый!
— Погоди. — Санек остановил полет зверька. — Так какой, говоришь, там подземный ход? Что? Да ладно врать-то…
«Они врать не умеют — опция отключена, — пояснил Васька. — А подземный ход из города есть».
— И что мы с этого имеем?
Зверь-разведчик состроил умильную рожу и выдал яркую и четкую мысленную картинку — из дырки в земле один за другим выплывают молочные поросята на подносах, хорошо пропеченные, у каждого в пасти яблоко, а в боку — здоровенный нож. И все это укропчиком сверху… В овраге явственно потянуло ароматом жареного мяса.
— Фу, какая мерзость! — скривился Саня.
— Да ты что? — удивилась старшая сестра. — Поросята не мерзость!
— Это твой мозг перерабатывает в привычные образы, а я напрямую принимаю.
— И что там?
Брат с трудом сдержал тошноту и ответил коротко:
— Для нас это несъедобно.
— Вот же скотина! — И этот зверь отхватил заслуженное, улетев в бурьян. Картинка пропала. — Знаешь, нужно самим посмотреть, а не то эти озабоченные желудки такого натворят… Веди, Сусанин, нас скорее в бой!
Подземный ход существовал на самом деле и не являлся, как поначалу предполагала Лена, бредовым видением измученного голодом твареныша. Он, ход, разумеется, а не жертва голодомора, находился почти у самой стены и прятался от нескромных взглядов в густых кустах. От скромных, впрочем, тоже — если бы девушке не показали его издалека, то нипочем бы не разглядела. Замаскированный люк выглядел, как… да никак он не выглядел — на короткой жесткой траве не было абсолютно никаких следов. Видимо, не слишком часто здесь ходят, если примятые стебельки успевают подняться. Что же, придется подождать.
Запасливый Санек достал из сумки моток тонкого стального тросика в ПВХ изоляции, который еще вчера прихватил по случаю в разграбленном магазинчике по дороге сюда. Достал и, высунув язык от усердия, принялся делать петлю.
— Я как ковбой буду. В кино видел. В детстве, в очень раннем детстве.
Спорить с ним не стали — если чувствует себя умудренным жизнью взрослым мужчиной, значит, так тому и быть.
— Лассо, конечно, штука хорошая. — Лена в задумчивости смотрела на приготовления брата. — Только…
— Никаких только! У настоящего ниндзя случайностей не бывает.
— Ты еще и ниндзя?
— Ну дык… — Сашка шмыгнул носом, вспомнив про спрятанную когда-то на чердаке сгоревшего дома толстую стопку комиксов, и добавил: — Бывший.
Следом за тросом из бездонной сумки появился кожаный чехол с дротиками для дартса. Настоящими, сборными, с оскаленной кошачьей мордой на оперении.
— Вася, иди сюда.
«Я уже здесь».
— Ну-ка, поплюй на дротики.
«Зачем?»
— Будем пользоваться отравленным оружием. Мы же не подписывали Гаагскую конвенцию?
Василий мечтательно прищурил глаза и вздохнул:
«Да, не подписывали. Но я бы туда съездил. Голландцы — это вкусно!»
Дротики смачивали слюной долго и тщательно. Для пущего эффекта Санек даже сделал на иглах по несколько насечек тонким надфилем и все сокрушался, что нет нужного инструмента для настоящей обработки. А вот так, наспех, немного не то… художественная самодеятельность, одним словом.
— Плюй побольше. Или жалко?
«Не говори глупостей, Александр. Мне с некоторых пор для людей ничего не жалко».
Лена с большим интересом наблюдала за изготовлением неконвенционных боеприпасов:
— Ребята, а кураре не был бы надежнее?
— Чего б понимала… — проворчал Санек. — И откуда в тебе настолько кровожадные мысли? Кураре, он ведь убивает, между прочим. Тем более его у нас нет. Или просто решила похвалиться книжными знаниями?
— Сам не умничай.
— Я и не умничаю. Пленные нужны, а не покойники.
— Думаешь, что после допроса между этими понятиями будет хоть какая-то разница?
— Так это потом…
Пока Лена подбирала слова для достойного ответа, обстановка резко изменилась. Твареныши перестали бестолково метаться, путаться под ногами, лизать сапоги… попрятались.
«Идут! — Васька потянул носом. — Два человека. Чувствую».
— Приготовиться!
Саня только головой покачал. Хорошо Ленке командовать, прокукарекала, а там хоть не рассветай. Вот как тут приготовишься, если все зверье разбежалось черт знает куда? Ему что, самому трос тащить? Так ведь и надорваться можно в самом расцвете лет.
Увидев замешательство друга, в процесс вмешался Василий. Мощнейший ругательный посыл ударил по кустам так, что от неведомого излучения начали сворачиваться и облетать листья, а твареныши высыпали дружной гурьбой, с готовностью предлагая свои услуги по труду и обороне. Приказание было всего одно — ухватить зубами тросик и ждать условного сигнала.
