Испал Шейо закончил с пленником. Бедолага, хлебнувший сегодня дерьма столько, что на всю оставшуюся жизнь хватит, спал, как младенец.
– Ну, может, кто хочет поохотиться? – вдруг спросил Зетам Ратьес, направив ствол винтовки вверх и будто уже высматривая добычу в ветвях.
Наемники уставились на него.
– Когда мы шли, я заметил в зарослях каких-то травоядных. Некрупные, но, может, мясо у них вкусно. А? Кто со мной? Хочется свежего мясца.
– Я пас, – отозвалась Эки Доджон. Она копалась в своем хозяйстве, оценивая ущерб, нанесенный в ходе боя. Сегодня инженер лишилась своих игрушек, ее «маленькие дружки» с честью выполнили свою задачу и погибли.
– Я тоже, – сказал Нойной Варад.
– А ты… серж? – Ратьес глянул на Шейо. Рыжий помотал головой, устраиваясь в ложбинке под нависающими ветками ближайшего дерева.
– Увольте.
Таг посмотрел на свои руки и неожиданно для себя поднялся.
– Я с тобой.
– Я тоже.
Штурмовик напрягся. Втайне он почему-то ожидал, что Асура вызовется, но оказался не готов к этому. Охотница проигнорировала его. Зетам довольно улыбнулся – теперь у них была снайперка. Что может быть лучше охоты? Таг пожал плечами, забросил штурмовую винтовку за спину. Ладно, запретить Асуре он не может.
– Минуту. – Зетам посерьезнел. Уйти из «лагеря» они могли только после разрешения Фаррела, и стоило подумать, прежде чем беспокоить капитана во время важного разговора.
Подрывник не колебался – не отступать же сейчас.
Таг слышал, как Ратьес связался с Джнахином и сообщил ему о своем намерении.
– Да… да… – кивал подрывник. – Да, капитан.
Наконец, аудиенция закончилась, Зетам спрыгнул с камня, на котором сидел, и махнул рукой.
– Идем. Командование сегодня доброе.
– Эй, – сказал Варад, – подстрели мне хороший бифштекс с кровью, а?
– Обойдешься. Ты на диете, забыл?
– Чего? Скажи спасибо, что мне лень шевелиться, а то бы…
– Боюсь, боюсь. – Зетам посмотрел на Асуру и ощерился. – Наш младшенький еще полгода назад весил полтора центнера. Мы с ним намучились.
Охотница медленно кивнула. Таг решил, что она не сразу поняла шутку.
Со стороны Нойноя прилетел обломок сухой ветки. Ратьес легко увернулся.
– Ладно. У нас час времени.
Наемники шагнули к узкому проходу в зарослях.
– И я с вами, – сказал проводник, соскочив с ветки. – Без меня никуда.
– Это еще зачем? – спросил Таг, резко поворачиваясь.
Фермер едва не налетел на него.
– Не хотите ведь заблудиться! Это мой лес, мои тропки. Если хотите отведать свежатины, да, могу показать, где таваны пасутся.
– Что за таваны? – спросил Ратьес.
– Ну так эти, которых вы видели. Мясо хорошее, да. Нежное. – Проводник сунул руки в карманы.
– Далеко идти? – спросил Ирган.
– Нет. За час управимся.
– Ладно. Идешь с нами. – Хибраниец пропустил Маира вперед.
Таг жестом показал Асуре, что она может следовать за Зетамом, а сам стал замыкающим.
Было в этом предприятии что-то абсурдное. Так ли уж им нужно было мясо? Или наемники искали способ убежать от неопределенности?
Ирган не знал. Теперь поздно поворачивать назад.
– Скоро рассвет, – заметил Маир, топающий впереди. – Жара будет.
Хибо не ответили. Лес жил своей жизнью, щебетал, щелкал и пел странные песни. Здесь было много незнакомых и не всегда приятных запахов, и некоторые из них уже прочно ассоциировались у Иргана с Изианой.
Похоже, эту планету он не полюбит никогда.
Ночной мрак понемногу рассеивался; наемники шли за проводником за восток, по тропкам, которые, наверное, не нашел бы ни один чужак. Маир спокойно ориентировался там, где любой другой давно бы заплутал и ударился в панику. И, в отличие от солдат, у него не было прибора ночного видения.
Время текло медленно. Молчание угнетало. Таг старался не смотреть на идущую впереди Асуру, но получалось не очень хорошо. В конце концов, она вытеснила из его мыслей все остальное. Внезапно Ирган понял, что с ним происходило все эти дни и – куда важнее – происходит сейчас. Ответ всегда был на поверхности, но штурмовик предпочитал его не замечать. Самообман был удобнее, безопаснее, но, как всякий самообман, рано или поздно его власть теряла силу. Так случилось и в этот раз. Ирган думал об Асуре, только о ней, и ему казалось, что вся прошлая жизнь не имела ни малейшего смысла; раньше все было только длинной вереницей бессмысленных дней, через которую он шел, как призрак. Что изменилось теперь? Он стал чувствовать боль, о которой почти забыл со дня смерти Расы Ботуджи. После того как ее жизнь оборвалась, Таг жил в тумане, и вот его вывели на солнце, дав почувствовать себя живым.
Ирган сделал глубокий вдох. Теперь он знал… да, но от этого стало ничуть не легче… но эта мука была сладкой, упоительной, которую штурмовик не променял бы ни на что другое.
Внезапно Маир остановился. На его поднятую руку наемники отреагировали как привыкли: прекратили движение и заняли позиции для стрельбы. Таг стянул со спины оружие и упал на одно колено, готовый оборонять тыл.
Проводник стоял неподвижно, казалось, принюхиваясь.
– Я слышу, – заметил Зетам Ратьес, находясь ближе всего к нему.
– Два человека, – отозвался Маир.
Таг оглядывал заросли, казавшиеся сплошной мешаниной оттенков зеленого. Никого.
– Идут сюда и знают эту тропку, – сказал проводник, еще помолчав.
Штурмовик не уловил в его голосе страха или тревоги, только удивление.
Зетам спросил:
– Твои?
– Кажется.
– Ты ждешь кого-то?
– Нет.
– Но они знают этот путь?
– Конечно.
– А еще кто?
– Никого.
– Ладно. Посмотрим.
Не опуская винтовки, Зетам включил прикрепленный к дулу фонарик. Луч уперся в заросли и задвигался. Таг включил свой, последней была Асура. Штурмовик чувствовал, что она стоит сзади, напряженная, как струна. Пришедшая на ум мысль была достойна, наверное, подростка, но Таг хотел, чтобы это продолжалось вечно.
Что, проклятье, он несет?
Но его мысли отвлек легкий шум. Неизвестные приблизились. И их шаги были слышны отчетливо.
– Не стреляйте, – раздался голос. – Свои.
– Логотт, чтоб тебя! – Маир, не мешкая, шагнул вперед, к вышедшим из зарослей людям.
Наемники навели на них оружие и ослепили лучами фонариков.
– Эй, типа, уберите пушки, это наши, ополчение… – Проводник разозлился. Он схватил ствол винтовки Ратьеса и отвел в сторону.
Если раньше лесовики выглядели таинственно и внушали чувство уважения, то сейчас дела их шли неважно. Таг не мог ошибиться: эти двое недавно вышли из боя. Одежда покрыта кровью, грязью, пылью и разорвана в нескольких местах. У человека, которого Маир назвал Логоттом, на левом предплечье была повязка.
